В защиту отказа: стратегия ВВС США для сдерживания Китая

"Между целями противоборствующих сторон была явная разница", – размышлял о битве за Британию главный маршал авиации сэр Хью Даудинг, главнокомандующий истребительным командованием. Пока немецкие военные стремились закончить войну вторжением через Ла-Манш, он объяснял: "Я отчаянно пытался помешать немцам добиться успеха в их подготовке к вторжению… Я должен был сделать это, лишив их контроля над воздухом".

Фокус перевел новую статью Максимилиана Бремера и Келли Гриеко о том, как Военно-воздушные силы США будут сдерживать Китай.

Даудинг использовал стратегию воздушной мощи, известную сегодня как "отказ в доступе к воздушному пространству", в которой ВВС стремятся лишить оперативной свободы военно-воздушные силы противника, не имея при этом возможности самим контролировать воздушное пространство. Применение этой асимметричной стратегии сегодня может успешно сдержать китайское вторжение на Тайвань.

Отказ в доступе – не новая стратегия, как и ее альтернатива, основанная на превосходстве в воздухе и проникающих ударах. США используют свои ВВС и наземные средства ПВО для повышения неопределенности и рисков вторжения со стороны китайского правительства, чтобы избежать провоцирования ядерной эскалации. Этот подход вызывает споры у многих в ВВС, потому что эта стратегия противоречит десятилетиям доктрины ВВС. Их доктрина основана на использовании авиации в наступательных целях, что может оказаться неразумным в тайваньском сценарии.

На сайте War on the Rocks Кейтлин Ли недавно представила обновленную версию парадигмы войны в Персидском заливе для сдерживания китайского вторжения на Тайвань – и привела доводы против предпочитаемой нами стратегии отказа в доступе. Она утверждает, что в будущем конфликте боевые беспилотники нового поколения должны летать в радиусе действия китайских ракет ПВО, чтобы "засекать и обнаруживать силы вторжения и поражать перспективные цели" и чтобы экипажи могли "наносить объемные огневые удары". Автор отвергает отказ в доступе как альтернативный подход для воздушного боя, называя его "непроверенным" и фундаментально ошибочным.

Будущее стратегии ВВС США – предмет дискуссии, которую стоит провести, особенно учитывая высокие ставки. Хотя Ли правильно призывает ВВС к лучшему применению пилотируемых и беспилотных систем, нам не кажутся убедительными ее возражения против того, чтобы сделать отказ в доступе основной миссией. Вместо того, чтобы пытаться симметрично сравняться с Китаем (или даже превзойти его), "отказ в доступе" выставляет сильную сторону США, заключающуюся в том, что они находятся в стратегической обороне, против главной слабости Китая, который вынужден будет переходить в наступление, чтобы захватить Тайвань.

Сдерживание путем отказа против отказа в доступе

В политических дебатах об обычном сдерживании в Индо-Тихоокеанском регионе используются два разных значения термина "отказ" – "сдерживание путем отказа" и стратегии "отказа". Первый термин возник в литературе по ядерному сдерживанию, чтобы провести различие между "сдерживанием путем наказания" и "сдерживанием путем отказа". Сдерживание путем наказания угрожает неприемлемыми издержками в случае нападения. Сдерживание путем отказа основывается на убеждении противника в том, что планируемая им атака "неосуществима или маловероятна".

Стратегия национальной обороны 2022 года подчеркивает сдерживание через отказ, призывая Министерство обороны "развивать асимметричные подходы и оптимизировать нашу позицию для отказа", чтобы "сдерживать агрессию, особенно там, где потенциальные противники могут действовать для быстрого захвата территории". В ВВС ведутся дебаты о том, как приступить к реализации этого подхода. Существуют две школы мысли. Первая рассматривает господство в воздухе и способность победить военно-воздушные силы Китая как необходимое условие для сдерживания. "Если Соединенные Штаты и их союзники не смогут достичь силы, необходимой для поражения китайской агрессии в Азии и российской агрессии в Европе почти одновременно, – утверждает генерал-лейтенант в отставке Дэвид Дептула, – мы не можем надеяться на сдерживание наших соперников".

