Новые вызовы: как США и Европе не потерять военную мощь и влияние

По мере активизации дипломатических усилий в Европе и Азии необходимо также активизировать военное планирование и подготовку США в мире, который кардинально изменился и стал опаснее, чем каких-нибудь десять лет назад.

Фокус перевел статью Дэвида Очманека и Эндрю Хона о том, как США не потерять мировую гегемонию.

Варгейминг и отчеты за последние полтора десятилетия позволяют сделать вывод о несостоятельности оборонной стратегии и позиции США. Задачи, которые правительство США и его граждане возлагают на свои вооруженные силы и другие составляющие гсоударственной мощи на международном уровне, значительно превышают имеющиеся средства для их выполнения. Эта проблема рассматривается в нашем новом отчете "Inflection Point: How to Reverse the Erosion of U.S. and Allied Military Power and Influence". Как мы уже писали, причины этого явления многочисленны и разнообразны, но факт остается фактом: вооруженные силы США больше не обладают тем всеобъемлющим превосходством, которое было основой побед над противниками вроде Ирака и Сербии в период после окончания Холодной войны. В реалистичных варгеймах, в которых мы принимали участие, когда действующие и запрограммированные силы США сталкиваются с силами Китая — наиболее мощного государства-соперника Америки, "синие" команды, играющие за США, часто не справляются с поставленной перед ними задачей — не дать "красным" победить силы обороны Тайваня. И за этот провал американские войска платят высокую цену, теряя десятки современных самолетов и кораблей и неся многотысячные потери в первые дни войны. Менее мощные противники, включая Россию, Северную Корею и Иран, также обладают потенциалом, который может значительно увеличить затраты и риски военного вмешательства по сравнению с операциями, проводимыми американскими войсками после окончания Холодной войны.

Это не обязательно означает, что Соединенные Штаты проиграют войны, которые им наверняка придется вести в будущем, но это означает, что способность сдерживать эти войны серьезно ослабла. Если суть сдерживания заключается в том, чтобы ставить противников перед реальной перспективой поражения, то для восстановления доверия к американским силам предстоит сделать очень многое.

Восстановление надежной позиции против агрессии со стороны высокоэффективных противников потребует от США, их союзников и ключевых партнеров постоянных и скоординированных усилий по переосмыслению своих подходов к отражению агрессии и пересмотру важных элементов своих вооруженных сил и позиций. К счастью, варгеймы, в ходе которых проверяется жизнеспособность новых оперативных концепций, позиций и возможностей, указывают на путь, способный обеспечить надежную защиту от агрессии даже в условиях отсутствия превосходства сил США и их союзников в ключевых областях.

Проецирование военной мощи без господства

Для США настало время пересмотреть базовый подход к проецированию военной мощи, существовавший с момента окончания Холодной войны. Согласно той стратегии, которую мы характеризуем как решительные экспедиционные силы, при столкновении с крупным агрессором в мире, угрожающим интересам США, Соединенные Штаты собирают подавляющие конвенциональные силы, проецируют их на регион и, возможно, на территорию противника и навязывают свою волю этой стране, добиваясь решительной победы. Стратегия основывалась на превосходстве вооруженных сил США во всех областях — на суше, в воздухе, на море, в космосе и в киберпространстве.

Значительная часть этого превосходства исчезла — в основном в отношении Китая, но в значительной степени и в отношении сил других, менее мощных противников, — и оно уже не вернется. В основе проблемы лежит то, что США и их союзники больше не обладают фактической монополией на технологии и возможности, которые обеспечивали им превосходство над силами таких стран, как Ирак, Сербия, Ливия и Афганистан: зондирование в режиме реального времени, высокопроизводительные каналы связи, точное наведение с помощью миниатюрной электроники и современное программное обеспечение — вот основные из них. Хорошая новость заключается в том, что для победы над агрессией даже самых мощных противников США и их союзникам не требуется превосходство в силах. Если эти силы правильно распределены и оснащены, если они научились воевать по-новому, они могут создать надежные препятствия для вторжения противника и, сорвав нападение, ослабить и уничтожить другие элементы его национальной мощи, обеспечив весомые стимулы для завершения конфликта. Новый подход к крупномасштабным военным операциям, за который мы выступаем, требует серьезных изменений в трех аспектах военного планирования и операций США и их союзников: позиционирование сил, зондирование и целеуказание, а также ударные возможности.

• Во-первых, позиция американских сил, базирующихся в Европе и особенно в западной части Тихого океана, сегодня неадекватна по двум параметрам. Эти силы не обладают достаточной боевой мощью, чтобы перехватить инициативу у Китая или восставшей с колен России. А базы США и их союзников слишком уязвимы для атак залпами точных баллистических и крылатых ракет. Планировщики должны найти способы приведения боевой мощи в боевую готовность в условиях жесткого противостояния гораздо быстрее, чем это было в эпоху после окончания Холодной войны, то есть без длительного периода мобилизации и подкрепления. Кроме того, они должны снизить уязвимость сил передового базирования к высокоточным атакам.

