Чума на оба ваши дома! Биологическое оружие как табу

COVID-19 оживил дискуссии о причинах неприменения биологического оружия. Международные игроки вновь проявили интерес к угрозе применения биооружия, направленный на предотвращение и стигматизацию этой угрозы. Проблема биооружия стоит на глобальной политической повестке дня острее, чем когда-либо ранее.

Фокус перевел статью Мишеля Бентли о табу на биологическое оружие и дискуссии вокруг него.

Этот возобновившийся интерес в основном сосредоточен на табуированности биологического оружия. Табу заключается в представлении, что биооружие настолько отвратительно, аморально и неприемлемо, что субъекты никогда не будут его применять. Ранее это табу отвергали как несостоятельное и малозначимое для государственной и международной безопасности и даже критиковали его как "потенциально опасный" способ контроля над биовооружениями.

Однако в настоящее время табу переживает возрождение жизни в связи с появлением COVID-19. Пандемия по-новому продемонстрировала потенциальную мощь биовируса, тем самым укрепив табу и закладывая новый подход к предотвращению разработки биовооружений. Этот новый сдвиг в восприятии имеет значительные последствия не только для понимания того, что думают субъекты о биооружии, но и для того, как именно мы запрещаем эти вооружения. Табу меняет политику в области биооружия, существенно отдаляя ее от более традиционных методов контроля над вооружениями.

Биологическое оружие: почему это табу

Всемирная организация здравоохранения определяет биооружие как "микроорганизмы, такие как вирусы, бактерии или грибы, или токсичные вещества, вырабатываемые живыми организмами, которые производятся и выпускаются преднамеренно, чтобы вызвать болезнь и смерть у людей, животных или растений". Биооружие не является активно применяемой и нормализованной частью военных стратегий государств. Даже в тех случаях, когда государства одобряли стратегическую возможность применения биовооружения, они редко прибегали к нему на практике (за исключением некоторых ограниченных примеров, таких как Япония во Второй мировой войне).

Некоторые аналитики объясняют неиспользование биооружия отсутствием военной целесообразности. Биооружие трудно изготовить и контролировать. Заражающие агенты представляют особую проблему, поскольку болезнь может распространяться непреднамеренно и в огромных масштабах. Инфекция может перекинуться на нападающего, что известно как "эффект бумеранга". Существует также мнение, что биооружия избегают из-за боязни ответного удара.

Эти объяснения не учитывают силу табу на биологическое оружие. Табу гласит, что отвращение к биологическому оружию формирует понимание и политику в отношении этой угрозы, оказывая сильное нормативное запрещающее воздействие, приводящее к отказу от применения биооружия. Табу уже ассоциируется с другими видами оружия массового поражения, включая ядерное и химическое, но пока что его не анализировали столь же глубоко, как табу на применение других видов оружия массового уничтожения. Его часто объединяют с табу на химическое оружие, однако это совершенно разные виды оружия, и их следует сравнивать с осторожностью.

Биооружие табуировано в том смысле, что заражающие агенты – это потенциальные массовые убийцы, причиняющие вред отвратительными способами. По словам Аль Маурони, биооружие считается "грязным" способом борьбы". Болезнь – это отталкивающая угроза, и мы боимся заражения нашего организма, особенно если это заражение преднамеренное. Биооружие наносит не только физическую, но и психологическую травму. На этом основании биооружие получило название "оружие террора". На эту тему Махатма Ганди сказал: "Страх перед болезнью убивает больше людей, чем сама болезнь".

Биооружие табуировано еще и потому, что эта агрессия внешне сильно отличается от обычного насилия. Биооружие фактически невидимо (хотя физические симптомы болезни могут присутствовать). Болезнь инвазивна для организма так, как не инвазивно обычное вооружение. Телесное заражение также означает, что объект не может избежать угрозы, в то время как существует возможность убежать от врага с оружием или эвакуироваться из горящего здания. Объект несет заражение в себе.

