"Спецоперация" Путина в Монголии: почему президент РФ не боится ареста Международного суда

Путин разрушает основы международного права. Его визит в Монголию доказывает: глобальные договоренности могут не действовать, если международный преступник имеет политическое и экономическое влияние.

На двустороннем уровне

Поздно вечером 2 сентября по киевскому времени самолет президента РФ Владимира Путина приземлился в международном аэропорту "Чингисхан". Принимающая сторона застелила трап красной ковровой дорожкой. В аэропорту Путина встретила министр иностранных дел Монголии Батмунхийн Батцэцэг, а не правоохранители с наручниками.

Официальная цель визита — празднование 85-й годовщины победы советских и монгольских войск над японскими силами на реке Халхин-Гол. Путин также должен подписать экономические соглашения о сотрудничестве в энергетике. Однако на самом деле российский президент, которого называют военным преступником, хочет продемонстрировать, что международные договоренности возможно нарушать. Он будет пытаться дискредитировать международный трибунал, международную юрисдикцию и создать прецедент.

"Мы имеем прекрасные отношения с нашими партнерами из Монголии. И, конечно, все аспекты визита президента тщательно подготовлены", — заявил накануне визита пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Он прямо указал: Монголия предоставила Путину гарантии безопасности и свободы.

Эти гарантии могут быть не на словах, а на бумаге, но непубличные. О них, очевидно, может быть известно МУС. Недаром же представитель Международного уголовного суда Фади эль-Абдалла в комментарии ВВС заметил: Монголия действительно может не арестовывать российского лидера.

Дело в том, что в Римском статуте есть обязательства всех стран сотрудничать, но существуют и исключения. Во-первых, в случае существования международных соглашений, в частности двусторонних, которые нарушать невозможно. Во-вторых, когда речь идет о "дипломатическом иммунитете лица или имущества третьего государства".

"Но пока неизвестно, существует ли такой договор, который позволяет обходить положения Римского статута, — отмечает в комментарии Фокусу менеджер коммуникаций и адвокации, юрист Украинской правовой консультативной группы Арье Мора, — Монголия не заявляла об этом, мы не видим прозрачной коммуникации между страной и МУС (кроме комментария ВВС, — ред.). Поэтому сложно сказать, есть ли это основание для не ареста, или есть все-таки нарушения. Поэтому мы исходим из того, что такого соглашения нет".

Что же касается второй причины — иммунитеты, то суд уже ранее говорил, что в случае военных преступлений, преступлений против человечности они значения не имеют, их можно преодолевать.

Зависимость Монголии от России

Монголия ратифицировала Римский статут и стала страной-участницей суда еще в 2002 году. Этот шаг наложил на официальный Улан-Батор обязанность сотрудничать с МУС. Однако, как показывает практика, есть экономические и политические особенности.

Официально Монголия считается демократической страной. Но ее оппозиция сейчас практически не влияет на государственную политику. Президент Монголии Ухнаагийн Хурэлсух — представитель Монгольской народной партии, наследницы политсилы, которая руководила страной, когда она тесно сотрудничала с Советским союзом. Сейчас она имеет тесные связи с РФ.

К тому же Монголия экономически зависит от Москвы. По данным The Diplomat, ведущего издания по вопросам политики Азиатско-Тихоокеанского региона, Россия является источником 95% нефтепродуктов, которые ввозит Монголия и которые составляют более трети всего ее импорта.

Эксперты также обращают внимание, что Монголия, которая географически имеет только двух соседей — Россию и Китай, в случае ареста Путина имела бы проблемы с доставкой его в Гаагу, вряд ли самолету с международным преступником позволили бы пересечь воздушное пространство этих двух стран.

Какие санкции возможны против Монголии за то, что не арестовали Путина

Нарушая договоренности, страна фактически отказывается от сотрудничества. За это должны быть введены санкции.

"Это могут быть либо буквально санкции от стран-участниц, либо какие-то политические демарши, — продолжает Арье Мора, — Они происходят на усмотрение этих государств. Что именно произойдет, сказать сложно. Но точно должна быть достаточно серьезная реакция, потому что кроме самих государств, никто эту систему международного уголовного правосудия сделать сильной не может. И то, что сейчас Путина еще не арестовали — свидетельство того, что страны участницы не доработали, недостаточно активно обеспечивали неотвратимость исполнения ордеров на арест".

И это не первый случай, когда государство-участник Римского статута не задерживает военного преступника, но не может назначить достаточное наказание. В свое время Иордания не выполнила обязательства о сотрудничестве для ареста и передачи президента Судана Омара аль-Башира, когда он в марте 2017 года посетил саммит Лиги арабских государств. МУС выдал ордер на арест аль-Башира в 2009 году. Его объявили в розыск по подозрению в военных преступлениях и организации геноцида в суданской провинции Дарфур. По данным ООН, там с 2003 года погибло более 300 тысяч человек. Амман отказался арестовывать аль-Башира и экстрадировать его, ссылаясь на иммунитет главы государства. До этого Омар Башир беспрепятственно покинул ЮАР также несмотря на действующий ордер МУС. Позже МУС сказал: неприкосновенность действующего главы государства не является защитой от уголовной ответственности.

