От Москвы до Вашингтона: три причины разворота Эрдогана. Какими будут контакты США и Турции

Турция времен Эрдогана занимает довольно неоднозначную позицию в системе международных отношений. Украинцы смогли это ощутить на себе в условиях полномасштабной агрессии РФ против нашего государства. Анкара является весомым поставщиком оружия для Украины, одновременно огромным хабом для обхождения антироссийских санкций. Все это — часть турецкой внешнеполитической стратегии, которая на самом деле значительно проще, чем кажется. Заключается она в том, что приоритет №1 внешней политики Анкары — интересы Турции. И в последнее время (по крайней мере, по мнению ее руководства) они заключаются в сближении с Западом, в частности, с США.

Полвека в НАТО

В 1952 году Турцию приняли в НАТО. Она до сих пор остается самым восточным членом альянса. До 2009 года Турция была единственным членом НАТО, где подавляющую часть населения составляли мусульмане. Важно отметить, что исторически Турция вообще стала первым светским государством, населенным мусульманами, поэтому она могла быть прекрасной витриной интеграции в западную светскую цивилизационную систему для исламского мира.

Однако ключевым фактором для принятия несовершенной (мягко говоря) демократии и слабого в смысле экономического развития и общественного благополучия фактически азиатского государства в Североатлантический альянс, по мнению Арсланы Дефне, старшего директора Атлантического совета в Турции, стал военный. Турция и Норвегия были единственными членами НАТО, которые имели сухопутную границу с СССР. И если скандинавы гармонично вписывались в этот "клуб цивилизованных государств", то турки там выглядели довольно инородным телом.

В турецком обществе всегда был высок уровень секулятивных настроений (желание отказаться от светского государства в пользу ислама). Однако армия всегда была гарантом сохранения существующего курса. Риторическим остается вопрос, насколько бы вписывалось в структуры НАТО государство, где действуют законы шариата.

Амбиции вызывают конфликты

Все изменилось с приходом к власти Реджепа Эрдогана, который удерживает в своих руках власть на разных должностях с 2003 года. Последние 20 лет турецкая верхушка больше не воспринимает себя бедными родственниками на окраинах западного мира, а все чаще вспоминает о своем имперском прошлом, когда их государство — Османская империя — действительно было центром мира (хотя объективно это утверждение претендовало на правду еще в XVI в.). В этом году турки будут отмечать столетие светской республики — все же во главе с Реджепом Эрдоганом, который расценивает это событие (падение Османской империи, что и способствовало провозглашению республики в 1923 году) скорее как негатив, чем как повод для празднования.

Такие амбиции турецкого лидера не могли не сказаться на отношениях со многими внешними партнерами, в частности США. Большинство азиатских соседей Турции построило свою государственность на руинах Османской империи, поэтому для Сирии, Ирака, Иордании, Египта и даже Саудовской Аравии неоосманизм — это то же, что для стран Восточной Европы "русский мир". Поэтому единственным способом стать региональным лидером и заручиться поддержкой общественного мнения была игра на противоречиях с новым соперником — США.

Анкара умело играла на ближневосточном национализме, который заключался в идее, что вопросы Ближнего Востока должны решаться на Ближнем Востоке. Таким образом, Соединенным Штатам не намекали, а прямо говорили, что они — лишние в регионе. Разница между Восточной Европой и Ближним Востоком в том, что Османской империи нет уже сто лет. Последние десятилетия для общественности Ближнего Востока (преимущественно активная часть общества в этих странах — это религиозные деятели) символом империализма и негатива стали США. Работа СССР и проводников коммунизма не прошла даром. Поэтому Турция с ее военными и экономическими возможностями, декларирующая дрейф от светского государства к исламу, для многих жителей региона стала неплохой альтернативой американскому вмешательству в дела Ближнего Востока.

Для элит (большинство государств Ближнего Востока являются авторитарными, если не деспотическими) Турция была военной и остается экономической силой, которая могла громко заявлять Западу о стремлениях региона. Страны региона объединяются и пытаются самостоятельно решать вопросы войны и мира, а для этого нужна реальная военная сила. Анкара продолжала оставаться мостом между Востоком и Западом, однако при Эрдогане движение пошло в реверсном направлении.

