Балет да любовь. Екатерина Кухар и Александр Стоянов — история большой любви в большом балете

Одна из самых блистательных пар столичного бомонда и один из самых красивых балетных дуэтов Европы, как их назвал британский критик Мэгги Фоер, — это прима-балерина Национальной оперы, судья "Танців з зірками", глава Киевского государственного хореографического колледжа Екатерина Кухар и ее супруг — премьер Национальной оперы и продюсер Александр Стоянов.

"Утром я чувственная Джульетта, вечером — сексуальная Шехерезада"

Когда Фокус встретился с ними в ресторане, произошла удивительная метаморфоза: на телеэкране в роли жюри танцевального шоу Екатерина выглядит высокомерной и язвительной, а в жизни она очаровательна, открыта, непосредственна и смешлива. На экране она Снежная королева, а в жизни — Герда. Ее муж и партнер по сцене Александр Стоянов — тоже бездна обаяния. Этой парой невольно залюбуешься.

Встречаемся с ними после старта телевизионного и театрального сезонов. Балетной сенсацией стал их модерновый спектакль, выходивший по принципу кино двумя частями: "Дети ночи — 1" и "Дети ночи — 2". Фокусу показалось, что внутри него заложена их личная история.

— В вашем балете "Дети ночи" Бог разделил совершенного андрогина на мужчину и женщину, которые пытаются опять обрести друг друга через любовь. В браке мы снова становимся совершенным божеством?

Екатерина Кухар: Каждый приходит в мир со своим предназначением. Найти вторую половинку, обрести гармонию — внешнюю и внутреннюю — самая важная цель для каждого. Если это случилось — ты счастлив! Когда 12 лет в браке, уже не задаешь себе вопрос, любишь или нет. Мой муж — часть меня. Как часть тела. Вроде бы она существует отдельно, но она — твоя! Часть сердца. Это мои руки, которые многое за меня делают. Это часть моего мозга, который принимает за меня решения, особенно финансовые. Мой женский мозг может только тратить [смеется]. Спина, которая, бывает, носит меня и в прямом, и в переносном смысле, и на сцене, и в жизни.

Александр Стоянов: Действительно, мы стремимся найти вторую половинку и с ней становимся полноценными. Крепкая семья — когда эти половинки составляют 100%. Основная задача любой семьи — быть счастливыми.

Е. К.: Саша, сейчас отвечая на ваш вопрос, заставил вспомнить одну его фразу. Часто в начале отношений мужчина говорит женщине: "Я тебя люблю". А он, когда мне признавался в любви, сказал: "Я хочу сделать тебя счастливой". Это меня впечатлило.

— Я читал в интервью, что в добрачный период Александр долго прикидывался вашим другом и довел вас до такого состояния, что вы, Екатерина, первая поцеловали его в море в Испании. Как вы себя чувствовали, когда Александр с вами все дружил и дружил?

Е. К.: Я была барышня, избалованная мужским вниманием. Догадывалась, что ему нравлюсь, но, думаю, будут гастроли, начнет ко мне подкатывать. Он ухаживал, как настоящий джентльмен: носил чемоданы, на ужины приглашал, массировал ноги после спектакля — идеальный друг. Так продолжалось долго. Сидим рядом, смотрим фильм и… никаких поползновений с его стороны.

А. С.: Был момент, когда я устроил намек на поползновение, но почувствовал легкий морозец. Тогда понял, что этот вариант не работает, пришлось брать измором. Но получилось так, что я настолько неплохо себя зарекомендовал в тот период, что Катя решила: "Если он мне не достанется, значит, может достаться кому-то другому". Включился собственнический инстинкт.

Е. К.: У меня было много соображений относительно Саши. При этом он как друг продолжал давать мне советы даже относительно кавалеров.

— То есть Александр делал вид, что не ревнует?

Е. К.: Получается, да. А я думала: "Я вообще ему нравлюсь как женщина?" И решилась на этот поцелуй. У меня уже был спортивный интерес — пан или пропал! Только потом, когда я хорошо узнала Сашу, поняла, насколько ему тяжело далась такая выдержка. Он ответил на поцелуй и сам вздохнул с облегчением.

