Молочные братья Егорова и Кантарии

За последние лет пятнадцать появилось довольно много (по некоторым подсчетам — около трех десятков) бывших фронтовиков, утверждающих, что они именно те, кто установил над Рейхстагом символ Победы. Они по большей части — вовсе не самозванцы и действительно водружали знамена над зданием немецкого парламента. Только разные. А еще — до сих пор живы военные, которые и над другими важными объектами нацистской столицы укрепили багряные полотнища. В те дни конца апреля — начала мая 1945 г. они развевались и над Рейхстагом, и над Бранденбургскими воротами — символом германского милитаризма, — и над бункером Гитлера, и над рейхсканцелярией.

Большая часть Берлина покорилась советским солдатам к вечеру 30 апреля 1945 г. Тогда же были уничтожены и последние защитники германского парламента.

Это здание — укор фюреру за попранные им демократические традиции, существовавшие в Германии до 1933 г., когда нацисты подожгли Рейхстаг и, обвинив в этом коммунистов и прочих своих политических противников, начали охоту на них. Многие депутаты тогдашнего парламента закончили свои дни в концлагерях. Несмотря ни на что, для немцев Рейхстаг оставался символом демократии и свободолюбия, но почему-то именно над ним Москва решила установить знамя Победы.

По официальной версии, в Берлин самолетами было специально доставлено девять знамен. Одно из них, под номером 5, без десяти одиннадцать вечера 30 апреля установили полковые разведчики — сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария.

В советские времена эта история ни на йоту не поддавалась сомнению. Однако после перестройки появилось множество "молочных братьев" Егорова и Кантарии. Претендовать на их славу стали сослуживцы по взводу, роте, батальону и полку. Объявились ветераны, несшие к Рейхстагу остальные восемь советских знамен, часть из которых тоже якобы водрузили на его крыше с интервалами буквально в доли секунды. Наконец, как оказалось, над Рейхстагом были установлены и другие красные знамена, причем намного раньше, чем то — самое главное…

Например, утверждается, что несколько ранее Егорова и Кантарии на скульптурную композицию "Германия" на крыше Рейхстага водрузили свое знамя бойцы 171-й стрелковой дивизии капитан Владимир Маков, старшие сержанты Алексей Бобров, Гази Загитов, Александр Лисименко и сержант Михаил Минин.

Мемуары комбата
Некоторую ясность в эту историю внесли мемуары Степана Неустроева — командира, штурмовавшего Рейхстаг батальона, в состав которого входили Егоров с Кантарией. Самый большой "сюрприз" его воспоминаний — то, что Егорова с Кантарией отправили прикреплять знамя уже после захвата здания немецкого парламента советскими частями. Вот что писал ветеран о рейхстагских знаменах:

"Часов в десять вечера в Рейхстаг пришел полковник Зинченко. Его сопровождали подполковник Ефимов, майор Соколовский и капитан Кондратов. Я обрадовался их приходу.
— Капитан Неустроев, доложите обстановку.
Я подробно изложил суть дела, но полковника интересовало Знамя. Я пытался ему объяснить, что знамен много… Флаг Пятницкого установил Петр Щербина на колонне парадного подъезда, флаг второй роты Ярунов приказал выставить в окне, выходящем на Королевскую площадь. Флаг третьей роты… Одним словом, я объяснил, что флажки ротные, взводные и отделений установлены в расположении их позиций.
— Не то ты говоришь, товарищ комбат, — резко оборвал меня Зинченко. — Я спрашиваю, где Знамя военного совета армии под номером пять?
Оно находилось на командном пункте полка, в "доме Гиммлера".
Зинченко вызвал к телефону начальника штаба полка майора Казакова и приказал ему:
— Знамя немедленно доставить в Рейхстаг!
Через десять-пятнадцать минут майор Казаков позвонил в Рейхстаг и доложил командиру полка, что Знамя отправил. Его понесли разведчики полка Михаил Егоров и Мелитон Кантария. Мы ждали… На площади зачастила автоматная и пулеметная трескотня.
— Несут! — облегченно выдохнул полковник.
Вскоре в вестибюль вбежали сержант Егоров и младший сержант Кантария. Они развернули алое полотнище — Знамя военного совета 3-й ударной армии под номером 5. Ему суждено было стать Знаменем Победы!".

