Филиал Швеции

В 1782 г. Екатерина II заселила пустующие земли Херсонщины шведами с острова Дaге. В результате на берегу Днепра образовалось село Старошведское: ныне оно именуется Вербовкой, тут и по сей день живут потомки скандинавов. Как и всем украинским сельчанам, им привычны разбитые дороги, отсутствие воды и безработица; но только к ним в скором времени собственной персоной пожалует шведская королева

Related video

Село Вербовка (будем в дальнейшем, для ясности, называть его Старошведским) расположено в десятке километров от Новокаховской ГЭС, на берегу Каховского водохранилища. Европу напоминает лишь архитектура церквушки, стоящая среди картофельных полей и орешника. В остальном — все внешне типично для степной Украины.

— Проходите на кухню, я вас украинско-шведским борщом накормлю! — с улыбкой встречает нас 70-летняя Мария Мальмас, которую односельчане, на деревенский манер, называют Мальмаской.
Хозяйка на днях распрощалась с туристами из Швеции. По-женски кокетничая, она вспоминает, как гости нахваливали ее фирменное угощение. На вопрос, по какому поводу приезжала "зарубежная делегация", Мария пожимает плечами:

— Так повелось. Одни побывали у меня, рассказали об этом у себя на родине. За ними и остальные едут — посмотреть, что там за Мальмаска такая! — смеется местная знаменитость.

Старошведское — среди обязательных пунктов шведских путеводителей по всему СНГ. Не проходит месяца, а порой и недели, чтобы в село не пожаловали шведы. Обычно иностранцы приезжают группами в сопровождении переводчика.

— Мы собираемся в церкви, поем друг другу песни на родном языке, шведский гимн "Дю гамла, дю фриа", рождественскую песню "Хей Томтегуббар", и просто общаемся, — рассказывает Мария Мальмас.

Зачем нужен переводчик? Да потому, что жители села говорят на старошведском языке. Который, уверяют они, отличается от современного шведского, как украинский от рус­ского.

— Мы с детства привыкли по утрам говорить "Гут моррон", днем — "Гут таг", вечером — "Гут квэльде", а сегодняшние шведы приезжают и говорят нам "Хэ-э-й!". И утром, и днем, и вечером! — "критикует" исторических земляков Мария. — Рик свэнську, то есть современный шведский, я не успела выучить: шведскую школу в селе закрыли еще до моего рождения, в 1934 г. А старошведский знаю от матери: она хорошо на нем говорила — лучше, чем на русском.

Лучи короны
Среди традиционных шведских угощений — фаршированная картошка и кухы, пироги на сдобном тесте, заправленные вареньем.

— Мы себя национальной кухней особо-то не баловали никогда: раньше люди бедно жили, ели картошку да каши, — Мария Мальмас разливает по граненым стаканам только что сваренный компот.

— Когда начинается адвэн, предрождественский пост, я зажигаю одну свечу, через неделю — вторую, а к Рождеству горят все четыре, — поясняет хозяйка значение канделябра в четыре подсвечника.

Интерьер жилища самый обыкновенный, за исключением деталей: на трюмо — скромных размеров синий флажок с желтым крестом, на книжной полке — сборник псалмов на шведском языке и сувениры от скандинавских туристов. На стене — женский портрет в овальной рамке.

— Родственница? — спрашиваю Марию.

— Нет! — смеется она, — это ж Сильвия! Королева Швеции!

Сильвия и ее венценосный супруг, Карл XVI Густаф, в следующем году планируют приехать в Старошведское. И сейчас район в спешном порядке латает подъездные пути и всячески прихорашивается. В том, что сельчане достойно встретят особ королевской крови, не стоит и сомневаться: Мария демонстрирует стопку книг, где собрана вся информация о жизни царственной семьи.

К Вербовке вплотную примыкают еще три села: Змеевка, Михайловка и Костырка. Сельчане уверяют, что никто, кроме них самих, и не знает, где заканчивается одно и начинается другое. У этих населенных пунктов глубокая история. В XIII–XIV вв. шведы переселялись на острова Балтийского моря, подальше от своего короля. В 1710 г. один из таких островов — Даге — в результате Северной войны перешел от Швеции к России. Новая власть сохранила и даже приумножила полномочия шведского дворянства, немедля обложившего крестьян непомерными податями. Чернь пожаловалась русской царице, и та предложила своим новым подданным выход: свободу и 60 десятин земли каждому — только не на родном острове Даге, а на новых землях, недавно отвоеванных у Турции. Тяжелый путь до таврийских земель преодолели лишь 535 из 1200 переселенцев; 1 мая 1782 г. на берегу Днепра они основали свою деревню.

— Эта дата — наш большой празд­ник! — рассказывает Мария. — В этот день приезжает особенно много гостей из Швеции. В этом году у нас побывал мэр Готланда, разговаривал с председателем села, обещал во всем помогать.

Интернационал
Его обещаниям сельчане верят: шведы действительно не забывают своих на чужбине. Например, не так давно они помогли провести водопровод в местном доме престарелых.

Возвращаясь к истории, стоит сказать, что в 1793 г. у шведов появились соседи — немцы, переселенные на эти земли по инициативе все той же Екатерины II (урожденной немецкой принцессы Ангальт-Цербской). Немецкое село получило название Шлангендорф ("Змеиная деревня") — из-за обилия в округе ползучих гадов. Позднее Змеиная деревня превратилась в Змеевку. Говорят, что между немцами-католиками, сектантами-менонитами и шведами-протестантами часто возникали ссоры, которые, впрочем, со временем исчезли.

