Траектория летающей тарелки. Стоит ли сохранять памятники советской архитектуры

В 1971 году в Киеве, на площади Дзержинского (ныне Лыбедская), приземлились инопланетяне. И "замаскировали" свой космический корабль под здание Украинского института научно-технической экспертизы и информации (УкрИНТЭИ). В результате получилось одно из самых ярких произведений советского архитектурного модернизма — ансамбль из 12-этажной высотки, двухэтажного здания-площадки и "припарковавшейся" на ней "летающей тарелки".

В 1960-е, когда проектировался институт, все, в том числе архитекторы, мечтали о космосе. Тогда-то и родилось одно из направлений модернизма в архитектуре и живописи — космизм. К данному стилю зачастую относят и объект на Лыбедской. Впрочем, "летающей тарелкой" этот купол стали называть лишь в позднесоветский период.

Считается, что постройка вдохновлена работами бразильского архитектора Оскара Нимейера, создавшего шедевры нынешней столицы Бразилии — молодого города Бразилиа. Но это неправда. Разработчик "Тарелки", украинец Флориан Юрьев, который, как и другие советские зодчие, жил и работал за "железным занавесом", не знал тогда о великом бразильце и его проекте Национального конгресса, — он руководствовался собственными идеями.

Флориан Юрьев — не только архитектор, но еще и художник, композитор, поэт. В своем творчестве он превращал музыкальные партитуры и стихи в абстрактные картины: фактически развивал так называемую музыку цвета, которой ранее занимался, например, композитор Скрябин. И потому благодаря Юрьеву под куполом "Тарелки" появился уникальный — единственный в Киеве, а возможно, и в мире, концертный зал, предназначенный как для музыки, так и для демонстрации цветомузыкальных произведений.

Официально здание не является памятником архитектуры, так как прошло не так уж много лет с момента постройки. А это значит, что объект не охраняется законом — его могут разрушить, перестроить, превратить в архитектурное чудовище. И основания для беспокойства есть.

Из последних сил

Во-первых, здание ветшает и требует ремонта. Его строительство закончили в 1971 году, а через 20 лет планировали провести капитальный ремонт. Но наступили бедные 1990-е, и ничего сделано не было. За это время стеклянный фасад превратился в решето — оконные рамы рассохлись, резиновые прокладки прогнили, и в здании гуляет ветер. Испортилась система обогрева в высотке, поэтому зимой здесь очень холодно. А летом жара, так как кондиционирования тоже нет.

Во-вторых, 2015 году владельцы находящегося по соседству Ocean Plaza решили построить еще один ТРЦ. Под проект под названием Ocean Mall отвели большой участок за зданием "Тарелки", начали копать котлован и забивать сваи. Конструкторская компания Megaline, которая тогда занималась строительными работами, обещала, что Ocean Mall "будет одним из технически сложнейших сооружений, когда-либо построенных в Киеве". Участок за "Тарелкой" действительно крайне сложный — под ним проложена ветка метро, рядом протекает река Лыбедь, и масштабные строительные работы могут нарушить коммуникации, сдвинуть грунт и разрушить близлежащие строения.

Сегодня "Тарелка" кажется заброшенной и пустой. Но на самом деле она жива. В жутковатых условиях, то в холоде, то в духоте, работают 225 сотрудников УкрИНТЭИ — в здании находится научно-техническая библиотека и функционирует мастерская, где переплетают диссертации. Институт, как и само здание, принадлежит Министерству образования и науки, у которого нет средств на ремонт. Институт зарабатывает как может: в 1990-е холл "Тарелки" сдавали под ярмарки, концертный зал — под молитвенные собрания, а высотку и сейчас используют как гигантский рекламный щит.

Жива не только "Тарелка", жив и архитектор — 89-летний Флориан Юрьев. Этой осенью в созданном им здании проходили мероприятия Киевской биеннале-2017. И в один из хмурых ноябрьских вечеров зал на 500 мест оказался забит — люди стояли в проходах, чтобы послушать Флориана Ильича, рассказывавшего о том, как создавалась "Тарелка".

Путь Ильича

Небольшая биографическая справка. Будущий архитектор появился на свет в 1929 году в Сибири. Его отец, Илья Захарьин-Юрьев, был генетиком непролетарского происхождения. В 1920-е годы это означало скитания по гулаговским поселениям. Во время ссылки он женился на представительнице древнего тунгусского рода Марии Большак. У них родился мальчик Флориан.

"Младенцем я проехал от Иркутска до бухты Тикси. Я помню тундру, и мне кажется, что это самое красивое место на свете. Зимой нет спасения от хиуса — пронизывающего ветра, зато летом природа божественна. До сих пор помню космические лучи северного сияния. Все мое детство я им облучался", — вспоминал Юрьев.

