Программа Replicator: как создать рой дронов и какие миссии он будет выполнять

Можно ли убить медведя тысячью бумажных порезов или сразить дракона армадой игрушечных корабликов? Многие варгеймы, в которых я участвовал, говорят о том, что можно. Помимо бросков кубиков и построения моделей обмена залпами, задача заключается в понимании типов сражений и больших кампаний, в которых рои имеют наибольшее значение.

Фокус перевел статью Бенджамина Дженсена о том, как воплотить в реальность программу армии США Replicator.

От дискуссий о будущем проекта Replicator до украинских призывов построить миллион беспилотников с видом от первого лица в 2024 году – растущий интерес к недорогим, расходуемым средствам на поле боя налицо. Рой стал "новой" теорией победы. Однако какие роли и миссии станут возможны благодаря таким роям? Тактическая адаптация и цикл обратной связи на поле боя, не оставляющий права на ошибку, помогают Украине ответить на эти вопросы. Чего не хватает в дискуссии о Replicator в сообществе национальной безопасности США, так это проработанного набора сценариев, поддерживающих стратегический анализ.

Для этого я предлагаю рассмотреть ряд идеальных типичных миссий, направленных на развитие потенциала и уточнение планов действий и кампаний. Речь идет о трех концепциях операций: навязывании затрат, отрицании доступа к местности и выигрыше времени. Роение дает реальные варианты навязывания затрат, связанные с концепцией виртуального истощения и ожиданиями противника от конкретного курса действий. Оно также предлагает недорогие способы, аналогичные минам и препятствиям, для отрицания доступа к местности. В эпоху соперничества между большими ядерными державами рои беспилотников создают новую ступеньку на лестнице эскалации, которая позволяет политическим лидерам выиграть время и пространство для выработки разумных стратегий реагирования на кризисы.

Роли и миссии для роя

Предыдущие труды по мозаичной войне, роению и оперативному искусству подчеркивают способность роя генерировать асимметрию, используя недорогие системы, чтобы держать под угрозой критические возможности противника.

Например, если Народно-освободительная армия решит пересечь Тайваньский пролив, ей понадобятся войсковые транспорты и эсминцы. Если небольшие беспилотные катера могут повредить надводные корабли стоимостью в миллиард долларов, а запускаемые с воздуха беспилотники создают помехи и атакуют радары, ослепляя эсминцы, это делает кампанию еще опаснее. Китайским военным придется либо брать на себя больший риск, либо направлять дополнительные ресурсы на защиту своих сил, что замедлит или даже остановит операцию. Ожидаемые затраты меняются по сравнению с ожидаемыми выгодами, делая определенные варианты действий менее приемлемыми. Именно благодаря этой рациональной логике рои потенциально так же важны для сдерживания, как и для ведения боевых действий.

Чтобы держать под угрозой критические возможности, рой должен быть сетевым, динамически перенацеливаемым и способным выполнять несколько миссий. Тактики должны иметь возможность менять боеголовки на радары с синтезированной апертурой, а ложные цели – на полезные нагрузки для разведки сигналов и радиоэлектронной борьбы, чтобы создавать различные комбинации эффектов, основанные на критических уязвимостях, которые появляются в хаосе поля боя. Иными словами, поскольку война – это нелинейная система, рой должен уметь чувствовать и адаптироваться к возникающим преимуществам быстрее, чем его цель. Это требование подразумевает, что рою необходим огромный объем разведывательных и логистических данных. Постоянное обновление целеуказания и перемещение роя на позицию при регенерации залпов (чтобы рой мог переключиться на следующий потенциальный вектор атаки) требует планирования и старой доброй штабной работы, даже если новые вторые пилоты с искусственным интеллектом/машинным обучением помогут в этом. Чтобы добиться нужной экономии за счет масштаба, необходимо также обеспечить совместимость аппаратного и программного обеспечения между союзниками. Эта мера требует столько же времени и усилий, сколько тратится на оборонную политику, а также на применение, разработку и проектирование сил.

Становясь лучше адаптируемыми, чем противник, мы выводим врага из равновесия и заставляем его постоянно угадывать наш следующий шаг. Страх перед неизвестностью искажает рациональное принятие решений. Этот комплексный эффект изменяет расстановку сил противника относительно ожидаемых точек приложения усилий, что приводит к неправильному распределению ограниченных ресурсов поля боя и увеличивает время и сложность операции.

Рассмотрим недавний успех Украины в Черном море. Асимметрию создают не только беспилотные надводные корабли. Именно то, как большое количество этих беспилотных надводных кораблей сочетается с рейдами, ударами крылатых ракет, разведкой, обманом и радиоэлектронной борьбой, заставляет русских постоянно гадать и думать, что же ударит по ним в следующий раз. Черноморский флот не был разгромлен. Скорее, риск понести дальнейшие потери в результате постоянных атак без четкой возможности контратаки заставил российский флот отступить в более безопасные районы на востоке. Предвкушение и страх перед следующей атакой имеют такое же значение, как и текущий бой. Принципы внезапности, маневра и цели так же важны, как и массовость. Для России выгоды от оккупации морских территорий к западу от Крыма оказались меньше, чем предполагаемые затраты.