— А в 1954 г. советы сюда переселили еще два села с Западной Украины — вспоминает Мария Мальмас. Старожилы говорят, что деревня, пополнившись "западенцами", получила в округе новое прозвище — "Бандерштадт".

— В 1943-м мне было 6 лет — продолжает Мария. — В селе хозяйничали фашисты. Когда начали наступать русские, немцы нас посадили на брички и погнали в Германию, на работы. Трудились мы в полях. Потом нас освободили и повезли домой — через Москву. А в Москве не стали разбирать, немцы мы или шведы: всех отправили на Север, где мы еще два года прожили. Потом, наконец, нас "помиловали" и отпустили домой. Мы не узнали своего села. Дом был полностью разрушен, в него попала бомба. Жили тогда по четыре-пять семей под одной крышей, пока не построили новые жилища. А в 1947-м многие из моих родственников умерли, не пережив голода.

Сегодня в Старошведском живет около полусотни семей, состоящих не только из одних этнических шведов.

— У меня муж украинец, а у брата — жена украинка, — поясняет Мария Мальмас. — "Чистых" шведов почти не осталось…

В самой Швеции живет немало семейств, чьи корни — на здешних берегах. В 1929 г. коллективизация и борьба с религией стали главными причинами исхода из Старошвед­ского. 885 сельчан приехали на шведский остров Готланд, но спустя два года 237 из них, не сумев освоиться на исторической родине, предпочли вернуться.

— Мои родители тоже вернулись. Им казалось, что здесь лучше — своя земля, на которой они сами себе хозяева. Думаю, отец потом не раз жалел, что увез семью из Швеции. А вот мамина сестра успела там выйти замуж и не стала возвращаться. Теперь у меня есть двоюродные братья и сестры в Швеции — говорит Мария, в 1975 г. впервые гостившая на исторической родине.

— Шведы тогда жили хуже нас. И оставаться там я не собиралась, — вспоминает Мария, — А вот когда поехала в Швецию спустя тридцать лет, в 2004-м — о-о! там, конечно, все изменилось: живут, как люди.

Правительство Швеции готово принимать переселенцев, но при условии, что в стране у них есть родственники, которые готовы взять "старошведовцев" на попечение.

— Мои родственники живут там небогато, потому я не намерена их обременять. К тому же, здесь моя родина: я здесь родилась, выросла, здесь и умру. А украинцы могли бы жить хорошо, если бы не лоботрясничали. Молодежь пьянствует и гуляет! Недавно выломали мне ворота, вынесли плиту и алюминиевую посуду. Десять цыплят было — и тех забрали!

Мы разные
Отличий между шведами и украинцами фрекен Мальмас видит немало:

— Мы, шведы, больше уважали друг друга, никогда не повышали голос на мать, были аккуратными. Мои дети уже не такие: не могу приучить внучку выбрасывать в урну обертку от мороженого! А другой раз она час простоит в углу и не по­просит прощения! Украинцы более… упертые! — рассуждает этническая шведка.

Местные жители жалуются на безработицу и говорят, что село в упадке — все, что когда-то было построено колхозом, ныне разворовано и разрушено, а подрастающее поколение ищет счастья в больших городах.

— В начале двадцатых мои родители уехали в Швецию. Там я и родилась, — рассказывает Эльза Утас, готовящаяся праздновать свое 77-летие. — Когда мне было десять лет, семья вернулась в Змеевку. Уезжали — были хозяевами, вернулись — стали колхозниками. Отец мой — швед, мать — немка, а я считаю себя украинкой. Лично мне здесь все нравится, и я не жалею, что живу тут, а не в Швеции. Правда, за детей переживаю: не за что им учиться и лечиться, — вздыхает старушка.

Что касается юных старошведовцев — в сельской школе они изучают шведский язык, и многие из них уже не раз бывали в Швеции. Поездки оплачивает принимающая сторона, стремящаяся поддерживать связь со своим "филиалом" в Украине. Физрук местной школы лелеет мысль совершить рекордный школьный велопробег. Маршрут потрясает воображение: Старошведское — Стокгольм!

— Сначала шведский детям преподавала Кристина Стурэн, сестра генерального директора завода "Чумак", выстроенного шведами в Каховке. Потом она уехала в Швецию. Теперь нашему языку школьников обучает бывшая преподавательница английского — ее приглашали в Швецию для переквалификации, — рассказывает Мария Мальмас.

Английский же в школе детям преподает темнокожий учитель Энок Чимбанга из Замбии. Во времена СССР он окончил Новокаховский мелиоративный техникум, учился во Франции и Голландии, работал в США. Но спустя годы вернулся — здесь его дожидалась Светлана, с которой Энок познакомился еще будучи студентом. После свадьбы молодожены решили переехать в родное село Светланы — Змеевку.

Энок воспитывает дочь Эмму, почти такую же смуглую, как и он. У односельчан учитель пользуется безоговорочным уважением. Во-первых, из-за профессии: учительствовать в селах всегда считалось авторитетным. Во-вторых, Энок владеет пятью языками. А в-треть­их, он — единственный человек в селе, в чьем доме есть компьютер, подключенный к Интернету. Школьники тоже почитают преподавателя и величают его Эноком Ивановичем. Правда, в селе ходят слухи о том, что в планах замбийца — переехать вместе с семьей в Африку, где его якобы ждет богатое наследство. Так ли это, мы решили расспросить у него самого.

Завидев нас у ворот, Энок утомленно вздыхает — к нему не иссякает паломничество украинских и зарубежных репортеров.

— Школа у нас небольшая, всего сто человек. Но работы все равно много — вот сейчас готовлю отчет для комиссии из области, — говорит он, здороваясь с проезжающим на велосипеде соседом. О планах на будущее педагог решил умолчать.