Святейшая контрреволюция

Первый ощутимый удар по Русской Православной церкви большевики-атеисты нанесли в 1922 году, как раз в разгар голода на Поволжье и юге Украины, издав постановление ВЦВК "О передаче церковных ценностей в пользу голодающих". В ответ патриарх Тихон согласился продать только ту церковную утварь, которая не имела культового значения. При этом патриарх выдвинул условие, что церкви будет разрешено заниматься благотворительностью, которую большевики запрещали. Проигнорировав эти условия, партия отдала приказ отбирать церковное добро силой. В результате между большевиками с одной стороны и духовенством и верующими с другой разгорелся кровавый конфликт.

Золотой фонд церкви
В советской историографии эти трагические события преподносились как стремление власти спасти сотни тысяч голодающих. Однако с развалом Советского Союза многие ранее засекреченные источники подтвердили, что изъятие церковных ценностей было формой борьбы против могущественной на то время РПЦ и других религиозных объединений. Главным доказательством этого является письмо Ленина членам политбюро ЦК РКП(б) от 19 марта 1922 года, разосланное под грифом "особо секретно" с соответствующей резолюцией: "Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену политбюро делать свои отметки на самом документе". Вождь мирового пролетариата прекрасно осознавал, что глубоко верующие массы могут встать на защиту церкви. А из-за голода они будут думать об этом меньше всего. В письме Ленин отмечал: "Для нас именно данный момент является не только исключительно удачным, но и вообще единственным моментом, когда мы имеем 99 из 100 шансов на полный успех разбить противника и сохранить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь огромное большинство крестьянских масс будут не в состоянии поддержать хоть как-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного мещанства, которые могут и хотят испробовать политику насильственного сопротивления советскому декрету".

Ленин преследовал еще одну цель, и она, кстати, совсем не предусматривала покупку хлеба для голодающих: "Взять в руки фонд в несколько миллионов золотых рублей (а может быть, и несколько миллиардов) мы должны как бы там ни было. А сделать это с успехом можно только сейчас. Все размышления указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой другой момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, которое бы обеспечивало нам сожаление этих масс, или, во всяком случаи, обеспечивало нам нейтрализацию этих масс".

Неожиданный поворот
Надо отметить, что Ленин все же ошибся в своих предположениях относительно того, что народ в такой ситуации не поддержит духовенство. В действительности изъятие ценностей вызвало у верующих неоднозначную реакцию. Одни беспрекословно выполняли волю властей, другие сопротивлялись.

Когда большевики пошли войной на церкви, патриарх Тихон издал послание от 28 февраля 1922 года о помощи голодающим. Коммунистическая идеология трактовала его как однозначно контрреволюционное, направленное на подрыв советской власти, только за то, что патриарх просил не отдавать культовые священные предметы. "С точки зрения Церкви это есть актом святотатства, и мы священным нашим долгом считаем объяснить взгляд Церкви на этот акт, а также осведомить об этом верных детей наших, – писал в послании патриарх Тихон. – Мы допустили, ввиду тяжелых обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, что не священны и не имеют богослужебного пользования. Мы призываем верующих детей Церкви и ныне к таким пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были отголоском любящего сердца, чтобы они в действительности давали реальную помощь страдающим братьям нашим. Но мы не можем разрешить извлечения из храмов наших, хоть бы и через добровольные пожертвования, священных предметов, пользование которых не для богослужебных целей запрещается канонами Вселенской Церкви и карается как святотатство мирян отлучением от нее".

После того как священники озвучили воззвание патриарха своим приходам, во многих церквях и соборах организовывались постоянные дежурства, чтобы уберечь реликвии. Но это привело лишь к кровавым эксцессам. Например, в Черниговской области сопротивление приобрело массовый характер, и для подавления восстания в город Радуль пришлось направить кавалерийский отряд. А в селах Дягово и Феськовцы верующие побили представителей комиссии по изъятию ценностей. Виновных, естественно, задержали, а дальнейшую их судьбу решала выездная комиссия революционного трибунала.

За "агитацию против изъятия сокровищ и сокрытие церковных инвентарных книг" только в Киевской губернии были осуждены 33 члена приходских советов, а также 8 крестьян и 10 священников Охтырского повета Харьковской губернии, священник Богославской церкви Черниговской губернии и староста этой же церкви.

Вскоре священников начали привлекать к суду за так называемую антигосударственную деятельность. В Москве весной 1922 года прошел процесс по делу 54 человек, обвинявшихся в сокрытии церковных ценностей и неповиновении при их изъятии властям. Следствие не подтвердило, что священники подстрекали верующих к сопротивлению властям. Единственное, что было установлено, так это факт зачитывания перед верующими "контрреволюционного" послания Тихона. Тем не менее приговор трибунала был суровым: "за организацию кровавых столкновений" десять священнослужителей и одна молодая верующая были приговорены к смертной казни. Правда, вскоре шестерым из них смертный приговор заменили тюремным заключением.

В Украине большой резонанс получил открытый судебный процесс в Харькове, где на скамье подсудимых оказались 11 человек.

В общей сложности за время кампании по изъятию церковных ценностей, согласно данным журнала "Антирелигиозник" за 1927 год, в разных местах Страны Советов произошло 1414 кровавых столкновений. Священник Глеб Якунин утверждает, что в результате сопротивления действиям властей было расстреляно более 8 тысяч священнослужителей и простых верующих.

Неоправданные надежды
Кампанию церковного грабежа большевики закончили летом 1922 года. Как оказалось, церковь не располагала несметными сокровищами, на которые так рассчитывала коммунистическая верхушка. Многие ценные вещи были вывезены за границу еще в годы Гражданской войны. За это время по всему Советскому Союзу было изъято более 26 пудов золота, почти 25 тыс. пудов серебра, 1 пуд алмазов и других ценных украшений, из них в Украине – 3 пуда золота и 3 тыс. пудов серебра.

Согласно подсчетам историков, все это позволило бы закупить 525 млн. пудов хлеба, однако за границей за вырученные деньги было куплено всего-то 3 млн. От реализации декрета об изъятии церковных ценностей государство не получило тех ресурсов, которые существенно улучшили бы экономику и спасли от голода сотни тысяч обездоленных людей. А вот культуре был нанесен огромный ущерб: только в Украине уничтожен ряд уникальных экспонатов времен Киевской Руси, продана в Германию чудотворная икона Успения Божьей Матери – святыня православия из Киево-Печерской лавры.

Сокрушительный удар таким изощренным способом партия нанесла и по духовенству. Ведь не зря в одном из документов ЦККП(б)У, датированном 18 июня 1923 года, под грифом "секретно" утверждалось, что изъятие церковных ценностей под лозунгом борьбы с голодом "стало одним из блистательных методов борьбы с церковью".