Что делать с Россией после Путина: как отучить империю от привычки расширяться
Россия будет стремиться к расширению и после ухода Путина, как любая империя. Понимая это, политолог Александр Мотыль в колонке для The Hill пытается ответить на вопрос: как отучить эту страну от привычки реализовывать свои фантазии путем насилия?
Те, кто анализирует действия России, расходятся во многих вещах, но самое важное различие касается их интерпретации причин продолжающейся агрессии России. Одна сторона утверждает, что виноваты российская история и политическая культура — или, говоря проще, причиной российской агрессии являются уникальные российские особенности. Другая сторона утверждает, что причины не являются исключительно российскими, а типичны для поведения определенных типов государств, режимов, обществ и лидеров.
Неудивительно, что историки России и Украины, как правило, попадают в первый лагерь, а политологи, занимающиеся сравнительным подходом, — во второй. Неудивительно и то, что первый лагерь не видит простых решений по нынешнему поведению России именно потому, что оно является всего лишь продолжением вековой модели российского поведения, вдохновленной неизменной русской душой.
Ведь нации и культуры не могут просто вырваться из всеобъемлющих цепей своей истории и культуры просто потому, что это было бы им выгодно, особенно если они действительно верят в свою духовную уникальность.
Напротив, социологи зачастую более оптимистичны в отношении перспектив перемен в России. Другие страны отказались от многовекового авторитаризма, так почему бы это не сделать России? Это может быть нелегко, но это, безусловно, возможно, при наличии правильного набора мер и при соответствующих условиях.
Германия Вильгельма стала Веймарской Германией, которая стала нацистской Германией, которая в конечном итоге превратилась в демократическую Германию. Почему бы русским, которые считают себя уникальными, как это делали немцы, не отказаться от своих навязчивых идей и не стать заурядной нацией?
Итак, кто прав? Увы, обе точки зрения верны, и именно поэтому нет простого ответа на проблему российского империализма.
Рассмотрим следующие два контрфакта. Во-первых, представьте, что завтра Путин и его режим исчезнут. Прекратится ли стремление России к расширению автоматически? Нет. Приведет ли это стремление автоматически к империалистической политике? Вероятно, нет, но опасность будет существовать всегда, пока российская политическая культура останется империалистической.
Во-вторых, представьте, что завтра империалистическая политическая культура исчезнет, а все остальное останется прежним. Вывел бы Путин свои войска из Украины и отрекся бы от империализма? Конечно, нет. Будет ли он продолжать свою геноцидную войну и, возможно, распространять ее на страны Балтии, Молдову и Польшу? Очень вероятно, что да, хотя, возможно, не сразу.
Таким образом, Россия страдает от двух взаимоусиливающих синдромов: империалистической политической культуры, которая продвигает империализм, и империалистического неонацистского режима, который продвигает империалистическую политическую культуру посредством принуждения и пропаганды.
Как можно разорвать этот порочный круг? Поскольку российская история — это история империализма и имперской политической культуры, разорвать этот круг будет непросто. В идеале, Россия должна была бы потерпеть унизительное полное поражение в войне против Украины. Поражение дискредитирует режим и его политику — и начнет разрушать культуру, которая сделала войну возможной. На ум приходит пример нацистской Германии: полное поражение разрушило нацистский режим, но не политическую культуру, на изменение которой потребовалось еще три десятилетия.
Если не считать полного поражения, частичное поражение может помочь, хотя режим и многие россияне, скорее всего, заявят, что все случившееся — свидетельство двуличности Запада, русофобии Украины, временных неудач российских политиков и крайней необходимости имперского режима и мышления.
Большинство ближайших соседей России понимают, что империалистические наклонности России не исчезнут в ближайшее время. Им придется жить с соседом, который жаждет территории и пытается ее приобрести. Таким образом, вероятность сохранения империализма в российском сознании и политике означает, что, если Запад не желает добиваться полной победы, ему придется довольствоваться лучшим из худшего: сдерживанием.
Соседи России — бывшие советские нероссийские республики — должны быть вооружены в военном отношении и поддерживаться экономически, чтобы служить эффективным санитарным кордоном. Решение легко представить, но, учитывая нежелание Запада тратить ресурсы на решение внешнеполитических проблем, ему придется расставить приоритеты и посвятить свои усилия странам, которые наиболее важны для его собственной безопасности и выживания: Украине, Молдове и Беларуси, которую придется отлучить от России после того, как ее авторитарный президент Александр Лукашенко уйдет из политики. В конечном счете, всем трем странам придется либо вступить в Европейский Союз и НАТО, либо получить достаточное усиление, чтобы сдержать российское нападение.
Но в этой удручающей картине может быть проблеск надежды. Возможно, воспользовавшись примером плохого управления СССР Леонидом Брежневым, Путин быстро превратит Россию в нежизнеспособное государство, общество и экономику, тем самым подорвав ее способность расширяться и выигрывать войны. Возможно, это самое стабильное решение российского империалистического дрейфа: самопреобразование Матушки-России в крикливую банановую республику с манией величия.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.