Времени ждать нет: как вернуть из плена морпеха, жена которого больна раком

Недавно между Украиной и РФ состоялся очередной обмен военнопленными. Россия отдала сто украинских защитников. Это уже третье по счету в 2024 году и 51-е возвращение защитников с начала полномасштабного вторжения. В списки обменянных попали и военнослужащие, которые защищали Мариуполь, среди них морские пехотинцы. Однако большинство из них до сих пор остается в плену. В частности, представителей 501 отдельного батальона морской пехоты 36 бригады. Военных этого подразделения РФ почти не передает для обменов, а перемещает по своей территории, некоторых пытается судить.

Он попал в плен, а она слегла

"Мое имя — Мария. Я из замечательного города Мелитополь", — так начинается наш разговор с сестрой военнослужащего 501 отдельного батальона морской пехоты (ОБМП). "Сейчас я и моя семья — внутренне перемещенные лица. А также семья брата. Проживаем в Киеве", — добавляет она.

Мария Черникина вместе со своей семьей, мамой, женой своего младшего брата и двумя его детьми переехали в столицу в конце сентября 2022 года, оставив свои дома в оккупации.

Она приходит на встречу, садится за стол напротив, достает из сумки своеобразный необходимый набор: сухие салфетки, бутылочку воды и лист с заранее написанным от руки текстом.

"Так сложилось, что мой брат Олег Нечаев — матрос, водитель. Защитник Мариуполя. В начале апреля 2022 года он попал в плен. Когда мы об этом узнали, мы едва не сошли с ума. Сначала с ним не было связи — мы не знали, жив ли он вообще, и только потом увидели в российских пабликах, что его подразделение в плену. Даже на видео я увидела своего брата — он сидел в Еленовке", — продолжает она, не подглядывая в лист, а скручивая его в руках.

Еленовка — населенный пункт на оккупированной части Донецкой области, недалеко от которого расположена исправительная колония №120. Именно в нее в апреле 2022 года российские силы свозили пленных украинских военных, которых задерживали в Мариуполе. Сначала туда попали те, кто выходил с завода им. Ильича. Речь идет преимущественно о военнослужащих 36 бригады морской пехоты, в составе которой и действовал 501 батальон.

Накануне полномасштабного вторжения 501 батальон базировался в Бердянске Запорожской области (военная часть А1965). После начала новой волны агрессии часть подразделения оказалась в Мариуполе: сначала его группы были разбросаны по городу, а впоследствии большинство оборудовали позиции на заводе им. Ильича и "Азовмаше". Откуда и вели бои до начала апреля. Вечером 4 апреля 2022 года российские медиа опубликовали видео, на котором несколько десятков украинских военных шли с поднятыми руками, и сообщили: в плен сдалась часть бойцов морской пехоты. Впоследствии выяснилось, что речь идет о более 260 морских пехотинцев 501 батальона. Российская сторона утверждала, что украинские военные сделали это добровольно.

"Когда я его увидела, немного успокоилась. По крайней мере жив и невредим, есть шанс, что будет обменен. Но жена брата Александра замкнулась в себе. Она отказывалась общаться с нами, отказывалась есть. Впоследствии даже на крошки пищи уже реагировала тошнотой. Дошло до того, что не могла встать с кровати. Однажды мы с мужем повезли ее в больницу. Она и от медицинской помощи отказывалась", — вспоминает Мария.

Врач направил на МРТ — исследование, с помощью которого можно оценить структуру органов и выявить имеющиеся патологии, опухоли, травматические изменения и другие заболевания. Как говорит Мария, она подумала, что у Александры проблемы с позвоночником. Но в заключении после обследования прочитала: "рекомендована консультация онколога".

После дополнительных обследований выяснилось, что у Александры рак — или молочной железы, или легких.