Чуть дальше в своих мемуарах Неустроев называет и других участников события:

"Полковник Зинченко снова обратился ко мне:
— Товарищ комбат, обеспечьте водружение Знамени Победы над Рейхстагом!
Я приказал лейтенанту Бересту:
— Вы пойдете вместе с разведчиками. Надо выбрать место повыше и там укрепить Знамя.
Сказал я эти слова, и мною овладело чувство гордости за свою Родину.
Берест, Егоров и Кантария направились к лест­нице, ведущей на верхние этажи. Им расчищали путь автоматчики роты Сьянова. И почти сразу же откуда-то сверху послышались стрельба и грохот разрывов гранат.
Прошло с полчаса. Берест и разведчики все не возвращались. Мы с нетерпением ожидали их внизу, в вестибюле.
Стрельба наверху стихла, но от Бранденбургских ворот и из парка Тиргартен фашисты вели перекрестный пулеметно-автоматный огонь по крыше Рейхстага…
Минуты тянулись медленно. Но вот, наконец… На лестнице послышались шаги, ровные, спокойные и тяжелые. Так может ходить только Берест.
Алексей Прокопьевич доложил:
— Знамя Победы установили на бронзовой конной скульптуре на фронтоне главного подъезда. Привязали ремнями. Не оторвется. Простоит сотни лет!".

Таким образом, это знамя привязывал еще как минимум один человек — лейтенант Берест. В этом деле участвовали также и лейтенант Илья Сьянов, и его автоматчики.

Легендарный снимок
Что касается всемирно известного снимка с Егоровым и Кантарией, водружающими знамя над Рейхстагом: не так давно выяснилось, что фото было сделано несколько дней спустя после описанной Неустроевым истории. Более того — на снимке вовсе не Егоров с Кантарией, а русский из Киева Алексей Ковалев (именно он держит в руках знамя), белорус Алексей Горячев и Абдулхаким Исмаилов — родом с Северного Кавказа.

Автор фото, корреспондент "Правды" Евгений Халдей имел четкое задание редакции: запечатлеть событие, которое уже произошло. Халдею было все равно — кто будет фигурировать на снимке. Счастливчиками оказались солдаты из ближайшей части — разведроты 82-й гвардейской стрелковой дивизии. Впрочем, ради исторической справедливости стоит сказать, что эти воины тоже брали Рейхстаг и так же, как остальные, водрузили на нем знамя Победы… Только свое.
Выбрав удобное место на крыше парламента, Евгений Халдей достал из полевой сумки новенькое красное знамя, привезенное им из Москвы, и передал его солдатам. Именно его они и укрепили. Можно сказать — на бис.

Горячев умер вскоре после войны. Ковалев — сравнительно недавно. Его могила с высеченной на постаменте легендарной фотографией находится на одной из полузаброшенных аллей Байкового кладбища.

До всеобщего, правда, весьма своеобразного, признания с сильным политическим подтекстом дожил лишь Исмаилов. После войны он вернулся в родное село Чагаротар Хасавюртовского района, в нескольких километрах от чечено-дагестанской границы. В 1996-м президент Российской Федерации отметил заслуги воина орденом Героя России.

Пытался наградить его и президент Ичкерии Аслан Масхадов. Он "пригласил" Исмаилова в Грозный и полюбопытствовал: похож ли город на Сталинград образца 1942-го? Но Исмаилов дал уклончивый ответ…

После воцарения Рамзана Кадырова Абдулхаким Исмаилов неожиданно стал чеченцем. В прошлом году, на 90-летие ветерана, Кадыров подарил ему машину. Эта акция называлась "Автомобиль от Героя России Герою России". На самом же деле, как утверждают родственники Исмаилова, он вовсе не чеченец, а кумык.