Елена Зеленская о саммите первых леди, кроссовках в Версале и дипломатии мягкой силы

За прошедшие два года Елена Зеленская освоилась в статусе первой леди и привыкла к публичности. В 2019 году ее можно было увидеть разве что во время редких зарубежных визитов президента. Сейчас Зеленская активно работает над гуманитарными проектами как внутри страны, так и за рубежом и уже очень скоро, 23 августа, будет принимать своих коллег из разных стран на саммите первых леди и джентльменов и вместе с ними искать решения гуманитарных проблем.

Содружество леди и джентльменов

Вы привыкли к публичности?

— Ко всему постепенно привыкаешь. Не могу сказать, что я вообще когда-то была публичным человеком, мне это неинтересно. Сейчас, думаю, можно заметить по моим социальным сетям, что все мои посты касаются программной деятельности в статусе супруги президента. У меня есть личная жизнь, семья, дети — все это я оберегаю.

Как вы справляетесь с ограничениями, которые накладывает статус первой леди? Что вам больше всего не нравится?

— Вы правильно сказали об ограничениях. Люди думают, что у первых леди есть много полномочий. На самом деле ограничений еще больше. Это и дресс-код, и охрана, и запланированные встречи. Не нравится, наверное, то, что ты не можешь быть спонтанной, например, уехать с подружками на концерт. Но я к такой несвободе отношусь философски. Сейчас это часть моей жизни.

Как вы относитесь к тому, что у первой леди нет обозначенных полномочий и обязанностей?

— У первых леди во всем мире, к сожалению, нет официального статуса, несмотря на то что часто они играют серьезную роль в гуманитарных, социальных процессах, происходящих в стране и за ее пределами. У нас нет политического влияния, но есть эмоциональное: нас видят люди, слышат наш голос, и мы можем привлечь внимание к важным вопросам. Есть замечательный пример — Элеонора Рузвельт. Первая леди, которая в свое время инициировала написание первого в мире документа по правам человека после Второй мировой войны. Это главный документ ООН — Всеобщая декларация прав человека. Это подтверждает то, что работа первых леди имеет вес.

23 августа вы запланировали саммит первых леди и джентльменов в Украине. Что это будет?

— Общение между супругами президентов проходит в большей степени в рамках официальных визитов, но этого мало. Есть проекты, которыми можно делиться, и энергия и усилия, которые нужно объединять. В этом году у нас большой праздник — 30 лет независимости Украины. Запланировано много мероприятий в Киеве, и одно из них, новое в контексте мировой гуманитарной политики и дипломатии мягкой силы, — это саммит первых леди и джентльменов. Мы хотим организовать площадку для встречи, обмена опытом, объединения усилий в гуманитарных, социальных, культурных проектах, которыми занимаемся.

Какие страны подтвердили участие?

— Мы задумали саммит в непростой период, когда карантинные ограничения в странах постоянно меняются. Поэтому кто-то физически будет в Киеве, кто-то присоединится онлайн, кто-то запишет видеообращение. Думаю, коллеги из стран Балтии точно будут: Литва, Латвия. В саммите примут участие не только первые леди и джентльмены, но и мировые эксперты, и представители международных организаций.

Какие главные темы саммита?

— Самая актуальная тема — пост­ковидная реальность. Мир изменился, мы все столкнулись с кризисом и живем в новой реальности, которая требует новой координации. Об этом будем говорить на встречах. Основные темы — охрана здоровья, образование, равные возможности в новых условиях.

Вы общаетесь с супругами президентов вне официальных визитов?

— Конечно, никакой близкой дружбы быть не может. У нас мало возможностей общаться отдельно от официальных визитов наших супругов. Это барьер. Вместе с тем, когда есть желание для общения, всегда можно найти выход: общаемся в телефонном режиме, поздравляем друг друга с праздниками. Было несколько видеозвонков во время пандемии, обменивались опытом касательно нынешней ситуации и адаптации своей деятельности в связи с новыми обстоятельствами.

Женщина обязательно станет президентом

Как поживает идея создания института первой леди в Украине?

— Поживает [cмеется]. Во время личных встреч с женами президентов других стран мы это обсуждали. У многих из нас одна и та же реальность: есть работа, но мало понятных возможностей, которыми мы можем пользоваться. Если у общества имеется запрос на работу первой леди, было бы хорошо, если бы существовал официальный формат, как эту деятельность осуществлять. Есть примеры за границей: хартия супруги президента во Франции, созданная для работы Брижит Макрон. Есть отдельный офис в Белом доме для работы супруги американского президента. В Украине достаточно было бы позаимствовать несколько сотрудников из Офиса президента для официального сопровождения работы первой леди. Сейчас мне периодически помогают. Но эти люди остаются сотрудниками Офиса президента, и я не могу рассчитывать на все их время.

Расскажите, как проходит ваше общение с разными органами власти? Есть какая-то процедура, если, например, нужно провести законодательную инициативу?

— Народные депутаты, члены правительства могут внести на рассмотрение своих учреждений и органов инициативы, которые я поддерживаю. Так было с "Партнерством Биарриц", к которому Украина присоединилась в прошлом году. Это партнерство равных возможностей для женщин и мужчин, инициированное странами G7 в 2019 году. Депутаты обратились ко мне с предложением поддержать эту тему. Я согласилась, начали вместе искать возможности.

Общение с представителями власти проходит в формате консультаций и встреч. Могу напрямую связаться с министром, если его знаю. Если не знаю, знакомлюсь. В этом преимущество супруги президента. Мне вряд ли откажут во встрече.

Вы со всеми министрами знакомы?

— Не со всеми. Не знакома с министром обороны, с нынешним министром внутренних дел.

А с предыдущим министром внутренних дел Арсеном Аваковым были знакомы?

— У нас с ним не было рабочих встреч, но знакомы были.

Прошло два года, как Владимир Зеленский стал президентом. Что изменилось за это время в стране, на ваш взгляд?

— Не могу сказать, что мне легко ответить на этот вопрос. Мы все хотим видеть только лучшее. Я смотрю с оптимизмом на то, что происходит, и могу рассказать о тех переменах, которые инициировала я. Например, реформа школьного питания. Надеюсь, что в будущем дети начнут лучше питаться в школах и детских садах. Мы строим Украину без барьеров — и я этим горжусь. В рамках моего проекта культурной дипломатии популяризируем украинский язык в мире. Хочется, чтобы такие перемены стали ощутимыми и позитивными. Нам есть чем гордиться.

Вы много раз говорили, что не даете президенту никаких советов касаемо политики, потому что это не ваша компетенция. Но вы следите за тем, что происходит в стране? Интересуетесь, как обстоят дела на передовой, как проходят встречи президента с мировыми лидерами, о чем договариваются?

— Все украинцы десятилетиями прикованы к экранам телевизоров, гаджетов и следят за тем, что происходит в стране. Точно так же делаю и я, беспокоюсь, что происходит с нами и вокруг нас. Как супруга президента я считаю неуместным высказываться по политическим вопросам, делать громкие заявления. Но я слежу, конечно.

Вы доверяете людям в команде президента?

— Да. Хотя я не совсем в команде, я рядом. Могу наблюдать, как к своей команде относится президент и как его команда относится к нему. Если вижу, что люди преданно работают, отношусь к ним позитивно. И наоборот. Но меня никто не спрашивает об этом, потому что это было бы неуместным. Это политические вещи, в которые я не вмешиваюсь.

Вашим преемником может быть мужчина. Как думаете, следующим президентом Ук­раины может стать женщина?

— Думаю, почему бы и нет? Мы идем к этому большими шагами, снимаем ограничения, которые долгие годы были актуальны для женщин. Речь о разнице в заработной плате, когда женщины на одной и той же должности с мужчиной получают до 25% меньше. У нас растет количество женщин в политике, есть активные женщины-парламентарии. Влияние женщин увеличивается, я вижу их энергию. Кто-то обязательно станет следующей главой государства.

Вы не думаете о политической карьере?

