Хотим все знать. Что дает Закон о доступе к публичной информации

Катерина Борисенко, жительница Борщаговки, одного из спальных районов Киева, уже полгода обивает пороги районной администрации. В парке "Юность", неподалеку от которого она живет, собираются строить храм. Под будущее строительство расчищается территория: вот-вот появится котлован. Г-жа Борисенко утверждает, что у "храмовладельцев" документов на строительство нет. Она планирует выяснить, кто строит и на каком основании. В помощь таким активистам, как она, 13 января Верховная Рада одобрила Закон "О доступе к публичной информации".

Если раньше удовлетворять законное любопытство граждан должны были только госорганы, то сейчас список ответчиков расширился. В их числе фирмы, финансируемые из госбюджета, производители-монополисты и другие владельцы информации, которая может быть интересна обществу. И хотя правоведы называют закон слабым, в социально активных граждан он вселяет надежду.

Джек, который продал дом

У преподавателя столичного Национального авиационного университета Александра Глухова в руках тяжелая папка с документами и не менее тяжелый взгляд уставшего человека. Даже в кафе Глухов не сразу снимает дубленку, ему по привычке холодно. Четыре года назад в доме на Малой Житомирской, 13-а, где живет кандидат физико-математических наук, отключили отопление. Из здания, имеющего статус архитектурно-исторического памятника, стали выселять людей, пытались проделать это и с Глуховым. Но коренной киевлянин потребовал объяснить, на каком основании он должен покинуть свою квартиру и какой будет судьба дома-памятника. В процессе длительной переписки с городской администрацией выяснилось, что дом на Малой Житомирской, 13-а продан вместе с жильцом. "В ответе было указано, что здание продано на законных основаниях в 2008 году согласно распоряжению КГГА от 2009 года", – возмущается Александр.

Даже такой бессмысленной отписки Глухов дожидался 30 дней. "Чиновники используют специальные приемы, чтобы написать формальный ответ и при этом не ответить по существу. Например, отвечать на запрос откровенной чушью", – говорит преподаватель. Кстати, чиновник, чьим именем подписан приказ о продаже здания на Малой Житомирской, уже уволился из администрации.

А Александр Глухов по-прежнему пытается узнать, каким образом был продан памятник архитектуры. Он надеется, что благодаря новому закону, гарантирующему доступ к информации, он наконец сможет получить адекватный ответ от городской администрации.

Только копнуть

Экономист по образованию и активист по призванию Игорь Луценко носит в рюкзаке забавный артефакт – ответ чиновников столичного метрополитена. Несколько месяцев назад он послал запрос с просьбой предоставить финансовый отчет за несколько лет. "На это уйдет очень много бумаги, поэтому мы не можем вам предоставить данные", – примерно так ответили активисту метрополитеновцы. "Это же издевательство", – возмущается Луценко. Общественная инициатива "Сохрани старый Киев", созданная в 2007 году, – это два десятка молодых активистов. За три года они сумели отстоять интересы общественности в противостоянии с застройщиками. Так, одной из главных побед инициативы стало спасение Пейзажной аллеи, на которой МИД Украины, проигнорировав охранный статус территории, планировал построить многоэтажный жилой дом. Сейчас на этом месте разместился парк удивительных скульптур архитектора Скретуцкого.

Луценко – профессионал в составлении запросов в государственные инстанции, но в 90% случаев ему отвечают отписками. Чиновники, как правило, ссылаются на коммерческую тайну и конфиденциальность информации. "Если только копнуть в таких структурах, как Укравтодор, "Киевреклама", Киевский метрополитен, "Киевметрострой", "Нафтогаз", столько всего интересного можно будет узнать. Харьковские лавочки по цене 60 тысяч гривен (сметная стоимость скамеек в местном метро. – Фокус) окажутся цветочками", – прикидывает Игорь.