• Во-вторых, центральное место в достижении успеха на поле боя по-прежнему занимают зондирование и целеуказание — способность обнаружить противника, понять более широкую военную ситуацию и организовать операции соответствующим образом. Понимая это, наиболее мощные противники Америки создали целый комплекс средств, включая многоуровневые системы ПВО, противокосмические средства, средства киберборьбы и электронных помех, которые призваны лишить американские войска этих возможностей. Многие системы, на которые в настоящее время опираются американские войска при построении картины динамичного боевого пространства, не смогут эффективно функционировать в новых условиях. Поэтому необходимы новые подходы, которые позволят обороняющимся силам выходить в высококонкурентное пространство боевых действий, наблюдать, идентифицировать и отслеживать силы противника с самого начала столкновения для нанесения эффективных ударов по противнику.
• В-третьих, необходимы ударные возможности: в ходе операции "Буря в пустыне" коалиция развернула порядка 2000 боевых самолетов на наземных и морских базах в радиусе тысячи километров от территории противника. Это сработало потому, что иракские ВВС не могли сравниться с американскими, а у Ирака на тот момент было всего несколько сотен ракет малой и средней дальности, причем все они были очень неточными. В конфликте с таким противником, как Китай, обладающим тысячами высокоточных ракет, это было бы залогом катастрофы, однако американские войска не достигли значительного прогресса в разработке и внедрении жизнеспособных альтернатив. Необходимо найти способы создания и применения боевой мощи против сил вторжения противника с самого начала боевых действий, не рискуя при этом потерять чрезмерное количество войск.

Если силы США и их союзников смогут эффективно выполнять эти функции даже в условиях жесткого противостояния, которое создадут мощные противники, то перспективы сдерживания и успешной изначальной обороны значительно возрастут. Но хотя способность помешать силам противника достичь своих основных территориальных целей является необходимым условием успешной кампании, ее может быть недостаточно для прекращения боевых действий. Поэтому силы США и их союзников должны быть способны защищать свою территорию, а со временем — выслеживать и уничтожать силы противника, которые не были уничтожены на этапе противодействия вторжению, причем делать это с приемлемыми затратами и рисками.

Этот новый подход существенно отличается от операций, проводившихся американскими войсками после окончания Холодной войны, но что-то подобное будет необходимо для победы над агрессией мощных государств, способных в ходе конфликта захватить инициативу и быстро продвигаться к достижению своих главных целей. Силы США и коалиции просто не могут рассчитывать, что у них останется время, необходимое для развертывания на театре военных действий и завоевания господства в ключевых областях перед нанесением масштабного удара по силам вторжения противника. И здесь кроется суть проблемы: ни сегодняшние силы, ни силы, которые планирует организовать Министерство обороны США, не обладают возможностями, необходимыми для реализации этого нового подхода. Потребуются существенные изменения в оборонной программе США и в силах ключевых союзников и партнеров, чтобы эти силы могли в совокупности оперативно реагировать на угрозы вторжения, создавать надежные средства для поиска и наведения на цель, быстро наносить урон и сдерживать эти силы, а также эффективно проводить последующие операции.

Скорость имеет решающее значение, особенно в случае с Китаем. Неизвестно, есть ли у военного и политического руководства Китая уверенность в способности своих сил одержать победу в крупном конфликте с Тайванем и США, но американский оборонный комплекс наверняка не сделал достаточно, чтобы лишить их этой уверенности. Американские силы, позиции и оперативные концепции на протяжении последних двух десятилетий оставались, по сути, статичной и предсказуемой мишенью, против которой Китай разрабатывал все более мощные средства противодействия.

Необходимы решительные меры по разработке новой оперативной концепции для объединенных и комбинированных сил, выбору ключевых инвестиционных приоритетов, масштабному производству систем, способных изменить ситуацию, и их развертыванию в новых, устойчивых позициях как в Индо-Тихоокеанском, так и в Европейском регионах.

Приоритеты модернизации сил

К счастью, существует множество возможностей, которые позволят планировщикам США и их союзников развернуть силы, способные реализовать все четыре элемента нового подхода.

• Во-первых, что касается структуры, то США должны развернуть дополнительные силы и средства поддержки в западной части Тихого океана и в Европе, обеспечив возможность их использования в военное время таким образом, чтобы противнику было сложно их обнаружить, отследить и атаковать. По возможности приоритет должен отдаваться системам, которые можно развернуть в больших количествах и которые в меньшей степени, чем существующие системы, зависят от развитой инфраструктуры базирования и логистического обеспечения. Перспективными кандидатами являются беспилотные подводные и летательные аппараты, не зависящие от взлетно-посадочной полосы, а в Европе — мобильные артиллерийские, ракетные и реактивные системы. Живучесть средств вроде пилотируемых самолетов, которым необходимы взлетно-посадочные полосы и другая стационарная инфраструктура, могут значительно повысить экономически эффективные пассивные меры, такие как быстровозводимые укрытия для самолетов, топливные баки, средства ремонта взлетно-посадочных полос и рассредоточение сил.