Исходя из этой логики, в качестве целей (т.е. "причин" военных действий) для роевых формирований можно выделить три роли и миссии: навязывание затрат, отрицание доступа к местности и выигрыш времени. Как оперативная цель применения тактического роя, логика каждой миссии говорит о различных требованиях и даже уникальных организациях задач. Иными словами, визуализация и описание ролей и миссий роев помогают в планировании сценариев обороны и анализе сочетания сил и функций, необходимых для современного противостояния между великими державами.

Навязывание затрат

Навязывание затрат имеет долгую историю в стратегии противостояний. В применении к роевым ролям и миссиям теория преимущества заключается в соотношении сил и убеждении противника в том, что затраты на определенный курс действий несоизмеримы с ценностью цели. При определении последовательности тактических действий основное внимание уделяется силам противника и изменению их процесса принятия решений путем манипулирования ожидаемыми затратами для достижения выгоды.

Например, китайские военные могут попытаться захватить удаленные тайваньские острова в рамках совместной кампании блокады и давления. В дополнение к десантным и воздушно-штурмовым операциям Народно-освободительная армия может развернуть амфибийные силы. Если суммарная стоимость роя беспилотных воздушных и морских систем составляет лишь малую часть стоимости крейсера с управляемыми ракетами Type 55 и/или десантного корабля Type 075, это меняет подход китайских военных к совместной операции по силовому вторжению. Кривые затрат меняют курс действий. Недорогие, неуязвимые рои влияют на ход игры, если они изменяют процесс принятия решений противником.

В этом сценарии большое значение имеет разведка, которая создает четкие требования к развитию сил на ближайшую и среднесрочную перспективу (3-5 лет). Во-первых, Тайвань – это не Украина, и фронт там будет выглядеть иначе. Недостаточно будет иметь тысячи малых беспилотников, терроризирующих солдат Народно-освободительной армии на пляже, или беспилотные скоростные катера, засоряющие минами литораль. И для обороны пляжа, и для защиты моря потребуются дальняя разведка, сложные боевые сети для передачи и объединения информации в качественные следы целей, а также старое доброе планирование того, когда и где сделать следующий залп роем. Эти требования ставят во главу угла такие возможности, как многоцелевые платформы и платформы наблюдения с широкой зоной действия, объединяющие пилотируемые и беспилотные группы. Задача будет заключаться в том, чтобы почувствовать момент и запустить рой быстрее, чем противник успеет среагировать. Другими словами, недорогие и расходуемые средства требуют наличия боевой сети. И эта сеть должна быть способна передавать данные – включая данные о качестве целей – между партнерами по коалиции с помощью облачных программ, объединяющих данные из открытых источников, таких как THRESHER и SeaVision. Нет сети – нет роя.

Отрицание доступа к местности

Стратегии, основанные на отрицании, имеют долгую историю в исследованиях безопасности. Традиционно эта концепция подразумевает некие действия, которые сдерживают военную мощь противника. Поскольку военная мощь многомерна, этот процесс фрустрации может варьироваться от устранения возможностей и тактической деградации до оперативного паралича и снижения стратегического эффекта. С точки зрения последовательности тактических действий во времени и пространстве, наиболее распространенный подход к отрицанию сосредоточен на местности и на том, как сделать так, чтобы противнику было все труднее удерживать ключевые позиции на местности или продвигаться. Эта логика распространяется и на отрицание воздушного пространства. В связи с современными возможностями многие аналитики видят новые подходы к отрицанию воздушного пространства, ограничивающие свободу действий противника, что часто связано с опытом Украины и корбетовскими подходами к морской мощи.

Возвращаясь к приведенному выше сценарию, любая попытка разместить китайские вооруженные силы даже на отдаленных тайваньских островах начнется с изоляции цели воздушными и морскими силами. Если эти силы не смогут подойти близко из-за дешевых средств ПВО – как воздушных, так и наземных – и морских линий связи, покрытых умными минами и скоростными беспилотными катерами, кружащими как акулы, то операция будем фактически сорвана, свобода действий ограничена, а силы вторжения зафиксированы во времени и пространстве.

Логистика также играет большую роль в этом сценарии. Для лишения воздушных линий связи потребуется сочетание дальних ударов "воздух-воздух", подвергающих риску воздушное пространство на средних и больших высотах, и рассредоточенных средств ПВО малой дальности, ограничивающих использование воздушного пространства на малых высотах. Чем больше эти действия могут использовать существующие запасы ракет, как, например, программа FrankenSAM в Украине или программа нанесения дальних ударов Агентства перспективных исследовательских проектов Министерства обороны, тем ограниченнее становится выбор противника.