По его словам, публичная огласка на чиновников мало действует, добиваться правды можно только через суд. Луценко уверен, что новые возможности доступа к закрытой ранее информации могут породить мобильные группы, которые, подобно "Сохрани старый Киев", будут отставить гражданские права. Например, выяснять, кому и почему столичная власть решила передать в собственность бюветы.

Чернобыль на контроле

Физик-ядерщик Анатолий Демский, прежде чем приступить к разговору, раскладывает на столе карту радиоактивного загрязнения Украины. "Видите, зона Чернобыля и окрестности окрашены в красный цвет, – показывает Демский. – Сейчас этот цвет расползается по всей стране. Это можно сравнить с тем, как если в ванну капнуть марганцовки, то через какое-то время вся вода станет одного цвета".

Проработав долгое время ликвидатором, Демский считает, что общественность слишком беспечно относится к последствиям аварии на ЧАЭС. Сам он многие годы писал запросы с требованием предоставить ему данные о ситуации в зоне и на близлежащих территориях. Сначала в МЧС, потом – трем президентам. Чаще всего на запросы физика не отвечали – такая информация имела гриф "Для служебного пользования".

У Демского хранится подшивка номеров "Чернобыльского вестника" – научного журнала, посвященного проблемам зоны, но ликвидатор читает его между строк. В памяти Анатолия десятки историй о том, как на скорую руку готовились могильники для захоронения радиоактивных машин, вещей, оборудования. Могильники – это обычные земляные ямы. Их на территории зоны отчуждения – тысячи. "Многие считают, что радиация осела в Чернобыле и там же потихоньку распадается. Но это же трансурановые элементы! У них только период полураспада от нескольких десятков до сотен лет, – возмущается Демский. – Ведь элементы мигрируют в почве. И если в пределах Киева плутония не было, поскольку он выпал только вокруг станции, то сейчас водным путем плутоний попадает в Киев и область. Общество должно быть к этому готово".

Чтобы донести до соотечественников правду о Чернобыле, настойчивый ликвидатор написал роман. Сейчас он готовит очередной запрос в Министерство экологии. "Пока не поздно, нужно рассказать людям о том, как распространяются трансурановые элементы. Радиация – это не прошлое", – уверен Анатолий Демский. У него при себе дозиметр, которым он замеряет бета и гамма-излучения. Говорит, что после аварии мародеры растащили и разобрали на строительные материалы многие чернобыльские здания, из которых потом возводились дома по всей стране, но больше всего в столице.

Закон – это палец

"Во времена Кучмы ответ на запросы обычно приходил в течение месяца. При Ющенко не стоило и писать – ответа все равно не дождаться. Можно ли будет от теперешних чиновников в течение пяти дней получить адекватный ответ? Вряд ли", – рассуждает председатель Общественного комитета национальной безопасности Анатолий Толкачев. Восемь лет назад он узнал о строительстве двух атомных электростанций на территории Украины, и его заинтересовал вопрос, прошли ли эти проекты экологическую экспертизу. Сначала он стал забрасывать письмами компанию "Энергоатом", но не получил внятного ответа. Написал министру экологии – тот подтвердил, что экспертизу проекты не прошли, и тогда Толкачев отправился в суд. Потребовалось два года и семь судебных процессов, чтобы проекты компании "Энергоатом" прошли экологическую экспертизу.

"Новый закон о доступе к информации вряд ли будет эффективным, пока не создадут адекватную судебную систему. Нужны огромные усилия для того, чтобы обязать госорганы отвечать по существу, – говорит Толкачев. – Но закон – это палец. Вопрос в том, сколько сможет откусить общество?". Из азартного студента юридического факультета Толкачев вырос в общественного деятеля. Сегодня он руководит Европейской ассоциацией украинцев.

Если Закон "О публичном доступе к информации" и впрямь не просто "еврофасад" для украинских законодателей, то по пути Толкачева могут пойти многие активные граждане страны.

Анастасия Рингис, Фокус