Для сдерживания Китая, по мнению некоторых аналитиков, Соединенные Штаты должны убедительно угрожать потопить китайский флот вторжения в пределах первой островной цепи "в течение 72 часов". Для этого ВВС должны "не просто добиться превосходства в воздухе", как утверждает Дэвид Очманек, "но фактически проникнуть в это боевое пространство… найти противника и поразить его силы". Чтобы достичь такого превосходства в воздухе, американским силам придется атаковать мощные интегрированные системы ПВО Китая, включая ключевые цели на материке, такие как авиабазы, радиолокационные станции, средства ПВО и, возможно, командно-контрольные пункты.

Этот подход путает сдерживание путем отказа со способностью полностью и быстро победить противника. Он предполагает, что угроза военного поражения является единственным способом сдерживания противника, а не способом – и не обязательно самым лучшим – позиционирования ВВС для сдерживания путем отказа. Более того, это не что иное, как "асимметричный подход" против равного или близкого соперника, поскольку он стремится напрямую бороться с сильными сторонами Китая, а не атаковать его слабые стороны.

Стратегия отказа в доступе к воздушному пространству, напротив, будет направлена на ограничение способности Китая получить и использовать превосходство в воздухе в наступательных военных операциях. Отказ в доступе опирается на различие между военными стратегиями контроля, направленными на обеспечение свободы действий, и стратегиями отказа, которые стремятся помешать противнику получить такой контроль. В китайских военных трудах постоянно говорится о том, что наступательные амфибийные и морские операции вряд ли будут успешными без превосходства в воздухе – это предположение подтверждается тем фактом, что современные амфибийные операции только в 14% случаев добивались успеха без воздушного превосходства. Таким образом, было бы разумно попытаться вызвать у китайского лидера Си Цзиньпина сомнения в способности Китая добиться превосходства в воздухе в такой непредвиденной ситуации.

Стратегия отказа в доступе к воздушному пространству позволяет экономить силы за счет применения достаточно большого количества более мелкого и дешевого оружия в распределенном виде. Защитник воздушного пространства стремится выдержать первоначальные воздушные и ракетные удары противника, а затем продолжать оспаривать воздушное пространство. В основе ПВО лежит доктрина "объемной обороны". Эта концепция использует защиту в глубину – как по бокам (расстояние в плоскости, или дальность), так и по вертикали (высота) – что заставляет атакующую авиацию, по словам генерала Марка Келли из Истребительного командования, проникать "слой за слоем за слоем за слоем" систем ПВО. ВМС США применяют аналогичный подход "многослойной ПВО" для защиты своих авианосных боевых групп, эффективно создавая пузырь отказа вокруг авианосца путем применения оружия на разных дальностях и высотах.

Хотя в прошлых войнах комбатанты представляли собой воздушную угрозу на больших и малых высотах, разница сегодня заключается в том, что сочетание технологического прогресса и снижения стоимости увеличивает мобильность, дальность, плотность и расходуемость современных систем ПВО. Это открывает новые и более эффективные способы для обороняющейся стороны , чтобы оспаривать как боковое, так и вертикальное воздушное пространство. Объемная оборона состоит из сочетания различных кибервоздействий, сенсоров, платформ с ракетами класса "воздух-воздух", а также наземных мобильных ракет класса "воздух-воздух" большой и средней дальности. Эти системы защищают подступы к "открытому небу", где обычно действуют высококлассные истребители и бомбардировщики. Чтобы избежать этих опасностей, самолеты противника могут попытаться лететь низко, чтобы уклониться от обнаружения радарами. Однако такая тактика направит их прямо в толстый внутренний слой ПВО, защищенный тысячами зенитных орудий, ракет, беспилотников и ракет.