Для подходов, основанных на отрицании, имеет значение глубина арсенала. Та же логика применима к сетям "умных" мин и беспилотных надводных кораблей. Их польза заключается в замедлении противника, что открывает векторы атаки противокорабельных ракет дальнего радиуса действия и подводных лодок, скрывающихся под поверхностью. Никто не боится одной мины. Врага парализует, когда сотни мин разбросаны по ключевым участкам местности. И этот паралич – лучшее время для артиллерийского удара.

Выигрыш времени

Высшее военное искусство заключается в том, чтобы победить без боя, особенно когда в конфликт вовлечены государства, обладающие ядерным оружием. Начиная с Сунь-Цзы и заканчивая появлением современной теории сдерживания, военная сила играет двойную роль – и как угроза, призванная формировать поведение, и как меч. Поэтому рои Replicator должны также способствовать сдерживанию обычными средствами и предоставлять гибкие возможности для урегулирования кризисов. На оперативном уровне основное внимание при определении последовательности тактических действий уделяется дружественным силам, а использование "обманок" и расходуемых платформ позволяет создать стратегическое пространство для дипломатии и кризисной коммуникации.

Прежде чем китайская коммунистическая партия начнет какие-либо военные действия, она, скорее всего, попытается создать для них предпосылки. В этой стратегии управления кризисом, скорее всего, будет использоваться угроза применения силы, а не свершившийся факт, даже если она предполагает увеличение военного развертывания и нанесение предупредительных ударов. Если Соединенным Штатам и их партнерам удастся создать расходуемые "рои", они могут – помимо увеличения издержек и минимизации выгод противника – побудить к сдержанности. Если уничтожить беспилотник стоимостью 100 тысяч долларов, президенту США не придется произносить речь перед нацией, которая увеличивает расходы на внутреннюю аудиторию и способствует запуску спирали эскалации.

Разведка и логистика поддерживают конвенциональное сдерживание в этом сценарии. И снова: нет сети – нет роя. Соединенным Штатам, а также их партнерам и союзникам потребуется время для предупреждения и возможность передавать информацию по взаимосвязанной боевой сети. Эта сеть должна объединить коммерческие данные обо всем – от цен на сырьевые товары в Китае и схем железнодорожных перевозок до настроений в социальных сетях – с чувствительной сигнальной разведкой.

Во-вторых, противник должен знать, что у вас достаточно глубокий арсенал. Рою недостаточно просто быть дешевым – он должен быть прост в изготовлении с точки зрения времени и ресурсов и доступен для производства в нескольких странах-союзницах. Компании, предлагающие дешевые рои без доказанных производственных возможностей, могут давать ложные обещания.

Роли и миссии – это только начало

Установление логики использования Replicator и роения может привести к более масштабным изменениям во всем Министерстве обороны – от доктрины и организации задач до подготовки и обучения. Что еще более важно, это может создать координационный центр для более эффективного распределения оборонных ресурсов в новую эру противостояния.

Новые теории победы требуют новых эшелонов и творческого сочетания концепций и возможностей для последовательности тактических действий во времени, пространстве и целях. Для того чтобы представить себе эти формирования и определить приоритетность возможностей, необходим набор оборонных сценариев, связанных с основными планами и основополагающими концепциями в военной теории.

Данная статья является приглашением к более широкому обсуждению ролей и миссий роя. Replicator – это хорошее обещание, которое должно быть реализовано после выборов в 2024 году. Для этого необходимы открытые дискуссии и живой рынок идей вместо закрытых рабочих групп и зарегулированных полевых экспериментов. Министерству обороны нужны дискуссии, варгеймы и испытания, поддерживающие более гибкий подход к разработке боевых средств, который часто не поощряется современной военной бюрократией.

На основе первоначального анализа сценариев возникает несколько идей для дальнейшего обсуждения.

• Во-первых, рой Replicator не существует без боевой сети. И есть причины скептически относиться к успеху инициатив по объединению сил, поскольку ведомства зачастую с трудом преодолевают унаследованную политику и процессы, ограничивающие военные инновации. Есть основания и для осторожного оптимизма в отношении крупных совместных инициатив, таких как учения Global Information Dominance, которые сосредоточены на реальных экспериментах и планировании, чтобы представить, как лучше использовать ИИ и машинное обучение в современном кризисном планировании.
• Во-вторых, для реализации перспектив "роя" необходима четкая промышленная политика в области обороны, в которой приоритет отдается массовому производству и масштабируемости, а не изысканным прототипам и демонстрации технологий. Количество все еще обладает собственным качеством. Роям нужен глубокий арсенал и мало или вообще никаких препятствий, чтобы их могли создавать и использовать партнеры и союзники.

Об авторе

Бенджамин Дженсен – доктор наук, профессор стратегических исследований в Школе перспективных боевых действий Университета морской пехоты и старший научный сотрудник Лаборатории будущего в Центре стратегических и международных исследований. Он также является офицером резерва армии США. Высказанные взгляды принадлежат автору и, как и его неуместная креативность, молодость и воля, являются сугубо его собственными и не отражают никакой официальной позиции правительства или промышленности.