Жизнь после войны: должна ли Украина быть "стальным дикобразом"

В начале ноября у меня возникла дискуссия с нардепом Максом Бужанским об особенностях и проблемах антикоррупционной политики в Украине. Это произошло накануне обнародования масштабного антикоррупционного расследования, которое стало известным как операция "Мидас". На мой взгляд, многие проблемы, которые обсуждались в той дискуссии, остаются актуальными и сейчас. Их актуальность стала даже еще более актуальной, в частности это касается тезиса о необходимости борьбы с конкретными коррупционными схемами, а не только с конкретными коррупционерами.

Но вспомнил я об этом потому, что, похоже, возникает новый повод для дискуссии с Максом Бужанским. Он опубликовал пост, в котором в пух и прах раскритиковал популярную у нас и в Европе мысль, что Украина должна стать "стальным дикобразом".

По его мнению, "будущее военного лагеря, осажденной крепости, это будущее без будущего, так можно держаться на коротком отрезке времени, как держимся мы, так нельзя жить постоянно, потому что это жизнь без перспектив". Он считает, что ошибочно "думать, что положить на алтарь будущей обороноспособности демократию, гражданские права, свободу слова, экономику и инвестиции в том числе, в принципе какую-то перспективу развития, это лучшее решение". В поддержку своего тезиса он приводит историческую аналогию со Спартой и Афинами. То есть образец для развития — это Афины, а воинственная Спарта — это плохо.

Сначала отмечу, что эта аналогия не уместна. Если и сравнивать с тем периодом, так следует вспоминать противостояние древних греков с Персидской империей, когда Афины вместе со Спартой противостояли персам. И именно их единство, а также способность защищать себя позволили грекам выстоять и в конце концов победить. А если только об Афинах и Спарте, так уже после войны с персами, когда эти древнегреческие государства начали воевать между собой, Афины проиграли эту войну, в том числе и потому, что погрузились во внутренние конфликты и потеряли обороноспособность.

Если и искать аналогии, то в современном мире и в недавней истории. Когда говорят об определенных аналогиях именно для послевоенного развития Украины, то сторонники сохранения обороноспособности Украины чаще всего вспоминают Израиль. Их оппоненты могут вспомнить пресловутую "финляндизацию". Есть также сценарий Южной Кореи. Заранее отмечу, что полное повторение этих сценариев невозможно, но их можно обсуждать как некую модель послевоенного развития, которая хотя бы частично релевантна и нашей ситуации.

Почему-то Макс Бужанский не упоминает главную причину для рассмотрения модели "стального дикобраза" — это риск нового нападения со стороны России. После завершения войны мы будем не в каком-то идеально безопасном пространстве, а рядом с путинской Россией, которая оккупировала часть нашей территории и стремится к уничтожению Украины как таковой. И единственным реальным зонтиком безопасности для нас будет высокий уровень обороноспособности, что предполагает достаточно мощную армию и наличие оружия сдерживания. Собственно, только это и имеется в виду под метафорой "стального дикобраза". Если этого не будет, риск нового российского вторжения окажется очень высоким. То есть необходимость обеспечения высокого уровня обороноспособности нашей страны в послевоенный период — это не прихоть отдельных политиков, а насущная необходимость нашего дальнейшего выживания.

И почему это Макс Бужанский считает, что модель развития, которую называют "стальным дикобразом", означает отказ от демократии, гражданских прав, свободы слова? С завершением войны будет прекращено военное положение с его институциональными ограничениями. И те украинцы, которые выступают за высокий уровень обороноспособности своей страны, не собираются отказываться от демократии. И наши европейские друзья, которые любят использовать по отношению к Украине метафору "стального дикобраза", наверняка не хотят сворачивания демократии в Украине. Как раз наоборот, именно соответствие институциональным стандартам демократии, гражданских прав и свободы слова является одним из главных условий европейской интеграции Украины.

Обсуждать надо не публицистические формулы, а конкретные формы и средства нашего послевоенного развития, в частности то, как нам совместить высокий уровень обороноспособности страны с эффективным социально-экономическим восстановлением. Уже сейчас, учитывая специфику нынешних мирных переговоров, нам надо определяться с приемлемой и достаточной для сдерживания потенциальной российской агрессии численностью наших Вооруженных сил, структурой наших вооружений именно для выполнения задачи сдерживания потенциального агрессора и тому подобное. И надо считать, сколько на это нужно денег и где мы их возьмем. Если об экономическом развитии, то уже очевидно, что одной из главных проблем будет нехватка необходимых трудовых ресурсов (и по численности, и по качеству). И с инвестициями действительно может быть проблема. И нам придется искать оптимальный баланс между расходами на оборону, на социальные цели и на экономическое развитие.

Понятно, что для обеспечения надлежащей обороноспособности нужна адекватная экономическая база. Но тогда нам надо обсуждать, какая именно экономическая модель развития нам нужна. И не в общих терминах — аграрная или индустриальная, а более конкретно — какие сектора экономики мы можем развивать, в каких объемах, на каких инвестициях, что именно, кроме аграрной продукции, мы можем предложить на экспорт? Какой объем военной промышленности, которая и в послевоенный период будет одной из движущих сил нашей экономики, мы должны оставить для обеспечения нашей обороноспособности? И это лишь некоторые вопросы, которые будут актуальными для нас в послевоенный период.

Заявлять об абсолютности закона и о необходимости беспрекословного исполнения законов — это замечательно, но это абстрактные благие намерения. Вы на выборах об этом рассказывайте, если вам поверят. А сейчас вам скажут: вы уже шесть лет у власти, и что вы для этого сделали? Да еще и наглядно напомнят о многих ваших коллегах, которые почему-то не придерживаются этого правильного наставления. О верховенстве права я слышу с 1990-х годов. Определенный прогресс есть, но еще больше надо сделать. И если вы против лозунгов, то это касается и абстрактного морализаторства. Прежде чем призывать к неукоснительному выполнению закона, надо разобраться, почему эти законы либо не работают, либо работают выборочно.

Единственное, с чем я согласен в заметке Макса Бужанского, нам надо уже сейчас думать о подготовке оптимальной модели послевоенного развития. И на послевоенных выборах надо обсуждать не только выбор между Зеленским, Залужным или Порошенко, а задавать нашим политикам конкретные вопросы, как они собираются решать насущные проблемы, которые встанут перед страной после завершения войны. Советую всем, в том числе и господину Бужанскому, начинать создавать этот список вопросов (некоторые из них я назвал выше). Ну, а народным депутатам и кандидатам в депутаты надо заранее готовить ответы на эти вопросы, и не абстрактные, а конкретные.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник