Счастье кастрата

В 1994 г. на экраны вышел фильм режиссера Жерара Корбье "Фаринелли–кастрат". Он получил премию "Золотой глобус" и едва не получил "Оскар", уступив "Утомленным солнцем" Никиты Михалкова. На микширование 45 минут музыки к фильму у IRCAM (мировой научный центр компьютерной музыки и акустики в Париже) ушло 17 месяцев. Голос Фаринелли (а он брал три с половиной октавы) синтезировали из контратенора Дерека Ли Реджина и сопрано Эвы Маллас-Годлевской. В США из-за обилия эротических сцен фильм получил категорию R (детям до 17 лет просмотр в присутствии родителей) и собрал всего $2,1 млн. Но культурный резонанс был важнее кассового успеха. Барочная музыка стала актуальным трендом. Американская меццо-сопрано Вивика Жено записала диск "Арии для Фаринелли". В Домском соборе в Риге стартовал музыкальный цикл "Фаринелли проект". Даже Филипп Киркоров, не опасаясь двусмысленных ассоциаций, выступал в костюме из перьев а-ля оскопленный киногерой.

Как это было
В отличие от дня сегодняшнего, в средние века в кастрации видели и некоторые положительные стороны: с ее помощью лечили проказу, эпилепсию и воспалительные процессы. И в церквях кастраты пели задолго до эпохи Барокко. В XV веке в Италии получил распространение стиль a cappella, который требовал широкого диапазона голосов и виртуозного владения ими. Первое время спрос удовлетворяла школа испанских фальцетов. Но в 1599 г. папа Климент VIII услышал двух кастратов и был потрясен их пением. За следующие 20 лет церковная и светская музыка Италии перестроилась под возможности этих уникальных исполнителей. Затем возникла и система, поставлявшая сопранистов на рынок. Обычно их рекрутировали из бедных семей (редким исключением был дворянин Фаринелли). Лишь у неимущих родителей, желавших детям славы и денег, поднималась рука на столь жестокую экзекуцию. Мальчиков, подающих пусть минимальные певческие надежды, кастрировали в 7-10 лет. Операция была быстрой и несложной, но, учитывая низкий уровень медицины, опасной. Жертве рассекали пах, хирург перевязывал семяпровод и отсекал семенники. Смертность в результате операции составляла от 10% до 80%. Тех, кто выживал, пытались пристроить к хорошему учителю или в консерваторию. При благоприятном стечении обстоятельств к 17 годам юноша получал глубокие познания в музыке. Кстати, при таком виде кастрации мужчина сохраняет способности к эрекции и оргазму. Кастраты считались безопасными и потому удобными любовниками. Многие из них были настоящими сердцеедами, а певец Сифаче погиб в 1697 г. из-за романа с графиней Еленой Фарни из Модены.

Торжество искусственности
Понять триумф кастратов невозможно без учета эстетических предпочтений времени. В эпоху Барокко ценились чудеса: все ненатуральное, нарочитое, неправдоподобное. В барочном театре с помощью изощренной машинерии декорации меняли по нескольку раз за спектакль. Часто переодевались и актеры. Их пышные костюмы не имели ничего общего с историческими реалиями. Более того, партию Александра Македонского могла исполнять певица-контральто, а возлюбленную царя играл певец-кастрат. Или два кастрата, по действию — юноша и девица, прижавшись друг к другу, пели о неземной любви. В начале XVIII в. в Лондоне давали оперу "Верный Гидасп", в которой блистал кастрат Николини. Особенно удавалась ему сцена объяснения со львом. Гидасп исполнял перед жестоким чудовищем длинную минорную арию, дескать, тот может разорвать ему грудь, но не сможет тронуть сердце, принадлежащее возлюбленной. Он шептал льву на ухо историю своей любви, а в финале душил его голыми руками. Сцену неизменно повторяли на бис: "убитого" зверя приходилось "оживлять" и душить заново. Главными бриллиантами барочного театра были именно голоса кастратов. Их пение отличалось не только широчайшим диапазоном и силой — они великолепно импровизировали, выступая своего рода предтечами джаза. В то время вокальную партию дублировал солирующий инструмент, а певец накладывал на мелодию свои "украшения" — затейливые фиоритуры, блестящие и яркие рулады, всхлипывающие апо­джиатуры. Переходы из регистра в регистр были практически незаметны, а тембр звуков абсолютно ровным. Голос лился "легко и непринужденно, подобно голосу жаворонка, порхающего в небе и опьяненного собственным полетом" (Энрико Панцакки, итальянский историк XIX в.).

Парадоксы судеб
Выдающиеся певцы-кастраты жили долго и почти счастливо. Они выходили на пенсию состоятельными людьми, занимались преподаванием и меценатством. Стендаль описывал свою встречу с отошедшим от дел Гаспаро Паккьяротти (1740-1821):
"Я больше узнал о музыке из шести бесед с этим великим артистом, чем из всех прочитанных мною книг". Самым скандальным слыл Каффарелли (1710-1783). Он требовал двойные гонорары, на сцене передразнивал артистов, переговаривался со зрителями в ложах, а иногда отказывался петь. Людовик XV отправил певцу золотую табакерку в знак расположения — Каффарелли в ответ послал монарху 30 табакерок, причем каждая была богаче королевской. Но ни один кастрат не смог затмить великого Карло Броски — Фаринелли (1705-1782). Он прекрасно пел, был хорош собой, воспитан и образован, располагал к себе людей. Когда он репетировал в Лондоне, оркестранты не могли играть, зачарованные его пением. В 32 года, на пике славы, Фаринелли уехал в Мадрид. Там он 10 лет ежедневно пел перед безумным королем Филиппом V (по свидетельствам очевидцев, одни и те же четыре арии) и этим продлил ему жизнь. Его влияние на королевскую семью было сравнимо с влиянием кардинала Ришелье на Людовика XIII. Следующий король, Фердинанд VI, фактически сделал певца своим премьер-министром. И, как писал один из его современников, "доброта и умеренность характера не пострадали от высокого поста". В 1760 г. Фаринелли вернулся в Италию. В Болонье его встречали как национального героя. Его история позже легла в основу двух опер и кинофильма.

Закат
К началу XIX в. кастраты вышли из моды, хотя в Сикстинской капелле они пели до 1913 г. Искоренение этой традиции считал своей заслугой Наполеон Бонопарт. И только сегодня, на волне интереса к гендерным проблемам, о кастратах заговорили не с сочувствием, а с уважением, которого они, безусловно, заслуживают.

Кастраты и европейская география