Впечатления детства наложили отпечаток на творчество мастера. Его картины напоминают игру света северного сияния. А в 1960-е, как мы уже говорили, он разработал свою версию теории музыки цвета — систему, в которой каждому звуку, тональности, соответствует определенный колер. Об этом он написал книгу, но ее публикация совпала со вспыхнувшей в СССР борьбой с абстракционизмом. Научный труд сочли антисоветским, и в 1970 году весь тираж пустили под нож.

Тогда Юрьев снял фильм, посвященный музыке цвета. КГБ изъял пленку. Автору вернули катушки с лентой, которая была безнадежно испорчена — пробита перфоратором.

Дело мастера. Чтобы все-таки построить свою "Тарелку", Флориан Юрьев не боялся бороться ни с КГБ, ни с коллегами-архитекторами. Но теперь проекту его жизни вновь может грозить опасность

После этого художник спроектировал под куполом "Тарелки" светомузыкальный театр. Уникальный зал был создан, но так и остался недоделанным: вместо цветовых блоков на стенах нарисовали идеологически правильных шахтеров и колхозниц.

Но Юрьев продолжал гнуть свою линию — начал писать картины, "иллюстрируя" музыку Баха, Стравинского и Шенберга.

Парадокс взаимоотношений Флориана Юрьева с КГБ и советским научным сообществом в том, что когда его травили карательные органы, раздавались голоса в защиту мастера со стороны ученых: мол, как художник Юрьев ошибается, но как архитектор прав. А когда его работу затормозили в архитектурной комиссии Киева уже не компетентные органы, а коллеги-архитекторы, то кто-то из генералов госбезопасности сказал: "Хм, а в этом что-то есть"…

Вот как Юрьев вспоминает эту историю. Когда он пришел к членам комиссии защищать проект "Тарелки", его ожидал чиновничий "железный занавес". Лишь один член комиссии одобрил его работу, остальные 49 назвали формалистом и отказались поверить, что такое вообще возможно построить.

В здании планировалось разместить не только Институт научно-технической и экономической информации, но и архивы ЦК партии и КГБ. "Солидные заказчики посмотрели проект, сказали, что знают мнение комиссии, но им чем современнее, тем лучше", — с улыбкой говорит Флориан Юрьев. Так, с генеральской визы и началось строительство.

Музыкальная шкатулка

Реверберация — один из важных показателей акустики концертного зала. Это время, за которое сила звука в замкнутом пространстве снижается до 60 дБ. Теорию реверберации создал в начале XX века американский физик Уоллес Сэбин. С трубой органа и секундомером Сэбин измерял звучание в тысяче залов и вывел формулу, которой архитекторы акустики пользуются до сих пор. По его вычислениям, идеальная реверберация для концертных холлов — 2–2,25 секунды: если меньше, то звук сухой, а если дольше, то он теряет ясность.

Юрьев сконструировал зал "Тарелки" по канонам этой теории. Это единственный такой зал в Киеве. "Тарелка" — как звучащая мембрана. Ее купол не гудит, не глушит, а помогает ощущать тембр инструмента", — делится ощущениями скрипач Анатолий Баженов.

И чаша, и потолок зала сделаны из бетона, самого подходящего для создания хорошей акустики материала. Его наносили по сетке-рабице с максимальной толщиной 5 см. В результате зал "Тарелки" обладает классической реверберацией звука в 2 секунды.

Чтобы достичь такого эффекта, требовался не просто бетон, а специальный бетон. В Советском Союзе запрещали не только идеи и стили — под запретом были и некоторые строительные технологии. Идеологически выверенный сталинский ампир строился по балочной системе, под нее работали заводы, которые конвейером выпускали стойки и балки. А вот монолитный железобетон — это головная боль и для производителей стройматериалов, и для строителей, потому что его нужно лить круглые сутки. Но Флориан Юрьев добился своего. Его проект отвечал самым передовым на тот момент технологиям.

Реставрированный зал мог бы и сегодня обогатить музыкальную жизнь Киева. Ведь в столице, по большому счету, не хватает настоящих концертных холлов. Филармония строилась как клуб для купеческого собрания, и ее колонный зал предназначался для танцев и балов. Дом органной музыки — это костел Святого Николая, культовое сооружение. А Дворец "Украина" вообще имеет нулевую акустику, так как создавался как конференц-зал для партийных съездов.

