"День помощи красному бойцу"

Рождение мифа
Днем рождения Рабоче-Крестьянской Красной армии (с 1946 г. официально изменила название на Советскую армию), стало 28 января 1918 г. Именно тогда Владимир Ленин подписал соответствующий декрет о создании РККА. 11 февраля вышел также декрет о создании Рабоче-Крестьянского Красного флота.

Первоначально запись в РККА осуществлялась по принципу добровольности. Лишь с лета 1918-го большевики ввели всеобщую мобилизацию. Добровольцы шли вяло, причем, как ни парадоксально, в основном записывались бывшие офицеры и унтер-офицеры — привыкшие тянуть армейскую лямку и получать за это деньги. А вот истинных пролетариев и крестьян в РККА пока не было. Ясно, что от первых ландскнехтов-добровольцев большевики были не в восторге. И они начали грандиозную пропагандистскую кампанию по привлечению в армию работяг.

Первая такая акция, получившая название "День помощи красному бойцу", как раз и состоялась 23 февраля. Проходила она всего в нескольких городах — Москве, Петрограде и еще трех-четырех губерниях. Пирожки, гармошки, валенки, скоморохи и раскрашенные бабы — все шло в ход. Идея оказалась столь удачной, что, начиная с 1919 г. (когда уже действовала всеобщая мобилизация), "День красного бойца" стали проводить систематически, а с 1922 г. — даже с обязательными правительственными парадами. В этот день бойцам раздавали новые шинели и исподники, водили в баню, вкусно кормили и давали отпуск. В общем — все были довольны.

Так что, подлинная история 23 февраля лишена лукавства. Однако в 1930-е советские идеологи сочли ее "слишком простой". И тогда в ход пошли фальсификации. Официально-фальсифицированная версия звучит следующим образом: "22 февраля 1918 г., в обстановке наступления войск германо-австрийского блока на Советскую Россию, опубликован декрет-воззвание Совета Народных Комиссаров от 21 февраля "Социалистическое Отечество в опасности!". 23 февраля 1918 г. состоялись митинги в различных городах страны, на которых трудящихся призывали встать на защиту социалистического Отечества. Этот день ознаменовался массовым вступлением добровольцев в Красную армию, началом широкого формирования его отрядов и частей".

Знакомство с реальными событиями тех дней позволяет сказать, что ничего подобного не было и в помине. Кроме того, в официозной версии есть одна очень серьезная нестыковка. В те времена даже при очень хорошем железнодорожном сообщении газеты, печатавшиеся только в столице, поступали в соседние города в лучшем случае на следующий день, в отдаленные — через два, а, скажем, на Урал шли неделю. В условиях же разрухи 1918-го года московские и петроградские газеты, в которых публиковались декреты большевиков, в другие города вообще не поступали. Так что, никаких стихийных митингов быть не могло.

В дополнение и подкрепление первой версии чуть позже была присочинена еще одна — о том, что, якобы, именно 23 февраля 1918 г. "доблестные и героические" части молодой Красной армии отразили наступление немецких войск под Псковом и Нарвой.

И опять — вранье. Никаких боев там не было. Высланный же отряд матросов и петроградских красногвардейцев так основательно перепился еще по дороге, что его командиры были отданы под суд. На самом деле в то самое время в Брест-Литовске шли переговоры о мире большевистской делегации с представителями Четверного союза — Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Большевики рассчитывали на то, что Германии мир нужен не меньше, чем Советской России: ведь немцы вели войну на два фронта. Руководители Совнаркома рассчитывали затягивать переговоры до тех пор, пока немцы не согласятся на "мир без аннексий и контрибуций".

Карты большевиков смешала Центральная Рада. 9 февраля она сама заключила мир со странами Четверного союза, причем по дополнительному соглашению в Украину вводились оккупационные войска. Даже неискушенному в военном деле становилось понятно, что если немцы передвинут свою линию фронта на границу Украины с Россией, то они наверняка займут еще и Белоруссию с Прибалтикой.

И действительно — 18 февраля немецкие и австрийские войска начали вытеснять большевиков с территории Украины. Ясно, что перешли они в наступление и на московском и петроградском направлениях. 19 февраля В.И. Ленин направил германскому правительству радиограмму, в которой он соглашался принять все предыдущие условия заключения мира. Немцы дали ответ лишь 23 февраля. Их условия были для большевиков довольно жесткими: отторжение Белоруссии и Прибалтики, согласие на независимость Финляндии и Украины, выплата значительной контрибуции. В ночь с 23 на 24 февраля Совнарком отправил телеграмму в Брест-Литовск, в которой соглашался на все условия немцев. 3 марта был подписан кабальный, как его тогда называли, Брестский мир.

Первый красный офицер
Кстати, первоначально главным мужским праздником должен был стать совсем другой день — 24 ноября. В 1918-м году в этот день по инициативе Ленина был проведен "Праздник красного офицера" — все с той же целью привлечь рабочих и крестьян к поступлению на курсы советских командиров. В этот день власти действовали намного более слаженно: парады были проведены в Москве, Петрограде, Орле, Твери, Саратове и других городах.

