Не бросайте Буркина-Фасо. Как Запад может помочь в борьбе с джихадистами и бедностью

Буркина-Фасо — бедная, не имеющая выхода к морю бывшая французская колония в самом сердце Западной Африки, — умирает. Она имеет дело с одним или даже двумя восстаниями джихадистов, которые охватили большую часть сельской местности, приводя к ужасающему насилию и бегству населения. Ее правительство, слабое изначально, но еще более дестабилизированное двумя последовательными военными переворотами, практически неспособно решить стоящие перед ним геркулесовы задачи. Силы безопасности страны также не обладают достаточными размерами, ресурсами и плохо оснащены для преодоления внутреннего кризиса такого масштаба. Они, как правило, ополчаются против общин, которые, по их мнению, поддерживают повстанцев. Из-за понятной нерешительности Вашингтона в отношении страны, которую он считал не слишком важной и которая имеет плачевные показатели в области прав человека, помощь США даже до переворотов всегда была слишком мала. Теперь она приостановлена. По сути, политика США сейчас заключается в том, чтобы бросить все на самотек.

Фокус перевел статью Майкла Шуркина о том, что происходит в африканской стране и почему нельзя все бросать на самотек.

С точки зрения хладнокровной реальной политики крах одной из западноафриканских стран может показаться несущественным. Но это не так. Примерно 22 миллиона жителей Буркина-Фасо важны сами по себе. Более того, гибель страны ставит под серьезную угрозу ее южных соседей — Бенин, Кот-д'Ивуар, Гану и Того. На них и раньше нападали джихадисты, которые используют Буркина-Фасо в качестве убежища. В результате растет вероятность того, что джихадистские мятежи укоренятся в этих странах. Между тем насилие в Буркина-Фасо будет вытеснять все больше и больше людей в соседние страны и увеличивать приток беженцев в Европу. Пока что Соединенные Штаты и все международное сообщество, похоже, сосредоточены на попытках укрепить соседей Буркина-Фасо в надежде смягчить угрозу от ее упадка. Но это вряд ли сработает.

Перед лицом этой угрозы политикам следует отбросить свое нежелание работать с военным правительством Буркина-Фасо и оказывать поддержку как ему, так и его службам безопасности, какими бы одиозными они ни были. Буркина-Фасо является стержнем региона. Логика экономии силы говорит в пользу того, чтобы помогать ей, а не сосредотачиваться на так называемых "прибрежных государствах" на юге.

Несостоявшееся государство

Буркина-Фасо не всегда была в таком плачевном состоянии. В 2014 году здесь возникло многообещающее демократическое низовое движение, свергнувшее диктатора Блеза Компаоре и положившее начало новой эре конституционного и демократического правления. Эпоха Компаоре, длившаяся с 1987 по 2014 год, оставляла желать лучшего, но, по крайней мере, в стране не было повстанческих движений и терроризма. Не то чтобы Компаоре заслуживал похвалы. Действительно, можно утверждать, что именно недостаточное внимание Компаоре к развитию и управлению государства привело к тому, что его страна стала такой хрупкой, какой оказалась. В 2016 году искры джихадистского терроризма перекинулись из соседнего Мали и подожгли страну. Давние экономические, этнические, политические и социальные разногласия на слаборазвитой периферии страны оказались идеальной почвой для джихадистских восстаний, возглавляемых филиалами "Аль-Каиды" и "Исламского государства". В настоящее время насилием охвачена большая часть страны. Более 2 миллионов из 22 миллионов жителей Буркина-Фасо стали вынужденными переселенцами. Кроме того, политическое давление, вызванное насилием, провалило демократический эксперимент в стране. В январе 2022 года полковник армии Поль-Анри Сандаого Дамиба сверг демократически избранного президента страны Роша Марка Кристиана Каборе, которого критиковали за очевидную неспособность эффективно реагировать на разрастающиеся повстанческие движения. Затем, в октябре 2022 года, капитан армии Ибрагим Траоре сверг Дамибу, что опять же было вызвано, по крайней мере, частично, разочарованием в том, как действующий президент справлялся с угрозой безопасности.