— Я — нет. Точно нет, спасибо [смеется].

А про возможный второй президентский срок Владимира Зеленского?

— Честно говоря, стараюсь не думать. Мы с ним это не обсуждаем. На сегодня у меня много работы и проектов, о которых нужно думать.

Поговорим о шутках. Как вы относитесь к тому, что сатира "Квартала 95" стала реальностью для Владимира Зеленского? Когда-то он смеялся над политиками, экономическим упадком в стране, над тем, как нужно или не нужно просить помощи у западных партнеров, и вот он сам — внутри собственных шуток.

— Это две жизни: до и после президентства. Не могу сказать, что мы не понимали того, над чем шутили раньше. Люди могут по-разному воспринимать происходящее. И критиковать. Мы всегда транслировали то, что говорили вокруг нас. Ничего не придумывали. Это сатира, которая не может быть придуманной. Теперь он стал президентом и объектом таких шуток. И это нормально. Я это понимаю, и он тоже. Хорошо, когда шутки смешные. Мы оцениваем с точки зрения юмора, и часто нам кажется, что можно было бы сделать смешнее.

Вы продолжаете писать сценарии для юмористических проектов. Над чем сейчас работаете?

— В моей компании есть много телевизионных проектов. Я не хотела бы об этом рассказывать, потому что это привлечет внимание и проект будут рассматривать как проект первой леди. Это не так. Это мои проекты как человека, в которых я продолжаю работать.

Кроссовки и гардероб первой леди

Вы предпочитаете одежду дизайнеров молодого поколения, таких как Иван Фролов, Артем Климчук. Это ваша концептуальная позиция?

— Я и сама отношусь к молодому поколению. Когда в начале работы мне надо было искать новые образы, то на мой запрос быстрее откликнулись именно молодые дизайнеры. Мне понравилось с ними работать, и сейчас у нас складываются классные тандемы.

В одном из интервью вы говорили, что есть определенные критерии, как должна выглядеть первая леди. Что это за критерии?

— Как только я оказалась в Офисе президента, начала искать информацию о гардеробе первой леди. Мне казалось, что здесь люди все знают и могут мне помочь. Я спрашивала о длине юбки, высоте каблуков, можно ли носить брюки. Никто мне не мог помочь, поэтому я самостоятельно собирала информацию несколько месяцев.

Оказалось, что критерии простые и основаны на деловом этикете. Кроме него есть нюансы традиций отдельных стран, которые надо учитывать. Например, в мусульманских странах лучше закрывать руки, надевать длинную юбку. Но в целом мир движется к большей демократичности: в зарубежных странах не обращают внимания на длину или фасон одежды — главное, чтобы она шла человеку и была уместной. Нельзя прийти в пляжном платье на встречу с женой президента, и наоборот, строгий деловой костюм будет неуместным в визитах к детям или в больницу.

Служба протокола вам не помогает с гардеробом?

— Это не ее обязанность. Служба протокола занимается организацией визитов, прописывает сценарий, проводит нас везде, где мы появляемся. У нее много работы помимо моего внешнего вида.

Больше помогают дипломатические учреждения стран, которые мы посещаем. Накануне зарубежных визитов они присылают список мероприятий и рекомендации. Если это, например, посещение православной церкви, то у меня должен быть платок. Когда запланирована длинная прогулка по музеям, то мне рекомендуют надеть удобную обувь. И когда меня критикуют за кроссовки, то должна ответить, что иначе нельзя, — на каблуках долго не погуляешь.

Часть украинского общества посчитала неуместными кроссовки французского бренда Veja, которые вы надели для визита в Версаль. Почему вы их выбрали?

— Надеть кроссовки мне рекомендовала французская сторона, также мы договорились с Брижит Макрон, что будем без каблуков. Кроссовки Veja стали нашим реверансом французской стороне — и она его заметила, это было очень приятно. Veja — демократичный бренд, основанный на экологичности, он не тратит деньги на рекламу и работает с небольшими поставщиками. То есть этот бренд — об экологичности, сознательном потреблении. Считаю, что сделала правильно, выбрав его.

