Соберутся и поделят мир: помогут ли Хельсинкские соглашения закончить войну в Украине

Хельсинкские соглашения 1975 года подсказывают приемлемый компромисс для завершения войны между Россией и Украиной.

Переговоры о завершении войны между Россией и Украиной ускорились после саммита 15 августа между президентами Трампом и Путиным в Анкоридже. Обсуждения продолжаются и на этой неделе, когда члены "Коалиции желающих" встречаются в Париже для обсуждения так называемых "гарантий безопасности" для Украины. Пока непонятно, будут ли согласованные меры приемлемыми для России. Также остается серьезным камнем преткновения требование Путина о выводе украинских войск из остальной сильно укрепленной Донецкой области в качестве предварительного условия для прекращения огня.

Фокус перевел статью аналитиков Джорджа Биба и Закари Пайкина для портала National Interest, в которой упоминаются Хельсинкские соглашения в контексте завершения войны РФ. В статье "Чтобы прекратить войну в Украине, вернуть дух Хельсинки" напомнили, что встреча лидеров США и РФ на Аляске состоялась на годовщину соглашения. Аналитики объяснили, как концепцию Хельсинки можно применить для достижения мира в Украине.

Завершение войны — саммит на Аляске и Хельсинкские соглашения

Саммит Трампа и Путина непреднамеренно, но символично, состоялся всего через две недели после 50-летия подписания Хельсинкского заключительного акта (также известного как Хельсинкские соглашения). Этот документ стал кульминацией разрядки в отношениях между США и СССР, сыграв важную роль в окончательном завершении холодной войны. В начале лета Финляндия провела конференцию, чтобы отметить эту годовщину как действующая глава Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в 2025 году. В Вашингтоне эта важная веха осталась практически незамеченной.

Отсутствие торжеств вполне объяснимо. Вторжение России в Украину, которое произошло после десятилетий недоверия в отношениях между Россией и Западом, наглядно демонстрирует, насколько мы далеки от создания общей системы безопасности, основанной на общих инструментах и принципах в более широком евроатлантическом и евразийском пространстве. Однако принятие Хельсинкских соглашений в 1975 году дает нам уроки, которые остаются актуальными для достижения мира в Украине и стабильности в Европе.

Первый урок Хельсинки — о территориях и статус-кво

Во-первых, как известно, Хельсинкский заключительный акт привел к взаимному признанию двух блоков эпохи холодной войны и принятию территориального статус-кво после Второй мировой войны. [Может идти речь о признании разделения на страны-члены Варшавского договора, основанного СССР, и страны-члены НАТО, созданного при участии США — ред.] Сегодня мы имеем дело с аналогичной проблемой: пересмотр Россией постсоветского территориального статус-кво и аннексия части суверенной территории Украины.

Де-юре признание этих аннексий не должно даже обсуждаться, поскольку они противоречат основной норме территориальной целостности (хотя Трамп поставил вопрос о признании США суверенитета России над Крымом). Однако принцип остается неизменным: могут ли Украина и Россия договориться некоторое время не соглашаться и отложить этот вопрос для будущих переговоров?

Ни Россия, ни Украина не смогли реализовать свои территориальные претензии. Украина не может реально вернуть всю свою суверенную территорию силой. Тем временем Путин сделал первый шаг в направлении компромисса, отказавшись от своей прежней позиции, изложенной в июне 2024 года, согласно которой украинские войска должны покинуть Запорожскую и Херсонскую области, которые Москва считает аннексированными. Однако он по-прежнему настаивает на выводе украинских войск из Донецкой области.

Киеву будет чрезвычайно сложно согласиться с этим требованием, особенно учитывая стратегическую значимость области и количество крови, пролитой за ее оборону. Учитывая то, что отступление из Донецкой области значительно увеличит уязвимость Украины перед очередным российским нападением, Киев хочет получить от Запада "гарантии" безопасности в обмен на возможные территориальные уступки.

Второй урок Хельсинки — о дипломатии и компромиссах

Это подводит нас ко второму уроку — важности дипломатической креативности и компромисса. Хельсинкский заключительный акт начинался с "Декалога" из десяти принципов, которых должны были придерживаться все государства-участники. Эти принципы по своей сути противоречат друг другу: невмешательство во внутренние дела и уважение прав человека, территориальная целостность и самоопределение народов. Но, несмотря на постоянные разногласия по поводу относительного веса различных принципов, государства обоих блоков были готовы принять пакет, включавший разнородные элементы.

С окончанием холодной войны и наступлением "конца истории" страны Запада начали рассматривать дипломатию как награду, которую следует дарить недемократическим странам за хорошее поведение и забирать за непослушание. В дополнение, когда речь шла о нормах ОБСЕ в области прав человека и демократии, Запад уделял пристальное внимание недостаткам России, при этом часто закрывая глаза на то, что правительства, которые считались дружественными — в Украине, Прибалтике и Грузии до избрания "Грузинской мечты", — тоже не выполняли своих обязательств.