• Во-вторых, США, их союзники и партнеры должны совместно разрабатывать и внедрять системы, которые могут быть использованы для создания надежных сетей зондирования и целеуказания в районах боевых действий. Новые технологии в области сенсоров, автономности и автоматического распознавания целей позволяют небольшим воздушным, космическим, наземным и морским платформам собирать данные, обмениваться ими и обрабатывать их на борту, генерируя информацию, необходимую совместным и объединенным силам для поражения движущихся сил противника. Ключевыми характеристиками таких систем зондирования должны быть доступность и массовость. Сенсоры и платформы, на которых они размещаются, должны быть достаточно дешевыми, чтобы обороняющиеся силы могли направлять их в боевое пространство в большом количестве и делать это достаточно быстро, чтобы подавить или истощить оборону противника. Перспективными кандидатами для этого являются морские дроны, необслуживаемые наземные датчики, малые беспилотные летательные аппараты и малые спутники, включая группировки гражданского сектора. Примеры всех этих систем существуют уже сегодня, хотя и находятся на разном уровне зрелости.
• В-третьих, для того чтобы быть уверенными в победе над вторжением Китая или воссозданной России, американским войскам, союзникам и партнерам необходимо гораздо большее количество специализированного оружия и боеприпасов, чем было до сих пор. Особого внимания заслуживает оружие, способное поражать движущиеся силы — корабли, бронетанковые колонны и самолеты — с ходу, поскольку оно может обеспечить эффективные атаки на силы вторжения, не требуя при этом подавления или ликвидации ПВО противника. Перспективными кандидатами являются противокорабельные крылатые ракеты и противотанковое оружие, которые могут доставляться дальними бомбардировщиками, мобильными ракетными установками и подводными безэкипажными аппаратами большого водоизмещения. Гиперзвуковое оружие, хотя и не является панацеей, может внести важный вклад в предотвращение свершившегося факта путем уничтожения ракетных систем "земля–воздух" захватчика, что повышает живучесть дозвукового оружия. Война в Украине также подчеркивает ценность небольших беспилотников-"убийц", известных также как "барражирующие боеприпасы", для обнаружения и атаки движущихся транспортных средств даже в условиях противодействия обычных средств ПВО.

Заключение

Соединенные Штаты не могут и не должны в одиночку пытаться разработать необходимые оперативные концепции, позиции и возможности, необходимые для реализации нового подхода к победе над агрессией. Необходимость участия союзников и партнеров заключается не только в создании ресурсов для надежной комбинированной обороны. Поскольку сдерживание — это не только военная мощь, солидарность между ведущими демократическими государствами необходима также в дипломатическом и экономическом аспектах. А более тесное сотрудничество и взаимозависимость в оборонной сфере будут иметь благоприятный побочный эффект в других областях, способствуя скоординированным действиям по решению общих задач.

Лицам, принимающим решения, у которых и без того полно дел, этот список может показаться довольно сложным. Для его выполнения потребуется постоянное внимание и выделение значительных ресурсов. Однако предлагаемые здесь изменения в стратегии и оперативных концепциях не требуют кардинальных реформ структуры и платформ вооруженных сил. Инновации, к которым мы призываем, сосредоточены в основном на том, что в Министерстве обороны называют средствами обеспечения — сенсорах, программном обеспечении, боеприпасах, инфраструктуре базирования, средствах предварительного развертывания и поддержания. Многие из необходимых типов боеприпасов уже производятся, хотя и в недостаточном количестве. Если речь идет о новых платформах, таких как безэкипажные подводные аппараты и беспилотники, не зависящие от взлетно-посадочной полосы, то они могут быть созданы на основе уже существующих технологий и должны быть рассчитаны не столько на высокий уровень живучести, сколько на доступность. Ускоренное внедрение инноваций в этом направлении не кажется высокой ценой за решение проблем, возникающих в связи с действиями государств, стремящихся разрушить международный порядок, который более 70 лет служил делу мира и процветания.

Об авторах

Дэвид Очманек — старший научный сотрудник корпорации RAND в области международных отношений и обороны. С 2009 по 2014 год он занимал должность заместителя помощника министра обороны США по развитию вооруженных сил. До прихода в офис министра обороны был старшим аналитиком по вопросам обороны и директором программы по стратегии и доктринам проекта AIR FORCE в RAND. Он также служил в ВВС США и на дипломатической службе Соединенных Штатов.

Эндрю Хон — старший вице-президент и директор по исследованиям и анализу корпорации RAND. В прошлом он был заместителем помощника министра обороны по стратегии, где отвечал за разработку и реализацию планирования и оценки сил США в дополнение к долгосрочному политическому планированию.