Каждый из этих слоев поддерживает друг друга, но не полностью зависит от других, поэтому атакующему гораздо труднее победить объемную оборону. Чтобы завоевать превосходство в воздухе, китайским военным придется поразить все слои обороны, причем на разных дальностях и высотах. Однако до тех пор, пока Соединенные Штаты и их союзники поддерживают "действующие силы" ПВО, воздушное пространство будет оставаться оспариваемым для сил вторжения Китая. Эта угроза усиливает сдерживание путем отказа.

В своей статье Ли предполагает, что стратегия отказа в доступе к воздушному пространству будет основываться в основном на использовании "большого количества малых, ближнемагистральных, недорогих [коммерческих] беспилотников" и предупреждает, что "исход следующей войны Америки не будет решен боями квадрокоптеров". Мы утверждаем, что ПВО наземного базирования является основой эффективной стратегии противовоздушной обороны, несмотря на то, что в настоящее время другие ведомства несут основную ответственность за ПВО и владеют такими системами, как Patriot и Terminal High Altitude Area Defense. Учитывая центральную роль ПВО и противовоздушной обороны для будущего контроля над воздушным пространством, Министерство обороны должно пересмотреть существующие роли и миссии ведомств. Оно также должно перейти к разработке и использованию более компактных и мобильных систем с более коротким временем передислокации, эквивалентных российским и китайским аналогам, для того, чтобы их было труднее найти и уничтожить. В то же время, рои дешевых беспилотников могут открыть дополнительные возможности для противовоздушной обороны. Подобно заградительным аэростатам во время Первой и Второй мировых войн, рои беспилотников могут быть использованы для "минирования" низковысотного воздушного пространства в качестве точечной меры обороны или как средство направления атакующих самолетов в узкие полетные коридоры, заставляя их проходить через цепь ракет класса "земля-воздух" и других средств воздушного нападения.

Борьба за контроль над воздушным пространством становится более сложной и трудной, чем в прошлом, когда исход воздушных боев зависел в основном от борьбы, происходящей в открытом небе между атакующими формациями и обороняющимися истребителями. Так было в битве за Британию 1940 года или между атакующими самолетами и зенитными ракетами в большинстве конфликтов после войны Судного дня в 1973 году. Вместо этого, чтобы добиться превосходства в воздухе против современных средств ПВО, атакующий должен поразить каждый слой противовоздушной обороны, охватывающий различные диапазоны и высоты. Соединенные Штаты и их союзники должны использовать преимущество обороняющейся стороны.

Отказ от воздушного нападения – проверенная стратегия

Перед ВВС стоит задача разработать стратегию сдерживания китайской военной агрессии в условиях ядерной угрозы. Война с Китаем из-за Тайваня может привести к обмену ядерными ударами, особенно если Вашингтон нанесет удары по целям на материковом Китае, что побудит Китай к ответным действиям. Поэтому стратегия воздушной мощи США должна эффективно сдерживать китайскую атаку, не обязывая Соединенные Штаты наносить удары по материковой части страны и не подвергая себя риску опасной эскалации в самом начале конфликта. В то время как отказ в доступе к воздушному пространству отвечает обоим критериям успеха сдерживания, стратегия, ориентированная на наступательное превосходство в воздухе и крупномасштабные удары вглубь территории, не вызывает доверия и увеличивает риски эскалации.

Во-первых, подход, основанный на господстве в воздухе, ослабляет сдерживание США, поскольку предполагает высокий уровень риска. Проще говоря, он предполагает, что Соединенные Штаты смогут добиться успеха в завоевании и удержании превосходства в воздухе внутри первой цепи островов. Это предположение не заслуживает доверия, учитывая внушительный набор возможностей Китая по нанесению дальних точных ударов и противовоздушной обороне, а также его преимущество на поле боя перед США. В результате ценность сдерживания сводится на нет. Ли в своей статье признает, что ВВС будет "трудно" получить и сохранить превосходство в воздухе против Китая, но она не предлагает никакой теории победы для его обеспечения. Неопределенность исхода воздушной войны усиливает сдерживание только тогда, когда увеличивает риски для атакующей стороны. Она имеет обратный эффект, когда увеличивает риск для обороняющейся стороны, поскольку угрозы сдерживания становятся менее убедительными.