"Уже пошли метастазы. Много. Понять, где опухоль, было трудно. Обследование было, возможно, не до конца качественное. Мы же были в оккупации — лекарств в больницах уже почти не было, аптеки были разграблены, врачи выезжали. На фоне истощения, у нее произошел перелом позвонка, она не могла ходить, нуждалась в специальном корсете. Врач не давал никаких шансов, что она сможет выжить. Начали проводить химиотерапию. Как позже скажут нам киевские врачи, к Саше применили самую сильную, красную. Восемь курсов. Кололи морфий — обезболивающее. Она просила, жаловалась на сильную боль. Некоторые лекарства в Мелитополе достать было невозможно. Приходилось ехать через десятки блокпостов в Запорожье. Но потом врач настоял, что так долго продолжаться не может, происходит привыкание к морфию, она сама себя убивает. Перешли на меньшие дозы, а затем другие лекарства. Благодаря врачам Саша стала на ноги, начали понемногу есть. Сначала были бананы. Достать их было трудно, коробками в магазине они не лежали. Мы делили один на несколько частей, кормили", — говорит Мария.

В начале сентября 2022 года семья решила уехать из оккупации.

Начало оккупации и связь с Мариуполем

Мария в своем рассказе возвращается к событиям начала оккупации и известия о начале войны, когда говорит о вероятных причинах резкого ухудшения состояния Александры.

"Мы жили возле воинской части. И утром 24 февраля проснулись от взрывов. Не понятно, что случилось. Была сильная вибрация. Потом услышали грохот самолетов. Саша нам позвонила, сказала, звонил Олег. Сказал: началась война, надо собирать вещи, запастись водой, снять деньги со счетов и ехать к родителям. Я с ней говорю, и слышу взрывы, меня трясет. Я плачу, она плачет. В конце концов, Саша вместе с двумя детьми приехала к нам. Помню, как заходит младший сын, тогда ему было три года, а на его плечах огромный рюкзак — а в нем все, что набросала в панике. И Саша очень плачет. Она испугалась, что началась война, что муж где-то там, а она одна с двумя детьми", — продолжает Мария.

Она вспоминает, как понимала, что весь город уже не спит, люди смотрели новости и не верили: "А потом и телевизор смотреть не надо было, мы собственными глазами увидели, как заходят танки. Большое количество. Понимали, они двигались на Мариуполь. На второй день начался грабеж города — магазинов, предприятий, аптек. Я даже думала, что будет голод. Мой муж за большие деньги купил мешок муки. Мы должны были понимать, чем кормить четырех детей".

С Олегом, который, действительно, в то время находился в Мариуполе, первый месяц была телефонная связь. Правда, он сказал, что разговаривать ему неудобно, поэтому просто будет реагировать на сообщения, ставить "+".

"Мы только и читали: "Мариуполь берут в кольцо", "Мариуполь ждет помощи", "Состоится ли прорыв". Нам было плохо — в Мариуполе был наш родной человек. Крайний раз связь с Олегом была 20 марта. Ночью я написала ему смс-сообщение, что была в церкви, просила помощи у Бога. Он просто поставил мне "лайк" в ответ, и все. А до того звонил жене и попросил по видео показать ему детей и маму. Мама сейчас говорит, почувствовала, что он прощался. Он думал, что может погибнуть в Мариуполе", — объясняет сестра морпеха.

Борьба за жизнь и свободу

Дорога из Мелитополя в Киев для Марии и ее семьи длилась пять суток. Из-за того, что мужа представители оккупационной власти не хотели выпускать, мол, в Украине идет мобилизация, ему опасно, пришлось ехать через оккупированный Крым, территорию РФ, но без остановок на ночевку в гостиницах. "Всю дорогу, сколько мы ехали, шел дождь", — говорит она.

Александру с детьми и мамой Олега выпустили из оккупации в Запорожской области — они получили разрешение на поездку на лечение у представителей оккупантов.

С сентября 2022 года Мария, которая переехала в Киев, говорит, что началась двойная борьба — за освобождение брата и жизнь его жены. "У нас не было выбора. Мы сразу знали, что надо ехать в Киев, потому что здесь центр принятия решений, и здесь лучшие врачи", — говорит она.

Александру обследовали в онкологическом центре. Врачи сначала не могли снова сказать, где опухоль — возможно, это рак костей, потому что все они были поражены, но в конце концов поставили диагноз: карцинома молочной железы. "Они думали, что спровоцировало болезнь — гормональный сбой или что-то другое. В конце концов, подтвержден диагноз: четвертая стадия онкологии. Стресс стал причиной заболевания. Рак развивался очень быстро. Со временем метастазы пошли в ребра. Я спросила врача, на что нам рассчитывать. Сказал, что дает Саше полгода. Но при лечении можно продлить время", — говорит Мария.

На лечение нужны были средства — исследования и анализы были достаточно дорогими. В то же время семья узнала, что военная часть прекратила выплачивать материальное обеспечение. Выяснилось, что правоохранительные органы почти сразу начали расследование обстоятельств попадания в плен по статье 430 Уголовного кодекса Украины "Добровольная сдача в плен". То есть, речь идет о переходе военнослужащих, которые намеренно перестали сопротивляться врагу, хотя имели физическую возможность это делать, под власть противника. В случае доказательства такого факта в суде, Олегу и другим грозило от 7 до 10 лет заключения.

"Для меня был шок. Когда я выезжала из оккупации, думала, нас здесь ждут, помогут, — говорит Мария, — Но пришлось еще судиться с воинской частью, наняла адвоката. И я выиграла. Мне было важно восстановить правду и честь моего брата. Выплаты возобновились".

В мае 2023 года Государственное бюро расследований сообщило, что следствие установило, что на самом деле начальник вещевой службы тыла 501 ОБМП изменил присяге и перешел на сторону врага. Он вступил в сговор с россиянами и фактически уговорил командира сдаться. Пользуясь тяжелой ситуацией, в которой оказались силы обороны в Мариуполе, предатель побудил командира прекратить оборонительные действия, сдать оружие и личный состав. 277 военнослужащим батальона был отдан приказ на передислокацию, а на самом деле их переправили в "ДНР". Военных ввели в заблуждение, и поэтому они не осознавали и не могли осознавать противоправного характера приказа или распоряжения о сдаче в плен. В связи с этим ГБР закрыло производство в отношении почти всех военнослужащих 501 ОБМП по подозрению в дезертирстве, а начальнику вещевой службы тыла батальона сообщено о подозрении в государственной измене.

"В то же время врач посоветовал мне взять опеку над детьми Олега, потому что будущее непредсказуемо. Я еще позвонила в Координационный штаб по вопросам обращения с военнопленными, где была уже до того десятки раз, с которым постоянно общалась по телефону, сказала, что врач не дает Саше больше, чем полгода, просили обменять Олега быстрее, но мне там ответили: "Оформляйте опеку". И тогда я уже поняла, что быстро ничего не будет. Я начала собирать документы — стала опекуном двух детей. Сейчас у меня четверо: двое своих и двое Олега", — говорит Мария Черникина.

Младшему из них, сыну Олега, пять лет, самому старшему, Марииному, одиннадцать.

Не время мягких словесных формулировок

За более чем год Мария посетила десятки встреч с представителями власти и дипломатических миссий:

"Я встречалась и с главой разведки Кириллом Будановым, и с главой СБУ Василием Малюком, уполномоченным Верховной Рады по правам человека Дмитрием Лубинцом. В Офисе омбудсмена ко мне отнеслись очень хорошо, я благодарна им за их человечность. Понимаю, что результата нет, но я слышала хотя бы теплые слова. А в Корштабе говорят только заученные фразы: "Мы делаем все возможное, чтобы вернуть каждого и каждую. Мы знаем о вашей беде, мы разделяем. Но РФ его не отдает".

Сестра военнопленного участница различных тематических групп в телеграмме. Там возвращенные из российской неволи и родные пленных обмениваются информацией. Мария знает много о перемещении бойцов 501 батальона по колониям и СИЗО в оккупации и РФ. В частности, после Еленовки Олега перевели в Таганрог Ростовской области, затем в Ряжск Рязанской. Также представители батальона находятся в Мордовии в колонии №10.

"Обменяны ранее мне сказали, что Олег не догадывается, что мы выехали из Мелитополя, он переживает за семью, о болезни жены не знает. Имеет определенные проблемы со здоровьем, но как их не иметь, когда почти два года в плену, — добавляет сестра. — От представителей государственных структур я постоянно слышу, что защитников Мариуполя очень трудно менять. Представителей полка "Азов" также пока нет в списках. Возможно, потому что они попали не просто первые, защитники Змеиного также попали в плен в первый день, но в отличие от них, которые были изолированы на острове, а эти попали под огонь в Мариуполе, и держали его. Россия пытается обвинить защитников Мариуполя в военных преступлениях, вы же знаете, что так называемые приговоры в оккупации и РФ выносятся, их большинство, именно в отношении них".