Кому это надо

В Украине советская архитектура сегодня на положении нелюбимого пасынка — эти здания либо находятся в небрежении и мало-помалу разрушаются, либо безжалостно перестраиваются. За прошлую осень только в Киеве произошло два громких случая. Первый — когда на фасаде здания Министерства социальной политики начали срезать солнцерезы (своеобразные алюминиевые ставни). Второй — когда возле Дворца пионеров на площади Славы неожиданно разобрали фонтан и сняли мозаику (правда, потом выяснилось, что это все-таки не "зрада", а плановая реконструкция, которая проходит под непосредственным кураторством одного из авторов мозаики, художника Владимира Мельниченко, — закончить работы планируют к июню 2018 года).

Горожане по-разному реагируют на подобные "перестройки". Большинство не видит в них ничего страшного, потому что считает их объекты "типовой серостью". В народе за советской архитектурой закрепился имидж из фильма "Ирония судьбы": неотличимые друг от друга жилые микрорайоны.

Однако в СССР была и другая архитектура — модернистская. В Киеве это в основном общественные здания: библиотека им. Вернадского, Житний рынок, гостиница "Салют", Дом мебели и, конечно же, "Тарелка".

Совмод (советский модернизм) уже давно ценят и изучают в Европе. Архитектурный центр Вены, один из ведущих архитектурных музеев мира, активно занимается послевоенным зодчеством СССР. Его эксперты составили список значимых сооружений в Украине, построенных в период с 1955-го по 1991 год. В перечне 136 зданий. И большинство из них находятся в аварийном и полуразрушенном состоянии.

Не так давно в Украине появилась группа гражданских активистов #savekyivmodernism. Это сообщество молодых архитекторов, которые считают, что советский модернизм нужно и стоит спасать. "Мы боимся потерять то, чем дорожим, — говорит архитектор Виктор Герасименко, активист #savekyivmodernism. — Разрушения приобретают систематический характер, и мы понимаем, что архитектура советского модернизма находится под угрозой. Все, что есть у молодых архитекторов, — это здания XIX и XX вв. Нам необходимо на чем-то учиться, нам нужно иметь свои корни и понимать, как развивалась архитектура Украины".

Группа #savekyivmodernism настаивает, чтобы "Тарелку" внесли в реестр памятников культуры — это хоть какая-то защита от потенциальных варваров-застройщиков. А один из участников группы, архитектор Слава Балбек и его бюро 2B.group готовит свое предложение по реставрации здания.

К сожалению, процесс регистрации объекта в качестве памятника длительный и забюрократизированный, объясняет Алена Мокроусова, главный специалист отдела учета памятников Киевского научно-методического центра по охране, реставрации и использованию памятников истории, культуры и заповедных территорий (КНМЦ) при Главном управлении охраны культурного наследия КГГА.

К зданиям начинают присматриваться и включать в список к рассмотрению только по прошествии 50 лет с момента строительства. И формально 47-летней "Тарелке" еще нельзя дать статус памятника культуры. Процесс регистрации объекта включает сбор большого пакета документов, в частности, акт технического состояния. И все эти бумаги обязательно должен подписать владелец здания. Он же составляет охранный договор. Весь процесс может растянуться на год и дольше.

Да и владелец далеко не всегда хочет проходить эту процедуру, поскольку в результате он теряет право на перестройку объек­та. Памятники можно только реставрировать. А реставрационные строительные нормы в разы выше, чем обычные, и стоят гораздо дороже. Ждать помощи от государства не приходится. Алена Мокроусова категорична: "Думать, что государство даст деньги на реставрацию, — это утопия, денег нет и не будет".

Надежда есть

Будущее музыкальной шкатулки Флориана Юрьева туманно. Как мы уже говорили, сегодня по соседству с институтом информации ведется строительство торгово-развлекательного центра. И сама "Тарелка", скорее всего, будет включена в комплекс ТРЦ: его владельцам необходим выход на улицу Антоновича, чтобы поток покупателей проходил от метро до магазинов.

Сдать объект планируется в ноябре этого года. Инвестор (компания Mandarin Plaza) заключил договор с МОН о том, что выделит 150 млн грн и профинансирует ремонт всего здания, а также создаст современный Музей науки для детей. В министерстве заявляют, что это станет показательным примером успешного партнерства государства и бизнеса. Но гражданские активисты опасаются, что застройщик изуродует фасад.

• Читайте также: Мы построили неэффективные города, — урбан-активист Митя Гурин

Как будут развиваться события, неизвестно, но пока можно констатировать: "Тарелку" никто не разрушает, застройщик пока ничего не демонтировал. В пресс-офисе компании Mandarin Plaza попытались развеять наши опасения, заявив, что цель инвестора — "отремонтировать здание "Тарелки", обновить системы энерго­снабжения и отопления".

Хочется верить, что представители инвестора действительно найдут общий язык и с молодыми архитекторами, и с Флорианом Юрьевым. Тогда "Тарелка" не только сохранится, но и обретет вторую жизнь.