Пекин должен верить, что у Соединенных Штатов есть и возможности, и решимость выполнить свои угрозы. Мобильные наземные средства ПВО по их природе труднее обнаружить и уничтожить, чем атакующие самолеты, поскольку поверхность земли лучше подходит для укрытия и маскировки, чем однородное небо. ВВС никогда не вели воздушную войну против ближайшего противника, оснащенного интегрированной и мобильной системой ПВО, но те несколько раз, когда они сталкивались с мобильными средствами ПВО, например, во время "охоты на Эльбрус" в 1991 году и войны в Косово в 1998-1999 годах, им с трудом удавалось обнаружить и уничтожить их. Кроме того, новые и появляющиеся технологии продолжают увеличивать мощь обороны. Современная ПВО становится все более плотной, с большим количеством типов и систем вооружения, а поскольку эти системы также дешевле и проще в строительстве, чем истребители и бомбардировщики атакующей стороны, несущие ракеты, обороняющаяся сторона может нести большие потери. Поскольку в воздушной войне все большее предпочтение отдается мобильным средствам ПВО наземного базирования, а не атакующим самолетам, стратегия отказа в доступе к воздушному пространству имеет большую вероятность успеха, чем стратегия, требующая его преодоления.

Подход, основанный на господстве в воздухе, не учитывает опасность такого рискованного курса действий. Проникновение в сильно защищенное воздушное пространство Китая, скорее всего, приведет к большим потерям. Предлагаемое решение состоит в том, чтобы объединить боевые беспилотники нового поколения с пилотируемыми платформами. Однако эти беспилотники не будут "расходуемыми". Такие высокие затраты могут посеять в сознании китайцев зерна сомнения насчет готовности США выполнить свои угрозы из-за противодействия союзников или внутриполитической оппозиции. Более того, если усилия США по завоеванию превосходства в воздухе и быстрому разгрому китайских сил вторжения потерпят неудачу, они могут потерпеть катастрофическое поражение, что поставит под угрозу способность ВВС поддерживать оборонительную войну на истощение. Все это работает на подрыв сдерживания.

Вместо того, чтобы брать на себя всю неопределенность и риск, пытаясь симметрично завоевать и сохранить превосходство в воздухе внутри радиуса действия китайских систем по борьбе с доступом к воздушному пространству, более эффективным подходом было бы перенести эти же неопределенности и риски на китайскую сторону. При отказе в доступе к воздушному пространству сдерживание будет зависеть от того, уверено ли руководство Китая, что оно сможет получить и сохранить превосходство в воздухе над силами вторжения – а это гораздо более сложная проблема для ВВС Народно-освободительной армии.

Примером может послужить битва за Британию. В 1940 году Королевские ВВС приняли стратегию отказа для успешного сдерживания амфибийного вторжения на острова. Суть стратегии Королевских ВВС, в соответствии со стратегией "воздушного отрицания", заключалась в том, чтобы оставаться действующими военно-воздушными силами – или, по словам Даудинга, "продержаться некоторое время", рассредоточив истребительные авиакрылья по всей стране и используя их экономно и эффективно. Если британские истребители смогут продержаться до лета 1940 года, рассчитал Даудинг, немцы либо будут вынуждены вторгнуться в плохих погодных условиях осени, либо не получат необходимого превосходства в воздухе.

Проще говоря, британская стратегия отказа в доступе к воздушному пространству поставила немцев перед перспективой провала и тем самым сдержала попытку немецкого вторжения. В сентябре, когда немецкий диктатор Адольф Гитлер решил "отложить" вторжение, в качестве основной причины он назвал неспособность Люфтваффе добиться "полного уничтожения истребительных сил противника". Несмотря на то, что отказ не сдержал атаки Люфтваффе на Британию, динамика сдерживания продолжала развиваться. Битва за Британию была очень близкой к победе, показав, что отрицание воздушного пространства, особенно если обороняющаяся сторона может поддерживать определенный уровень потерь, эффективно удержит противника от начала амфибийного вторжения.