Мария говорит, что уже начала терять надежду: "За последние 14 месяцев был обменен только один представитель 501 батальона, и то говорят, случайно. Я общаюсь с психологом, они мне говорили: "Держитесь, так нельзя, что вы будете делать, если он не вернется?" А у меня такого даже в мыслях нет. Он вернется, и я буду рядом".

В конце декабря 2022 года — начале января 2023 года была попытка освободить Олега. От освобожденных сестра знает, что 30 декабря 2022 года Олега привозили на обмен, конечную точку, откуда должны были передавать украинской стороне, но на следующее утро 11 из 12 человек вывели из камеры, а Нечаева одного оставили. Свидетель, который видел Олега в ту ночь, сказал, что он "был счастлив, что едет на обмен". Они все были счастливы.

Олег Нечаев подтвержден Международным комитетом Красного креста и российской стороной дважды. То есть РФ и международная организация зафиксировали его пребывание в плену.

Мария добавляет, ее брат, несмотря на подтверждение, не получал ни одного письма от семьи, хотя она ему и писала.

Младший сын Олега вместе с тетей посещает все акции в поддержку военнопленных. Маленького мальчика можно увидеть среди женщин и детей с плакатом: "У моей мамы рак. Верните мне папу".

"Малый хорошо помнит папу. Не знаю, когда он был рядом, или из наших разговоров — мы постоянно вспоминаем. Говорим: "Надо есть — папа вернется", "Надо научиться читать, потому что папа скоро вернется". На новый год я купила маленький домик, поставила перед фото Олега, и мы все говорим, что притащим его домой. Есть и ключик от домика. Сходим с ума уже. Уверены, что Олег вернется и мы будем жить. Потому что сейчас мы не живем, а выживаем. Это нельзя назвать жизнью", — говорит Мария.

Она отмечает: в батальоне, кроме Александры, есть две молодые жены, которые имеют онкозаболевания разной степени.

"Мой брат просто водитель. Знаю, что снайперов, разведчиков трудно возвращать. Но мой брат не такая важная персона. Мы очень надеемся, что огласка дает возможность привлечь внимание ответственных за обмен, и они дадут шанс увидеться жене и мужу, чтобы она встретила его на своих ногах, потому что я очень боюсь, что Олег не успеет, — добавляет сестра военнопленного — Знаете, я раньше писала нейтрально: "У некоторых времени ждать нет". Можно было расценивать эти слова по-разному. У всех времени нет ждать. А теперь пишу прямо: "У жены брата рак, а дети на моей опеке, не дайте им остаться сиротами". Плен — это очень тяжело. И, в частности, для семей. У нас есть мама, у которой два сына в плену. Есть мамы, которые уже не дождались своих детей. Саша тоже сначала ходила на акции и встречи, но там постоянно плакала и просила. Мы подумали, что так продолжаться не может, ее надо беречь. Я вам сейчас это все говорю, держусь — успокоительное выпила. А вообще они меня не берут. Когда я прихожу с этих встреч, мне трудно натянуть на лицо улыбку, потому что я понимаю, что новостей у меня нет, а на меня все смотрят, все что-то ждут. После обмена, когда я понимаю, что брата нет, плачу три дня, меня ничего не интересует. Мне обидно. Я знаю, какие усилия я прилагаю, но видно, мало. Я рада за каждого, кого возвращают. Но сил нет. Значит — недоделала".

Мария Черникина просматривает фотографии в телефоне. Улыбается, когда показывает те, на которых ее семья счастлива, и вместе. Молчит, когда находит фото из больницы — на них Александра после курса химиотерапии. Начинает плакать, когда смотрит на скрины снимков брата в плену. "Олег в плену. Его, видимо, избили, потому что у него гематома на голове. И губы сложил так, или ему больно, потому что он так никогда не делал", — объясняет она.

Всего в российском плену, по данным правозащитников, до сих пор находится около десяти тысяч украинских военнослужащих, в том числе и около 250 представителей 501 отдельного батальона морской пехоты.

После долгой паузы в январе 2024 года обмены военнопленными возобновились. И уже продолжились в феврале.