А. С.: Моя история похожа на Катину. У меня не было плана, я действовал интуитивно. Неочевидные вещи я замечаю с детства. Например, сразу определяю в троллейбусе карманников. Если бы я работал на таможне, то переловил бы всех контрабандистов. Что касается Кати, то прямой путь не подходил — она сама дала это понять. У меня до Кати не было отношений с противоположным полом дольше трех недель. Продолжение было неинтересно, потому что эти отношения доставались легко. И тут появляется труднодоступный объект, красивый, в котором мне нравилось все, — я влюбился. Катя на самом деле круто флиртует, в нее не влюбиться невозможно. Но я только пришел в театр и был на родительском обеспечении. Понимал, что мне нужно по максимуму себя проявить, чтобы эта женщина была рядом.

Е. К.: Мне кажется, что за каждое украшение, которые он мне дарил, он не только отдавал все свои деньги, но и кредиты брал.

А. С.: Для женщины важно, чтобы мужчина зарабатывал, и я показывал, что и с этой стороны хорош. Еще учась в училище, ездил с гастролями в Японию, Италию. Это не были большие деньги, однако на ювелирные украшения хватало. Но самое главное, я говорил о детях. Это у меня был проверенный с училища прием. У меня было прозвище Бык-производитель, потому что я все время про детей разглагольствовал. Девчонки в очередь выстраивались, предлагая свое сердце [смеется]. Но все это оказалось генеральной репетицией перед встречей с Катей.

Выйти замуж за мафиози

— Главное, что все хорошо закончилось. По поводу зарабатывания денег я слышал, что у вас было 44 концерта во Франции в течение двух месяцев.

А. С.: У нас новый рекорд — 53 спектакля за два месяца. Если бы не пандемия, мы бы дали 300 в 2020 году, поскольку контракты были подписаны. Побили бы рекорд Нуриева — 250 спектаклей в год. Когда мы с Катей вернулись в Украину в марте 2020 года после гастролей в Китае, США, Франции и Нидерландах, были уверены, что локдаун затянется недельки на две. В начале карантина наслаждались времяпрепровождением друг с другом и назвали этот период медовым месяцем. Одновременно со всего мира начали поступать ежедневные звонки и информация об отмене гастролей — сначала ближайших апрельских туров в Польшу, Испанию, потом Америка, word-гала в Португалии, мастер-классы в США, Мексике, два месяца во Франции. Планы рассыпались, словно карточный домик. Но мы перестроились и адаптировались к условиям, начали много гастролировать по Украине. Сейчас веду переговоры о турах по США, Франции, Польше.

Е. К.: Самая трудная поездка для меня была во Франции, когда мы в Париже выступали во Дворце Конгрессов. "Ромео и Джульетта" — эмоциональный спектакль, и ты должен взять зрителя. Помимо аплодисментов французы топают ногами, и это рождает невероятный эффект — Дворец гудел. А в Арабских Эмиратах наоборот: мы танцевали "Золушку" под гробовую тишину. Сложно понять, нравится ли им. Мы видели только внимательные, напряженные глаза, но в финале арабы аплодировали. Итальянцы, испанцы — солнечные нации: не успеешь выйти на сцену, они уже что-то восторженно кричат.

— Для таких нагрузок нужно иметь железное здоровье и характер, не так ли?

Е. К.: В СССР профессия артиста балета приравнивалась к шахтерской — с выходом на пенсию в 37 лет. Считалось, что у двух этих категорий равная физическая нагрузка. И сейчас нам вернули этот пенсионный возраст, потому что был период, когда в балете сделали пенсионный возраст 60 лет. Вы себе представляете артистов балета, прыгающих на сцене в 60? Мы соглашаемся на напряженный гастрольный график, потому что в этот период зарабатываем на будущее.

— А как же предаться шопоголизму, который иногда любит Екатерина?

А. С.: Да, во Франции покупки в Village мы считаем не деньгами, а гонорарами за спектакли. Можем пять спектаклей потратить на одежду. В сезон скидок там у нас происходит главная закупка года.

Е. К.: Сумочки, туфли — женщины меня поймут. А по поводу характера, то что вызывает у коллег зависть? Не только успешность и востребованность здесь, а и то, что тебя приглашают за границу на гастроли. Качество артиста балета определяется насыщенностью гастрольного графика за границей, когда тебя приглашают иностранные импресарио. Мы объездили десятки стран — от Франции до Японии, но самые экзотические, пожалуй, — это государства Южной Америки: Эквадор, Перу.