Во-вторых, подход, основанный на господстве в воздухе, сопряжен с серьезными эскалационными рисками. Приняв наступательный подход, Соединенные Штаты, скорее всего, усилят дилемму безопасности между Китаем и США, их союзниками и партнерами в регионе, и тем самым ускорят гонку вооружений в регионе. Даже если мотивы Вашингтона носят оборонительный характер, наступательная концепция воздушных операций все равно может показаться Китаю угрожающей и убедить его лидеров в том, что у них нет иного выбора, кроме как действовать первыми. Вероятным результатом станет крайне дестабилизирующий цикл "действие-реакция", в котором все стороны будут агрессивно добиваться преимущества первого удара. Эта динамика особенно дестабилизирует ситуацию, как показали события июля 1914 года, поскольку восприятие преимущества первого удара может создать стимулы для упреждения в кризисной ситуации и тем самым повысить вероятность конфликта.

В случае возникновения такого конфликта стремление США к господству в воздухе повысит риск непреднамеренной ядерной эскалации. Некоторые сторонники такого подхода представляют себе Соединенные Штаты наносящими удары по целям на материковой части Китая. "Мы не должны заниматься самобичеванием", – предупредил Дептула, назвав наступательные военные операции в воздушном пространстве Китая "вариантом, который нельзя сбрасывать со счетов". Однако политические лидеры Америки, скорее всего, сочтут это слишком рискованным и провокационным, особенно в самом начале конфликта. Как отмечает Кейтлин Талмадж, ядерный и конвенциональный потенциал Китая, особенно его сети раннего ядерного предупреждения и управления, могут быть взаимосвязаны, что означает, что удары по наступательному и оборонительному ракетному потенциалу Китая почти наверняка подорвут значительные компоненты стратегического ядерного сдерживания Китая и, в свою очередь, поставят китайских лидеров в опасную ситуацию "использовать или потерять". Более того, если Пекин посчитает, что Соединенные Штаты не желают идти на такой риск, американские угрозы не будут иметь достаточной убедительности для сдерживания конфликта. Напротив, оборонительный характер системы "воздушного отрицания" снизит риски эскалации.

Сделать "отказ доступа к воздушному пространству" основной миссией ВВС

Соединенные Штаты обладают самыми мощными в мире военно-воздушными силами, но было бы колоссальной стратегической ошибкой продолжать придерживаться наступательной стратегии превосходства в воздухе и тем самым уступить Китаю свое главное преимущество – силу обороны в воздушной войне 21 века. "Если взаимное отрицание превосходства в воздухе является преимуществом для Соединенных Штатов, – заключает генерал-лейтенант С. Клинтон Хинот, заместитель начальника штаба по стратегии, интеграции и требованиям ВВС США, – тогда мы должны иметь вооруженные силы, которые могут достичь взаимного отрицания даже на краях боевого пространства, даже на пороге наших противников".

Но оборона, как утверждал прусский теоретик военного дела Карл фон Клаузевиц, должна быть активной, а не пассивной. В случае конфликта ВВС должны сделать своей первоочередной задачей лишение Китая превосходства в воздухе. В то же время, ВВС должны ослабить китайские силы, применяя в основном точечные удары на больших расстояниях. Когда наступит перелом, как советует Клаузевиц, ВВС могут достать "сверкающий меч возмездия" и осуществить "внезапный мощный переход" к наступательному превосходству в воздухе. Однако для того, чтобы это произошло, ВВС должны сначала сделать противодействие воздушному нападению своей основной задачей. Решение передать основную ответственность за ПВО другим ведомствам побуждает ВВС продолжать отдавать приоритет превосходству в воздухе и наступательным ударным миссиям. Настало время для корректировки курса.

Об авторах

Максимилиан К. Бремер – полковник ВВС США, директор отдела специальных программ Командования воздушной мобильности.

Келли А. Гриеко – старшая научная сотрудница программы "Переосмысление большой стратегии США" в Центре Стимсона и адъюнкт-профессор исследований в области безопасности в Джорджтаунском университете.