Отношения между руководством Буркина-Фасо и Францией также ухудшились. Кульминацией этого стало решение в январе 2023 года выдворить из страны французский контртеррористический спецназ "Сабр" численностью около 600 человек, который базировался в столице страны, Уагадугу, с момента своего создания в 2009 году. "Сабр", ориентированный на региональный уровень, работала в тесном сотрудничестве с американскими силами специального назначения, с которыми обменивался разведывательной информацией. Именно "Сабр" в 2017 году пришел на помощь американским "зеленым беретам", попавшим в засаду в Тонга-Тонга, Нигер. Отстранение французов от власти отразило рост популистской политики в регионе, когда многие стали считать, что Франция каким-то образом виновата в бедах страны, возможно, даже вооружая джихадистов. Если Дамиба сопротивлялся призывам прекратить французскую военную помощь, то Траоре, если даже он на самом деле не разделяет распространенные теории заговора относительно французской помощи, не может позволить себе игнорировать народные настроения. Выживание его режима зависит от его способности продемонстрировать, что он предпринимает конкретные шаги по урегулированию ситуации в области безопасности, одновременно обращаясь к буркинийскому национализму, который имеет сильный антифранцузский компонент, чтобы достичь солидарности перед лицом джихадистов. Что бы ни говорили о Траоре, еще один переворот почти наверняка еще больше ослабит страну.

Колебания США

До первого переворота 2022 года Соединенные Штаты оказывали определенную помощь в области безопасности, а также обычную гуманитарную помощь и помощь в целях развития. Помощь в сфере безопасности в основном состояла из постоянных программ, направленных на повышение качества иностранных армий, таких как программа международного военного образования и подготовки, а также программ, разработанных после 11 сентября 2001 года и в настоящее время осуществляемых Африканским командованием США, включая участие в ежегодных учениях Flintlock, в которых принимают участие представители более десятка африканских стран с целью повышения их оперативного потенциала. В то же время правительство США работало с конкретными подразделениями Буркина-Фасо, чтобы привить им навыки борьбы с терроризмом и создать в Уагадугу группу быстрого реагирования.

Соединенные Штаты могли и, вероятно, должны были сделать больше, возможно, расширив свои усилия и обеспечив более комплексное обучение и оснащение сил безопасности Буркина-Фасо. Однако заинтересованность в этом наталкивалась на определенные препятствия. Пожалуй, самым серьезным из них было реальное отсутствие интереса к стране и не лучшее применение идеи "экономии сил", которую американские политики обычно понимают так: ничего не делать, пока не наступит реальный кризис (когда, вероятно, уже слишком поздно). Это актуально для многих мест по всему миру, но в большей степени для Африки, поскольку политикам трудно понять, как африканские конфликты влияют на национальные интересы США и заслуживают какого-либо места в их списке приоритетов. Африка всегда оставалась далеко позади Европы, Индо-Тихоокеанского региона и Ближнего Востока с точки зрения стратегического мышления и инвестиций США. Кроме того, если Соединенные Штаты и уделяли внимание борьбе с терроризмом в этом регионе Африки, то в форме содействия французским контртеррористическим операциям, которые, в свою очередь, были сосредоточены на Мали и Нигере.

Еще одной важной причиной американской нерешительности являются плачевные практики служб безопасности Буркина-Фасо в отношении прав человека, как отмечалось в докладе Госдепартамента от 2022 года. Есть обоснованный страх стать соучастником злоупотреблений против гражданского населения, совершаемых этими службами. Действительно, на протяжении всего этого периода, с 2016 года по настоящее время, службы безопасности Буркина-Фасо, перегруженные и часто не справляющиеся со своими обязанностями, нередко выступали против всего этнических фулани, связанных, по их мнению, с джихадистами, что привело к многочисленным массовым убийствам и нарушениям прав человека.

Документально подтверждено, что злоупотребления служб безопасности способствовали радикализации. Например, в апреле этого года буркинийские войска предположительно казнили по меньшей мере 156 жителей деревни Карма. Большинство жертв были фулани. Также к нарушениям прав человека причастны военизированные формирования, известные как "Добровольцы за защиту отечества". Каборе призвал к созданию этих сил в конце 2019 года, а Национальное собрание Буркина-Фасо официально учредило их в январе 2020 года. Буркинийские офицеры, с которыми я разговаривал, ясно дают понять, что с их точки зрения беспокойство о правах человека неуместно, учитывая серьезность ситуации. Что касается добровольческих сил, то, по их мнению, это полностью законный инструмент, созданный легитимно избранным правительством. Неудивительно, что они также отвергают обвинения насчет некоторых этнических общин.