А. С.: А в Коста-Рике мы танцевали на высоте 4200 м. Там за кулисами стояли баллоны с кислородом, чтобы не упасть в обморок от его недостатка.

— Вы выступали перед диктаторами? Или перед криминалитетом?

Е. К.: Мы выступали перед всеми президентами Украины. Что касается бандитов, то они тоже тяготеют к искусству балета.

— И в балерин влюбляются?

Е. К.: С одной из моих близких подруг такая история произошла. Она вышла замуж за бывшего криминального авторитета. Но это история со счастливым концом, потому что она сумела развестись. Правильнее даже сказать, сделала все так, что он разрешил ей уйти.

• Мудрая жена — балерина своего криминального авторитета — мужа дальновидно довела до того состояния, когда он ей сказал: "Да иди уже!"

Е. К.: Вы представляете себе, насколько тонкая работа была проведена? Роксолана отдыхает!

— Екатерина, вы стали телезвездой благодаря программе "Танцi з зiрками". Причем умудряетесь не только судить, но и разыгрывать шоу: у вас недавно произошел остроумный обмен подарками с Melovin, когда обиженный Костя символически подарил вам сырое сердце, а вы в ответ — шкатулку с пластмассовыми мозгами. Конечно, импровизация, а не сценарий?

Е. К.: Импровизация! Хотя, конечно, продюсеры были бы рады контролировать и судей, и звезд, но случаются непредсказуемые прецеденты.

ТВ-страсти

— У вас поразительный контраст телевизионной Снежной королевы и Герды в жизни — открытого, теплого и жизнерадостного человека. Вы никому из звезд не делаете скидок: что испытывал от ваших характеристик неуклюжий Дмитрий Комаров?

Е. К.: [смеется] Думаю, я ему долго снилась с плеткой у станка.

— Чем вас прельщает работа в телепрограмме?

Е. К.: Адреналином. У меня две жизни. Первая — примы, когда ощущаешь себя в свете софитов: живешь и умираешь на сцене. Вторая — жизнь в прямом телеэфире. Ты учился с детства разговаривать телом, а тут нужно лаконично излагать свои мысли. Но жесткая я только в работе. Я беспощадна к ленивым и безразличным. Тот же Melovin не работает на полную катушку. Мы же, артисты балета, трудоголики: нужно танцу отдавать себя всего.

— У вас практически идеальная телекартинка. ­Телекурсы не посещали?

Е. К.: Спасибо, вы угадали. Когда мне было 19 лет, захотелось стать телеведущей. У меня есть второе высшее образование по специальности "диктор телевидения". Об этом никто не знает. Но теория отличается от практики. Одно дело — теленовости, другое — шоу в прямом эфире, где нужно уметь держать удар. Но лично я — за толерантность и дипломатию.

— Тем не менее, никто не считает вас мягким судьей. Это импонирует на ТВ, ведь это ринг. Может, от вас ждут и милосердия?

Е. К.: Не знаю, но, пользуясь случаем, хочу передать привет Константину. Пусть простит, если что. В целом я рада, что благодаря телевидению произошла популяризация балета. Ведь балет — одна из визитных карточек Украины. Почему ему так мало внимания уделяет государство — загадка. Сейчас я как руководитель хореографического колледжа сталкиваюсь с массой бюрократических проблем. Например, четыре месяца добивалась разъяснения от Пенсионного фонда относительно сохранения пенсий желающим продолжить свою карьеру и преподавать. Артисты балета, выходя на пенсию в 37 лет, не имели права работать в госучреждениях! Точнее, имели, но если они это делали, то их лишали пенсии (13 тыс. грн). Как ни странно, но у народных артистов она была даже выше, чем 10 тыс. грн зарплаты, которую я могу им предложить! Парадокс: если человек имеет шесть рабочих дней в неделю, то он получит меньше, чем если будет сидеть дома на пенсии. Я знаю много артистов, которых лишили таких средств. Но в этом году мы разобрались с данным вопросом. Теперь заслуженные работники искусства балета смогут сохранить свои пенсии и передавать знания. В этом году к нам уже пришла прима-балерина, народная артистка Украины Татьяна Голякова, которая объездила весь мир с гастролями.