Также вы говорили, что у вас с мужем один стилист на двоих. По каким вопросам консультируетесь с ним чаще всего?

— Я общаюсь со стилистом больше Владимира, ведь мужчинам не нужно так много его внимания. На начальном этапе мы подобрали достаточное количество костюмов и галстуков для президента и сейчас только поддерживаем качество одежды, добавляем новые рубашки.

Я со стилистом работаю в первую очередь над гардеробом для зарубежных визитов. К ним готовиться довольно сложно из-за обилия мероприятий, и нужно брать с собой от двух до десяти комплектов одежды. Мы их прорабатываем предварительно с учетом форс-мажоров: например, если пойдет дождь или снег, то нужна одежда на замену. Больше всего внимания требуют выход из самолета и встреча "два на два" с президентом и первой леди принимающей страны — эти события больше всего фотографируют и обсуждают.

Как вы относитесь к тому, что общество фокусирует внимание в первую очередь на вашем внешнем виде?

— Честно говоря, сначала меня это угнетало. Я рассказывала о своей программной деятельности, а люди смотрели только на мое платье и прическу, а это меняет фокус внимания. Но потом я поняла, что это естественно. Мы живем в обществе, где человека оценивают в первую очередь по внешности. Я понимаю: если я хочу сказать что-то важное, то нельзя не учитывать внешний вид. Мне кажется, что пока мы удачно совмещаем эти вещи.

Двигаться быстрее

На каком этапе реформа школьного питания? Какие изменения будут в школах 1 сентября?

— На данный момент государство сделало все, чтобы проект стартовал. С 1 сентября вступают в силу новые законодательные нормы, в частности санитарные, которые заменили устаревшие. Теперь начинается их внедрение на местах. Мы понимаем, что для кого-то эти изменения будут минимальными, а для кого-то — трудными, потому что нужно менять подход: адаптировать технологические процессы, обновлять меню, переучивать поваров, переоснащать пищеблоки и даже менять культуру питания. Чтобы помочь школам, мы запланировали выездные стратегические сессии и форумы в областях. Там будем делиться своим видением, почему изменения в питании важны, ведь здоровье детей — это здоровье нации в будущем.

Родители могут быть спокойны, что их ребенок в школе накормлен вкусно и полезно. Конечно, есть случаи, когда дома ребенок привык есть сосиски, а в школе их не будет. Но мы все должны менять привычки к лучшему, и надеемся, что привычку здорового питания дети сохранят в будущем. Педагогам тоже необходимо подстроиться к изменениям. Школам, нуждающимся в крупной реорганизации питания, дадут адаптивный период до 1 января 2022 года. Они могут рассчитывать на субвенции, и я надеюсь на активную помощь местных бюджетов в рамках децентрализации.

Когда вы инициировали этот проект, как договаривались с чиновниками, какие рычаги влияния использовали?

— Сначала я встретилась с Евгением Клопотенко, поваром, работающим над изменениями школьного питания, и представителями трех профильных ведомств — Министерства образования и науки, Минздрава и Министерства экономики. Они рассказали о своих замечаниях к санитарному регламенту, нормам и меню столовых, материально-техническому обеспечению пищеблоков.

Мы начали разбираться, из чего состоит система питания, кто наполняет тарелку ребенка в школе. Оказалось, что школы принадлежат Министерству образования и науки, санитарные нормы и пищевые регламенты — зона ответственности Минздрава. Качество контролирует Госпродпотребслужба, Министерство экономики предоставляет механизмы закупок и систему безопасности продуктов и процессов, есть Антимонопольный комитет и Prozorro, которые тоже участвуют в этом процессе.

Большая сеть из этих министерств и ведомств работала разрозненно, поэтому мы в первую очередь пригласили на переговоры их представителей, чтобы объединить усилия. Я наткнулась на болевую точку нашего общества, ведь все мы — родители, заинтересованные в лучшем питании для своих детей.