С 2014 года, когда Реджеп Эрдоган стал президентом (с тех пор эксперты заговорили не о правлении происламистской Партии справедливости и развития, которую он возглавляет, а о режиме единоличной власти Эрдогана) Турция все увереннее вступала в конфликты с США, иногда прямо выступая против интересов Вашингтона в регионе. Наиболее ярким конфликтом в регионе стало отношение к курдским отрядам самообороны в Сирии, которые поддерживаются США для борьбы против ИГИЛ и других террористических и враждебных Вашингтону групп. Однако в Анкаре сами эти силы считают террористами и даже наносят военные удары по ним, то есть фактически стреляют по американским союзникам.

Ожесточенные друзья хуже врага?

Всюду, где речь идет о противостоянии США, не обходится без России и Китая. По принципу "враг врага — мой друг" начали сближаться Анкара и Москва (которые за всю историю больше всего воевали как раз друг с другом). На Ближнем Востоке их объединила общая цель — вытеснить оттуда США.

Однако эта дружба по расчету имела срок годности. После того как США ушли, "закадычные друзья" начали выяснять отношения между собой, однако на протяжении 2017-2022 годов Турция тесно сотрудничала с РФ во многих направлениях и часто не гнушалась ради этого идти на откровенный конфликт с США. Так, в 2017 году Анкара, после отказа США продать ей свои новейшие системы ПВО Patriot, закупила у РФ ее передовые системы С-400. Это завершилось скандалом и даже исключением Турции из разработки многоцелевого истребителя V поколения F-35.

Это пришлось на годы президентства в США Дональда Трампа. Сглаживание углов точно никогда не было его сильной стороной, поэтому конфликты между лидерами и возглавляемыми ими странами иногда доходили до довольно активных фаз. Иногда сопровождались массовыми демонстрациями в Турции, демонстративным разбиванием об асфальт продукции компании Apple и уничтожением других американских брендов. Правда, иногда Турция помогала американцам, в частности, в военном плане. Так весной 2020 года были нанесены удары по противникам международно признанного правительства Ливии. Однако и здесь Турция сыграла свою игру. Теперь правительство Ливии де-факто является протурецким.

Пожалуй, пиком противостояния Анкары и Вашингтона стало принятие в ряды Североатлантического альянса Швеции и Финляндии. Все же все предыдущие можно было свести к детским шалостям в масштабах геополитики. Сирийские курды, погибшие в результате турецких атак, не были гражданами США. А фактическое блокирование расширения крупнейшего проамериканского военного альянса — это уже серьезная игра. Такие экстравагантные действия турецкого лидера побудили многих экспертов заявить, что в Вашингтоне и Брюсселе сделали ставку на турецкую оппозицию на президентских и парламентских выборах, состоявшихся в мае этого года.

Однако именно тогда произошло несколько важных событий, которые не сразу стали заметными широкой общественности. Ни одна из мощных сторон на Западе не выступила с резкой критикой избирательной кампании в Турции. А критиковать на самом деле было что. Чего стоит только арест потенциально самого рейтингового оппозиционного кандидата перед стартом кампании. Во время избирательного процесса было немало и других недочетов, однако Эрдоган и его партия победили, таким образом зарезервировав за собой власть в стране на следующие 5 лет. И получив одобрение западного сообщества, турецкий глава словно переродился. Почти сразу пропустили в НАТО Швецию, которая отделалась символическими уступками. Также турецкий лидер заговорил о желании возобновления сотрудничества с США в военно-промышленной сфере. Оно было приостановлено именно после упоминавшегося демарша с российскими С-400.

Что дальше?

Пока рано делать серьезные выводы о стратегическом пересмотре отношений между Анкарой и Вашингтоном, однако некоторые предварительные обобщения сделать уже можно.

