Скульптор в тумане

Энтони Гормли

В PinchukArtCentre она вызвала настоящий фурор. Флуоресцентный свет, ультразвуковые увлажнители воздуха, водяной пар — вот все, что находится внутри комнаты из небьющегося стекла размером 3,2х9,8х8,7  м. Однако, оказавшись в ней, человек совершенно теряет ощущение реальности. Собственно, этого Гормли и добивался. В интервью Фокусу один из самых известных скульпторов современности так выразил суть своего творчества: "Это игра между реальностью и иллюзией". Порой речь Гормли тяжела для понимания. Но слушать скульптора интересно. Он и в самом деле где-то между небом и землей, как 20-метровый "Ангел Севера", установленный им в Гейтсхэде. Не человек, а "Квантовое облако" (еще одна работа Гормли) в штанах.

— Вы много времени провели в Индии и Шри-Ланке. Это повлияло на ваше творчество?
— Мой ранний опыт медитации очень важен. Я интенсивно практиковал ее в Индии — почти два года. Когда вернулся в Англию в конце 1994 года, в моей душе уже не было пустоты.

— В своих скульптурах вы не очень бережно обращаетесь с человеческим телом. Чтобы шокировать зрителя? Но это ведь не новый прием.
— Иногда я намеренно обращаю внимание зрителя на отдельные части тела. Мир ведь познает себя опосредованно, например, с помощью электронного микроскопа или космических спутников. Я же ищу свой способ познания, по-своему преодолеваю внутреннюю неуверенность, свойственную мыслящему человеку. Мне интересно, где она локализуется, каково ее содержание. Мысля метафорически, поневоле приходишь к выводу, что реальное иллюзорно, а иллюзорное — реально. На мой взгляд, отношения между реальностью и иллюзией и отражает современное искусство. Это, к слову, является и главной идеей выставки PinchukArtCentre.

— Чего вы добиваетесь в искусстве?
— Пытаюсь избавить его от миссии представления символов. И заместить ее идеей рефлективности искусства. Я говорю не только о зеркальном отражении реальности-нереальности, но и об осмыслении увиденного. Рефлексия — это ведь еще и самопознание. И искусство для него — лучший инструмент. При этом я продолжаю надеяться, что мир — не наше представление, а катализатор процесса творения. Глядя на что-нибудь, мы спрашиваем себя: "Что эта штуковина здесь делает?". А должны были бы: "Что я сам здесь делаю? Что это все означает?".

— Почти уверен, что вопрос "Что это все означает?" ценители искусства чаще задают вам, чем себе. Но вы, я вижу, не стоите на месте, а продолжаете свои эксперименты, не давая зрителю покоя.
— Да, в моих работах нет эстетической непрерывности. По сути это серия экспериментов по моделированию бытия во времени. Когда мы говорим "я", имеем в виду преобразующийся опыт, движущий нас во времени и вовлекающий в другое пространство и бытие. Все течет, все меняется. Поэтому мне трудно принять догму о вечной душе, скрытом генетическом оке и даже биологической предопределенности ДНК.

— Вдохновение — тоже непостоянная штука. Что для вас означает это слово?
— Я всегда старался делать все с огромной энергией. Но сейчас моя работа уже делает меня. Я теперь живу как бы вне своего существования. Это очень странное ощущение. Работа сама говорит мне, что делать. Нет разделения между сном и реальностью, между вдохновением и воплощением. Единственное, что меня ужасает, — недостаток времени.

— Складывается впечатление, что у вас непреодолимая тяга к монументализму.
— Я делал скульптуры из хлеба, их уже не существует. Создавал живопись из света, она тоже исчезла. Но высек и скульптуры, которые останутся на сотни лет. Люди обычно ценят все долговечное. Но оно не всегда самое ценное.

— Когда вы работаете, принимаете во внимание конъюнктуру арт-рынка?
— Нет. Все имеет свою цель. Что-то делается на годы, что-то быстротечно. Но все должно быть хорошо сделано — в соответствии со своей истинной природой. Рынок — лишь один из критериев ценности объекта. Одновременно и полезная поддержка, и деструктивный фактор. В первую очередь человек испытывает потребность в творчестве, а не оглядывается на моду. Через искусство выражается жизнь. Вы приходите в этот мир не только ради одежды и пищи. Настоящая ценность бытия находит выражение в искусстве.