Праздник не прижился: слишком кастовым он вскоре показался большевикам. Да и от самого слова "офицер" они очень быстро отказались, заменив его на "краском" —"красный командир" ("офицеров" вернули в армию только в 1939-м). Правда, успели таки сочинить песню, где "первым красным офицером" называется Клим Ворошилов. Впрочем, в этом тоже была неправда. Удостоверение краскома №1 получил 1 августа 1918 г. не Ворошилов, а совсем другой человек — Александр Ильич Трасков.

Именно 1 августа 1918 г. в Советской России был осуществлен выпуск красных командиров, окончивших первые Петроградские кавалерийские курсы. Вслед за ними 15 августа произвели выпуск первые Петроградские пехотные курсы. Именно эти военные и стали первыми красными офицерами. Александр Трасков был вахмистром своего выпуска и в выпускном списке стоял под №1.

Трасков не имел ничего общего ни с рабочими, ни, тем более, с крестьянами. Происходил он из древнейшего чешского и австрийского аристократического рода князей Турни-Таксисов, связанных узами родства с правящей в Австро-Венгрии династией Габсбургов. Дедушка Траскова всей душой болел за чешское национальное движение. За это, в конце концов, он угодил в тюрьму. Но, авторитет его был столь велик, что спустя 40 суток австрийский император Франц-Иосиф под давлением чешской общественности был вынужден отменить приговор. Деда Траскова отправили в почетную ссылку — юрисконсультом австрийского посольства в Софии — подальше от Праги.

Отец Траскова в это время учился на юридическом факультете Венского университета. Отпрыски австрийской аристократии, преобладавшие в университете, объявили ему бойкот, и ему ничего не оставалось, как бросить учебу. По совету деда он уехал в Российскую империю, где поступил в Елисаветградское (в нынешнем Кировограде) кавалерийское училище. Знание чешского помогло отцу Траскова быстро выучить русский язык. Вскоре он стал офицером 8-го гусарского Лубенского полка. Так Турни-Таксисы осели в наших краях.

Будущий красный офицер №1 родился от первого брака отца с чешкой в 1896 г. в бывшем родовом имении дедушки в городке Унгариш-Градище в Чехии. Двух лет от роду он был перевезен в Россию. Лубенский гусар Илья Турни-Таксис вел широкую и разгульную жизнь. Много пил, играл в рулетку и изменял своим женам. Первая от него ушла, оставив сына. Вторая покинула веселого гусара еще через несколько лет, забрав всех своих детей от этого брака.

Мальчик был не только свидетелем разгульной жизни отца, но и его лихих подвигов в русско-японскую войну. Поскольку Александра не с кем было оставить, он отправился на фронт вместе с отцом, в то время — командиром эскадрона пограничной стражи. Юный князь восьми лет хорошо научился дер­жаться в седле и в большинстве походов и боев участвовал вместе с отцом.

Накануне Первой мировой войны один из немецких князей Турни-Таксис, очень богатый и влиятельный человек, предложил сменить фамилию "русским" отцу и сыну. Немецкие князья считали зазорным, что двое представителей рода служат русскому двору, да еще — на военной службе. При этом отцу была обещана ежегодная рента в 4 тыс. рублей — громадные по тем временам деньги. И русские князья Турни-Таксисы в 1911 или 1912 гг. изменили свою фамилию на Трасковых — фамилию хоть и немецкую, но не княжескую.

С началом Первой мировой войны подполковник Илья Трасков был вновь призван в армию, храбро командовал кавалерийским полком, но погиб в Харькове в 1918 г. — был расстрелян красногвардейцами. Что же касается его сына, то в начале войны за какой-то скандал его исключили из кадетского корпуса. Александра Траскова устроили в реальное училище, но и из него он достаточно быстро ушел. На сей раз — добровольцем на фронт. Там юный Трасков заработал Георгиевские кресты 4-й и 3-й степени, Георгиевскую медаль и лычки младшего унтер-офицера. Был представлен к чину старшего унтер-офицера, но получить его не успел — помешал октябрьский переворот 1917-го.

Впрочем, в Красной армии карьера Александра Траскова складывалась более чем завидно. Он командовал эскадроном, полком, бригадой. В последнем бою с белыми на Перекопе, когда барон Петр Врангель кинул на ликвидацию прорыва всю свою конницу, Трасков командовал бригадой, шедшей во главе 2-й Конной армии Филиппа Миронова. Именно его бригада приняла главный удар белой конницы, потеряв при этом три четверти своего состава. Сам Трасков — лихой и опытный кавалерист, уцелел в этой отчаянной рубке. Его бригада выстояла и не отступила, за что комбриг был награжден почетным революционным оружием.

После гражданской войны судьба Александра Ильича сложилась трагически. Как бывший князь и сын расстрелянного красными подполковника он не имел продвижения по службе. Запил, начал критиковать советскую власть, все ниже скатывался по служебной лестнице, пока, в конечном счете, его не расстреляли в 1931-м.