Прежде всего нужно определить причины разворота Эрдогана. Их может быть несколько:

1. Банальное заигрывание с электоратом. Показная американская риторика нравится жителям сел азиатской Турции. Их голоса были нужны Эрдогану, чтобы выиграть общенациональные выборы. Теперь следующая электоральная цель турецкого руководства — победа на муниципальных выборах в крупных городах. А там сильны проевропейские взгляды. Отсюда и внешнеполитические развороты. В могущественных странах внешняя политика определяется внутренними потребностями. А современная Турция позиционирует себя как великая держава.
2. Реальная потребность в американском ВПК, в частности, в истребителях F-16. Их турецкий аналитик по внешней политике и безопасности Омер Озкизилджик определил как основной запрос Анкары в этот период. Хочешь не хочешь, но в условиях такой сложной ситуации армию нужно модернизировать. При отсутствии здоровой альтернативы нужно идти на уступки.
3. Поддержка победителя. Сама Турция не готова бросать вызов Вашингтону. Москва, судя по всему, геополитический банкрот, а Китай далеко. Нужно вовремя присоединиться к лагерю победителя, чтобы не оказаться за бортом.

Сами США тоже пошли на встречу и признали высокий статус Турции. Она теперь младший партнер Соединенных Штатов, имеющий свои интересы и готовый продвигать интересы США, которые не противоречат или тем более тождественны ее собственным (важнейшим из них является ослабление влияния Ирана и Китая в регионе).

Бывший австрийский дипломат Клаус Вольфер определяет следующие сферы потенциальных контактов США и Турции в ближайшей перспективе:

• Улучшение отношений с проамериканским правительством Греции. Здесь может быть найдено компромиссное решение по Кипру, замороженный конфликт на котором является миной замедленного действия в отношениях между двумя членами НАТО. Также частью соглашения по Кипру может стать и решение вопроса о восточносредиземноморских островах и богатых полезными ископаемыми шельфах.
• Создание транскавказского коридора в Среднюю Азию. Ослабление РФ и усиление здесь Турции может сыграть на руку Вашингтону при условии лояльности Анкары.
• Координация действий в горячих точках Ближнего Востока и Северной Африки, а также региона Сахеля (территория между Сахарой и африканскими саваннами). Здесь объединить интересы Анкары и Вашингтона может нежелание допустить усиление здесь других игроков — РФ, Китая и Ирана.
• Безопасность на Черном море, в частности обеспечение бесперебойного коммерческого судоходства и функционирования другой коммерческой инфраструктуры (в частности трубопроводов). Сюда же и зерновая сделка.
• Поддержка Украины. Для американо-турецких отношений — это лишь одно из направлений внешней политики. Для нас же это вопрос жизни и смерти. Стоит понимать, что для Турции чрезмерное усиление Украины в принципе невыгодно из-за географического расположения (в регионе должно быть только одно сильное государство), однако если Турция увидит существенную и реальную в близкой перспективе угрозу со стороны РФ (контроль над Константинополем входит в имперскую концепцию Москвы не меньше, чем захват Киева) или если проигрыш РФ станет достаточно очевидным (например, в результате успешного контрнаступления), то Анкара займет сторону победителя. Также аргументом может стать приятный бонус от США.

На самом деле Вашингтону есть чем заинтересовать Анкару. Кроме вожделенного сотрудничества в сфере ВПК, у Турции плачевная экономическая ситуация. Директор турецкой исследовательской программы Вашингтонского института ближневосточной политики Сонер Чагаптай отмечает значительные финансовые вливания правительства Эрдогана в социальную сферу накануне выборов. В результате в мае валютные резервы страны сократились более чем на 10% (рекорд за последние два десятилетия). Поэтому налаживать экономическую ситуацию — это первоочередная задача нового старого руководства страны. И здесь могут пригодиться США с их кредитными и торговыми возможностями, а также влиянием на международные финансовые институты.

Понятно, что для Украины дружба Турции с США — это чрезвычайно выгодный поворот событий в международных отношениях. Первая ласточка в виде освобождения командиров-защитников Мариуполя уже прилетела. И чем теплее будут становиться отношения между США и Турцией, тем больше будет таких приятных бонусов, в том числе и для Украины. Сейчас в Вашингтоне более заметным стал зеленый свет для Швеции на ее пути в НАТО.

Колеблясь в размышлениях, на чью сторону в определенном вопросе склонится Турция, можно дать стопроцентный прогноз, отметив, что Анкара займет протурецкую позицию. А сделать так, чтобы интересы Турции совпали с их интересами — это уже задача партнеров.