В целом моя работа с представителями власти состоит из консультаций, переговоров, ведь я не могу на них влиять административно. Все, что я могу сделать, — попросить, и это их добрая воля — помогать мне или сказать, что изменения невозможны. Чиновники выполняют свою работу, но иногда важно их поощрить эмоционально. В этом, мне кажется, заключается дипломатия мягкой силы — то, что может делать жена президента.

Ваши дети довольны питанием в школе?

— В общем довольны. Мои дети не очень хорошо едят, накормить их чем-то новым трудно. Но в школе едят. Возможно, там на них влияет коллектив. В школе, где они учатся, запрещено приносить свою еду, в то же время там разнообразное меню, у них есть выбор.

Реформа декларирует высокое качество школьного питания, при этом есть система Prozorro, где выигрывают фирмы, которые кормят детей на 8 грн в день. Как поддерживать качество в такой ситуации?

— Это системная проблема, которая приводит к тому, что недобросовестные поставщики кормят детей целой области. Сейчас рабочая группа, куда входят представители Министерства экономики, Госпродпотребслужбы, Антимонопольного комитета, Prozorro и других организаций, активно трудится над решением вопроса, чтобы школы закупали не самую дешевую морковь, а морковь надлежащего качества. К сожалению, нынешняя система, настроенная на закупку труб или автомобилей, в сфере питания не работает должным образом. Ведь когда мы идем в магазин, то в выборе продуктов ищем баланс между ценой и качеством.

Насколько вопрос безбарьерности, еще одной вашей инициативы, является болевой точкой для украинского общества?

— Каждый человек может столкнуться с проблемой барьеров в своей жизни. Сегодня мы молоды и здоровы, а завтра можем получить травму, с трудом передвигаться в пожилом возрасте. Мы не замечаем очевидных вещей вокруг, и это тянется десятки лет. Менять общественные представления о нашем разнообразии — один из важнейших и труднейших этапов реформы безбарьерности. Любые изменения, которые мы предлагаем, вызывают восхищение у тех, кому они близки, и возмущение у других, которые считают их лишними. Я к программе безбарьерности отношусь так, как Иван Франко, когда писал: "Лупайте сю скалу". Будем лупать.

Когда будут зримые результаты этой реформы?

— Здесь, считаю, важны примеры того, какой должна быть безбарьерность. Как образец мы взяли наши главные воздушные ворота, аэропорт Борисполь. Там неплохая ситуация, но мы сделали дополнительный аудит, провели его вместе с семьями, где есть дети с инвалидностью. Мы прошлись по всему аэропорту, поняли, что можно улучшить. Вот, например, если человек передвигается в коляске, то ему очень неудобно проходить паспортный контроль, потому что он сидит, а стойка высокая. Оказывается, в Борисполе есть отдельная стойка для таких людей, а они об этом не знают. Это показывает проблему с информированием пассажиров и навигацией в аэропорту. Мы обнаружили целый перечень элементов безбарьерности, которые можно довести до идеала, и хотим распространить этот опыт на другие транспортные узлы Украины.

Как вы развиваете проект инклюзивности в школах, который начала ваша предшественница Марина Порошенко?

— К сожалению, этот проект далек от завершения, поскольку ни школы, ни учителя, ни родители детей с особыми образовательными потребностями не готовы к тому, что они будут учиться вместе со всеми. Преимуществом является то, что уже несколько лет существует система инклюзивно-ресурсных центров, где детей готовят к детсаду или школе, и они действительно помогают. Но есть ряд проблем: низкая зарплата работников, их быстрое профессиональное выгорание, да и самих центров мало. В рамках стратегии безбарьерности сеть таких центров будет расширяться, это взяло на себя Министерство образования и науки.

Вы часто подчеркиваете, что политическая деятельность для вас временная. Будете ли вы продолжать социальные проекты после того, как перестанете быть первой леди?

— Я бы хотела, но нужно понять мои будущие возможности. Сейчас мне легче поддерживать контакты с органами власти в качестве супруги президента. Не уверена, что смогу делать это в будущем, потому что будет другая первая леди или джентльмен и представителям власти будет с кем общаться. Время летит, я уже вижу, что не успеваю и надо бежать быстрее.