Биооружие табуировано из-за возможности заражения. Обычное оружие не может распространять смерти так, как это делает инфекция. Заразность связана с другим утверждением: биооружие запрещено, потому что оно неизбирательно. Это утверждение небезупречно. Незаразные агенты (например, сибирская язва) могут быть избирательным, а обычное оружие может быть неизбирательным – например, сухопутные мины. Однако восприятие биовооружения как неизбирательного и аморального остается одним из основных факторов, определяющих табуированность этого оружия.

Стигматизация биовооружения прослеживается в таких соглашениях, как Женевский протокол 1925 года и Конвенция о биологическом оружии 1972 года. В последнем документе говорится, что биооружие "противно совести человечества". Официальные лица, участвовавшие в переговорах по запрету, заявили, что они сделали это именно для того, чтобы кодифицировать это табу. Тогдашний посол США в ООН Джеймс Леонард заявил, что одобрение конвенции американцами – это тот случай, когда соглашение позволит "поставить табу на учет".

COVID-19 и табу

Многие сомневаются в силе и значимости табу. Конвенция о биологическом оружии также подвергалась критике за то, что она не смогла в полной мере обеспечить соблюдение табу и не установила четких мер контроля. При такой критике мы рискуем упустить из виду, что табу и Конвенция о запрещении биологического оружия были признаны крайне важными для предотвращения разработки биоугроз. Национальная стратегия противодействия биологическим угрозам, разработанная президентом Бараком Обамой в 2009 году, подтвердила важность конвенции и утверждала, что нормативные ограничения имеют решающее значение для пресечения биологических угроз. Национальная стратегия в области биозащиты 2018 года придерживается аналогичной точки зрения и говорит о нормах как о необходимом средстве борьбы с биоугрозами.

COVID-19 вывел табу на новый уровень. Если до пандемии некоторые аналитики были готовы списать табу со счетов, то теперь интерес и приверженность табу со стороны международного сообщества возросли. Внимание к табу возросло благодаря тому, что COVID-19 эффективно продемонстрировал, как может выглядеть атака с применением биооружия. Понятно, что природная вспышка – это не то же самое, что военное нападение. Однако эта вспышка все же дает представление о том, как может выглядеть биооружие. Бывший советник по национальной безопасности США Джон Болтон заявил, что пандемия стала "предупреждением для людей, которые контролируют биологическое оружие или стремятся к его созданию".

Картина крайне неприглядная. COVID-19 демонстрирует не только страшную угрозу болезни для жизни, но и для нашего образа существования, что проявляется в закрытых помещениях и закрытых границах. Мир уже сталкивался с экстремальными вспышками заболеваний, такими как эпидемия лихорадки Эбола в 2014-16 годах. Однако именно COVID-19 стал настоящим примером того, как опасно использовать болезнь в качестве оружия. Биооружие превратилось из относительно неизученной угрозы в нечто более реальное. Это новое восприятие напрямую играет на табуированных чувствах отвращения, неприятия и приоритетности биооружия как основной угрозы.

Новая обеспокоенность по поводу биооружия часто подкрепляется заявлениями о том, что COVID-19 был результатом китайских испытаний биооружия. Китай в ответ утверждает, что именно США привезли биооружие в Ухань. Эти обвинения многие отвергают как теорию заговора. Однако даже эти утверждения укрепили связь между COVID-19 и биооружием как табуированной темой.

Теперь табу играет новую, более заметную роль не только в понимании причин нашего неприятия биоугрозы после COVID-19, но и в том, как остановить эту угрозу. В обновленном варианте Национальной стратегии биозащиты на 2022 год и в Стратегии национальной безопасности на 2022 год приоритетом является приверженность нормам как основному средству борьбы с биооружием. В обновленной Стратегии биологической безопасности Великобритании на 2023 год также говорится о необходимости укрепления "глобальных норм, лежащих в основе глобального нераспространения". На 9-й Конференции по рассмотрению действия Конвенции о запрещении биологического оружия в 2022 году табу было отмечено как необходимое условие для совершенствования конвенции.