Ветер и паруса

— Критики и зрители отмечают две знаковых для вас роли — чувственной Джульетты и сексуальной Шехеразады. Какая из них вам ближе?

Е. К.: [смеется] Обе. Утром я Джульетта, вечером — Шехеразада.

— Как вам, двум звездам балета, живется под одной крышей? Что вас может вывести из себя, что мирит?

Е. К.: С Сашей сложно поругаться. Я — огонь, он — вода. Когда в семье две спички — это взрывоопасно. А у нас баланс между инь и ян.

А. С.: Я не нахожу смысла в ссорах. Считаные разы, когда решил вступить с Катей в перепалку, проверял, эффективно ли. Нет. Так зачем мне, чтобы жена плакала? Нужно вести себя с ней в ссоре, как с пациентом, — осторожно и тихо. К тому же я не умею кричать. Так что буря стихает сама собой.

Е. К.: Мой шторм утихает, потому что он лишает мои паруса ветра.

А. С.: Я не люблю доводить до ссор, но что касается знакомых, то, если поругаюсь, это навсегда. А насчет жены я знаю, что она внутри любящая, добрая и нежная. Это проверено во многих ситуациях.

Е. К.: Ты ко мне кого-то подсылал?

А. С.: Я звонил, и мне ребята давали полный отчет, кто, где, когда и сколько. Вот мне захотелось, и я не­ожиданно прилетел к Кате в Берлин.

— Вы ревнивы?

Е. К.: Очень. Хотя к моему флирту он относится снисходительно.

А. С.: Я чувствую, есть ли для этого основания. Если чую, что она перегибает палку, то быстро пресекаю поползновения с обеих сторон. Катя тут же возвращается под мое крыло.

Е. К.: Да, он может стать ­жестким.

— Вы переплавляете свои страсти и чувства в образы на сцене?

Е. К.: В "Жизели" была сцена сумасшествия героини. И у меня в жизни были моменты, когда казалось, что я на грани безумия. Но я отдавала эти ощущения роли. И это помогало. Бывает, Вселенная приоткрывает доступ к чему-то потустороннему. И с этим сложно жить. Но выходишь на сцену и выплескиваешь эти эмоции. Ты как заполненный сосуд, когда на сцене этот сосуд опустошаешь. Чем чаще это случается, тем больше моя игра приобретает новых красок.

— А дети дают такой заряд? Не безумия, но здравомыслия?

Е. К.: Да, адекватности. Но тут Саша больше заряжается.

А. С.: У нас с Катей и здесь противоположные ощущения. Я получаю кайф от детей. Когда ребенок рядышком, физически, бывает, устаешь, но эмоционально заряжаешься. Кате же, напротив, хочется отдыхать дома, потому что дети шумные, болтают, а ей хочется покоя.

Е. К.: Да, я, как ракушка, закрываюсь. Мне нужно абстрагироваться от внешнего мира, сосредоточившись на себе.

— Как ваши дети реагируют на выступления родителей?

Е. К.: Настя пытается меня копировать. Она способная, у нее мягкие мышцы, но ей только шесть лет. Не хочу на нее давить, потому что если отбить желание заниматься балетом в этом возрасте, потом не захочется. Она немного ленится.

А. С.: Она не любит боль. Спокойно садится на шпагат, но как только ей дискомфортно, сразу говорит: "Больно, больше не хочу".

— Какие у вас ближайшие премьеры?

Е. К.: Готовим спектакль, премьера которого запланирована на 30 октября, — постановку фантастической новеллы Герберта Уэллса "Страна слепых". О том, как зрячий человек попадает в горное поселение, где все слепы. Он хотел донести до них полную информацию об окружающем мире, но они счастливы в своем неведении.

А. С.: Это ставит хореограф и артист Staatsbalett Berlin Александр Абдукаримов, а он глубокий парень. Он же ставил нам "Детей ночи". Помимо этого мы хотим возродить фестиваль Сержа Лифаря, который не идет восемь лет. Даты — 12–13 ноября. Это будет превью к конкурсу имени Лифаря, который состоится весной. Уже договорено, что тогда в ноябре в Киев на два дня приедут звезды театров Гранд-опера, миланского Ла-Скала, Берлинской, Нидерландской, Венской опер. Они будут танцевать самые известные постановки Лифаря и фрагменты легендарных спек­таклей.