Поэтому сейчас эксперты отмечают, что санкции в адрес Монголии могут быть значительно серьезными и заметными, чем общемировое осуждение.

Юрист Регионального центра прав человека Екатерина Рашевская говорит, что у стран участниц есть достаточно рычагов влияния на Монголию. "С 2017 года между Монголией и ЕС действует Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, а с 2022 года — доля государств ЕС среди прямых иностранных инвестиций страны составляет 70%. ЕС финансирует ряд стратегических бюджетных программ Монголии, в частности по преодолению безработицы. Это даст простор для злоупотреблений другим "пророссийски нейтральным" сторонам Римского статута", — отмечает она.

Визит Путина в Монголию откроет ему двери в другие страны

Решение Монголии несет как краткосрочные, так и долгосрочные риски. Краткосрочные — это прежде всего разглашение секретной информации.

"В соответствии со статьей 89 Римского статута МУС должен передать Монголии просьбу об аресте и передаче Путина. К такой просьбе прилагается копия ордера на арест. Последний до сих пор был умышленно тайным, чтобы защитить потерпевших и свидетелей, а также обеспечить расследование. Сомнений в том, что россияне, несмотря на отрицание юрисдикции суда, готовятся к потенциальному производству — нет", — объясняет Рашевская.

А также нарушение договоренностей Улан-Батором может открыть двери Владимиру Путину в другие страны.

После начала полномасштабного вторжения российский президент стал не так часто ездить за границу, а все страны, где он был с момента выдачи ордера на арест, юрисдикцию МУС не признают.

Но сейчас он собирается в Бразилию, которая является участницей Римского статута, — в ноябре 2024 года в Рио-де-Жанейро должен состояться саммит G20. Россия там может быть представлена либо на уровне министра иностранных дел, либо на уровне президента. И еще в прошлом году президент Бразилии Луис Инасио Лула да Силва предположил, что Путина не арестуют по ордеру Международного уголовного суда, если он приедет на встречу. И хотя позже он сказал, что этот вопрос не в сфере влияния правительства или парламента, а бразильской системы правосудия, пока не понятен вероятный ход событий.

С подобной дилеммой уже сталкивалась ранее Южно-Африканская Республика, еще один подписант Римского статута. В 2023 году она все-таки решила "не приглашать" Путина на саммит BRICS. Как заявил экс-президент Южно-Африканской Республики Табо Мбеки: "Мы не можем сказать президенту Путину: "Пожалуйста, приезжайте в Южную Африку", а затем задержать его. В то же время не можем сказать, что он может приехать и не задерживать, потому что нарушили бы наш закон, а мы не можем вести себя как правительство, которое не уважает право". Президент страны Сирил Рамафоса сказал, что решение российского лидера принять участие в саммите БРИКС дистанционно было "взаимным".

"То, что Путин не посетил ЮАР — результат серозной дипломатической работы, в частности, гражданского общества, она была на грани, на тонком кризисе, — говорит Арье, — Конечно, было бы лучше, чтобы в ЮАР Путин приехал, а его там арестовали, а не Путин не приехал вообще. Но в случае с ЮАР государства не смогли отстоять такую процедуру".

Среди долгосрочных рисков — падение авторитета системы международного права. В частности и в Украине.

Сразу после приезда Путина в Монголию отдельные украинские эксперты усомнились в целесообразности необходимости ратификации Римского статута.

"МУС не несет никакой угрозы диктаторским режимам и их сателлитам. Они открыто демонстрируют свою безнаказанность и одновременно разрушают всю систему международного права, построенную на верховенстве права. Так что стоит документ, который игнорируется, для чего мы его ратифицируем?", — после приезда Путина в Монголию заявил политолог Виктор Таран.

Арье Море говорит, что именно страны мира обеспечивают устойчивость международного правосудия.

"Нам нужен МУС в той части, где он может привлекать к ответственности Путина, Шойгу, Львову-Белову, то есть тех, кого Украина не может наказать, — объясняет он, — Если мы не ратифицируем Римский статут, мы от себя не делаем больше, чтобы таких случаев как с Монголией не происходило. Ратификация дает Украине на высшем уровне быть ближе к переговорам со странами-участницами, высказываться, чтобы не допускать таких ситуаций. Потому что сейчас Украина делает это из-за забора — прыгаем, кричим, возможно, нас услышат. МУС и так проводит расследование, и так ищет международных преступников, но при этом почти не учитывается голос Украины, потому что Украина не ратифицировала Римский статут, и не может сесть за один стол с его участниками".

По его мнению, главный вопрос, который можно задать скептикам, почему альтернатива отказаться от Римского статута лучше, чем возможность приобщиться? "Ратификация нам все-таки дает преимущества, а нератификация — не дает, но и еще оставляет под забором. Представим, государство Украина скажет: Монголия нехорошая, не будем ратифицировать Римский статут, тогда мы усилим позицию России и других. Следующая Бразилия откажется от договоренностей?".

Поэтому задача сейчас не только в поиске наказания для отдельной страны, но и выработки системных решений, которые бы не позволяли избежать наказания военным преступникам.