Биотерроризм

Существует и менее оптимистичная точка зрения. Скептики утверждают, что COVID-19 может повысить интерес к разработке биооружия, что приведет к нарушению табу. Особенные опасения вызывают субъекты, которые могут не придерживаться запрета, например, террористические организации.

Пандемия вызвала страх, что террористические группировки могут использовать COVID-19 в своих атаках. В марте 2020 года ФБР выпустило предупреждение о том, что группы белых супремасистов используют приложения-мессенджеры, призывающие своих членов распространять вирус среди евреев и сотрудников полиции. Комитет Совета Европы по борьбе с терроризмом заявил, что вирус COVID-19 может вдохновить террористов, поскольку он показал, насколько уязвимы общества перед болезнью. Новый интерес к пандемическим заболеваниям как к серьезной угрозе также может сыграть против табу. Чрезвычайное внимание СМИ и страх, вызванные COVID-19, могут оказаться именно тем, что нужно террористам.

Вопрос о том, придерживаются ли террористы тех же норм, которые сдерживают государственных субъектов, ставится под сомнение, в том числе и в отношении оружия массового поражения. Нарушение общепринятых норм составляет цель терроризма. Терроризм также может нарушить международные ожидания, которые возлагают на него государственные субъекты. Примером может служить то, как нарушается табу на применение пыток в связи с войной с терроризмом.

Однако нет никаких доказательств того, что террористы применяли массовое биовирусное оружие или что такая атака подорвала бы обязательства государств по соблюдению табу. Даже серьезные биологические угрозы со стороны других государств не смогли подорвать табу в прошлом. В годы холодной войны Советский Союз в нарушение Конвенции о запрещении биологического оружия осуществлял обширную программу биовооружений под названием "Биопрепарат". Советский Союз публично признал наличие этой программы в начале 1990-х годов. Разоблачение не заставило других отказаться от табу – например, США не возобновили свою программу биооружия, от которой они отказались в 1969 году. Вместо этого "Биопрепарат" способствовал более активному осуждению разработки биоугроз и укрепил табу.

Биотехнологии

Развитие биотехнологий может изменить восприятие табу. Ученые пытаются разработать так называемое "дизайнерское" оружие, которое можно биологически сконструировать таким образом, чтобы поражать только конкретные цели, например, по этническому признаку. Если биологическое оружие станет более разрушительным, более адресным или более эффективным, то этот новый потенциал может ослабить табу.

В эпоху COVID-19 биотехнологические исследования получили еще более широкое распространение. Биологические исследования всегда имели двойное назначение – одни и те же исследования, направленные на сохранение здоровья, часто используются для создания оружия. Может быть, COVID-19 действительно открывает возможности для создания еще более эффективного биооружия, чем раньше?

Такая точка зрения была бы слишком пессимистичной. Достижения биотехнологии часто наталкиваются на серьезное сопротивление, о чем можно судить по противодействию генной инженерии. COVID-19 также представляет болезнь как нечто, что нужно остановить, а не использовать в наступательных целях, в соответствии с табу. Изменения в области биотехнологий не приведут к автоматическому снятию табу и могут еще больше укрепить его.

В целом, табу не является идеальным ограничителем. Нельзя сказать, что никто никогда не думал и не думает о биовооружении как о реальном варианте. Однако биовооружение не является активной частью военной стратегии, и табу всегда было одним из основных факторов, объясняющих это. Реакция на COVID-19 значительно укрепила это табу. Видя, на что способна болезнь, общества по всему миру табуировали разработку биооружия больше, чем когда-либо прежде. Использование этого табу для пресечения разработки биооружия уже стало важным и неотъемлемым аспектом международной стратегии по предотвращению этой страшной угрозы.

Об авторе

Мишель Бентли – лектор кафедры международных отношений и директор Центра международной безопасности Лондонского университета Ройал Холлоуэй. Данная статья основана на новой книге: Michelle Bentley (2023) The Biological Weapons Taboo. Oxford: Oxford University Press.