Дипломатия не должна приравниваться к идеализму. Напротив, ее следует понимать как важнейший инструмент для преодоления неизбежной неоднозначности и управления противоречивыми интересами, не прибегая к войне. Ни российские, ни западные элиты не смогли усвоить это за годы, предшествовавшие полномасштабному вторжению в Украину, предпочитая ссылаться на принципы и претензии друг к другу и сокращать дипломатические контакты, чтобы не вести "дела как обычно". Годы бесплодных переговоров привели к сотням тысяч смертей, даже на фоне очевидных компромиссов — в том числе Минских соглашений, принятых ни много ни мало Советом Безопасности ООН.

Можно ли сегодня найти компромисс, который позволил бы Москве заявить, что ее политические цели достигнуты, и одновременно дал бы Западу возможность утверждать о согласовании достаточных "гарантий" безопасности Киева? Безусловно. Но для этого необходимо отказаться от нереалистичных вариантов, включая членство Украины в НАТО и присутствие крупных европейских сил на украинской территории — оба эти варианта грозят втянуть США в будущую войну.

В обмен на предложение о том, что европейские силы сдерживания будут размещены за пределами территории Украины, а внешнее военное присутствие на украинской территории ограничится проведением учений и ремонтных работ, Москва могла бы согласиться смягчить свое требование о выводе Киевом войск с остальной части Донбасса. Усилия по обеспечению соблюдения Украиной обязательств ОБСЕ в отношении меньшинств также могли бы также могли бы помочь России проявить определенную гибкость в вопросе территории и одновременно ускорить процесс вступления Украины в ЕС.

Кроме того, лучшей гарантией безопасности Украины будет разрешение Киеву сохранить крупные вооруженные силы, способные сдержать новое вторжение России, хотя и с некоторыми ограничениями на "дальнобойное" оружие. Стоит рассмотреть и вариант давления на Москву с целью пересмотра ее требования о "демилитаризации" Украины в обмен на ускоренное снятие санкций.

Наконец, как точно описал Майкл Коти Морган, Хельсинкские соглашения не в последнюю очередь были заключены потому, что Брежнев в конечном итоге стремился к признанию СССР как легитимной европейской великой державы. Многие аналитики спрашивают, хочет ли Путин аналогичного соглашения или же стремится восстановить сферу влияния, несовместимую с нормами суверенного равенства. Но для урегулирования остается множество стимулов.

Что произойдет, если не выучить уроки Хельсинки

Если не удастся сблизить позиции всех сторон, и текущий дипломатический процесс провалится, то быстро станет понятно, что военное решение остается единственным вариантом. Такой исход будет сопряжен с недопустимыми рисками.

Российские войска могут решительнее прорвать украинские линии обороны, навязав Киеву еще более невыгодные условия, что резко увеличит ощущение угрозы во всей Европе и исключит возможность ограниченного перезапуска отношений в интересах глобальной безопасности между двумя крупнейшими ядерными державами мира. С другой стороны, если украинским войскам удастся удержать линию обороны благодаря усиленной поддержке со стороны Европы, Москва может прийти к выводу, что эскалация конфликта — единственный оставшийся путь для достижения ее политических целей. Затяжная война также продолжит подпитывать рост популизма по всей Европе, влияя на ЕС самым непредсказуемым образом.

Коротко говоря, неспособность найти компромисс, который позволит всем участникам сохранить лицо, грозит резким ухудшением ситуации с безопасностью в Европе, потенциальным резким ростом количества жертв со всех сторон, значительными разрушениями в Украине, которые исключат реальную возможность ее вступления в Европейский Союз, и долгосрочным разрывом между Россией и остальной Европой, который не оставит Москве другого выбора, кроме как полностью присоединиться к Пекину.

Дипломатический процесс, начатый Трампом, был, мягко говоря, нетрадиционным. Обращаясь напрямую к лидерам государств на раннем этапе, он увеличил вероятность недоразумений, которые могут сорвать всю инициативу. Но провал этой инициативы окажется настолько болезненным, что сама эта перспектива должна побудить не допустить такого развития событий.

Пока западные правительства и военные обсуждают, какие "гарантии" безопасности они готовы предложить Украине, им стоит избегать "горьких пилюль", которые, как они знают, Москва не примет, — или быть готовыми пересмотреть свои первоначальные предложения в обмен на другие меры, которые усилят безопасность как Украины, так и Европы. Иными словами, им стоит вспомнить о духе Хельсинки.

Об авторах

Закари Пайкин — заместитель директора проекта Better Order в Институте ответственной государственной политики Квинси.

Джордж Биб — директор Grand Strategy Program в Институте Квинси.