После первого переворота в стране в январе 2022 года Соединенные Штаты приостановили оказание помощи в области безопасности в соответствии с так называемым Разделом 7008. По состоянию на декабрь 2022 года Конгресс предоставил президенту возможность отменить действие Раздела 7008. Однако вопрос об отмене для Буркина-Фасо не обсуждался, отчасти из-за убежденности в том, что Раздел 7008 важен для сдерживания будущих переворотов. С тех пор поддержка США, помимо развития и гуманитарной помощи, сводилась лишь к пресловутым мыслям и молитвам. Призыв к гражданам взять в руки оружие для борьбы с джихадистами привлекает буркинийских националистов, а также обеспечивает потенциально важное кадровое пополнение для служб безопасности страны. Правительство Буркина-Фасо рассматривает добровольческие силы как основу своей стратегии безопасности — без вспомогательных подразделений вооруженные силы Буркина-Фасо, насчитывающие около 12 тысяч человек вместе с Национальной жандармерией, слишком малы для успешной борьбы с повстанцами. Однако Соединенные Штаты, наряду с французским правительством, отказываются иметь дело с "Добровольцами за защиту отечества". Кроме Раздела 7008, Вашингтон и Париж с подозрением относятся к военизированным формированиям, которые часто функционируют как группы самосуда или движущие силы межэтнического насилия. Тем временем Уагадугу обратился к другим международным партнерам, в частности, закупил в Турции несколько беспилотников TB-2 Bayraktar. Видеозаписи ударов TB-2 теперь часто появляются в прорежимных социальных сетях.

Слухи о том, что Буркина-Фасо пригласила в страну группу "Вагнер", стали обычным явлением. Хотя до сих пор они оказывались ложными, официальные лица Буркина-Фасо встречались с русскими, а также заявляли о своей поддержке пророссийских настроений малийской военной хунты. В начале мая Траоре провозгласил Россию "стратегическим союзником". Сегодня усиление российской помощи в сфере безопасности, с "Вагнером" или без него, не стало бы неожиданностью. Как объяснили мне буркинийские офицеры, "наши западные партнеры говорят, что хотят помочь, но не делают этого; у нас не остается выбора, кроме как искать другие страны, чтобы получить необходимую помощь".

30 мая премьер-министр Буркина-Фасо Аполлинер Жоакимсон Кьелем де Тамбела в своем обращении к Национальному собранию пожаловался, что западные партнеры страны отказываются продавать ей оружие. В таком случае, спросил он, "какова ценность дружбы", если "так называемые друзья" остаются безучастными в трудную для страны минуту? В частности, он указал на огромную военную помощь, которую Запад оказывает Украине, отметив, что западных партнеров устраивает агония Буркина-Фасо. Поэтому, заключил он, Буркина-Фасо ищет других партнеров, включая Россию, а также Китай, Иран, Турцию, Северную Корею и Венесуэлу.

Тамбела не ошибается: Вашингтон, похоже, доволен тем, что Буркина-Фасо дышит на ладан. Между тем, Соединенные Штаты действуют, пусть пока и в небольших масштабах, чтобы укрепить потенциал так называемых "прибрежных" государств к югу от Буркина-Фасо: Бенина, Кот-д'Ивуара, Ганы и Того. Из-за событий в Буркина-Фасо все эти государства сейчас страдают от джихадистского насилия. Естественно, чем хуже будут обстоять дела в Буркина-Фасо – а они будут ухудшаться – тем выше риск для этих стран, и тем сложнее будет снизить этот риск. Хотя было бы абсурдно говорить об эффекте домино – метастазы представляются более подходящей аналогией, – реальность такова, что упадок Буркина-Фасо нанесет серьезный ущерб ее соседям.

Дилеммы политики

Почему в интересах Вашингтона вмешиваться в ситуацию, и что может сделать поддержка США? На региональном уровне упадок Буркина-Фасо возымеет значительные негативные последствия для ее соседей – Бенина, Кот-д'Ивуара, Ганы и Того, не говоря уже о Нигере и Нигерии. Уже сейчас мы видим, как Буркина-Фасо становится убежищем для джихадистов, совершающих нападения в Бенине и Того. Чем хуже будет ситуация в Буркина-Фасо, тем хуже будут последствия для ее соседей, как из-за трансграничного характера джихадизма, так и из-за перемещения населения, пострадавшего от насилия, что усугубит бремя соседей. Эти соседи важнее для интересов США, чем сама Буркина-Фасо, из-за их более многочисленного населения и экономики, а также из-за широких инвестиционных возможностей, которые они представляют. Другими словами, если Вашингтон не хочет действовать в интересах Буркина-Фасо, то есть еще больше причин сделать это в интересах Бенина, Кот-д'Ивуара, Ганы и Нигерии.

Нельзя игнорировать и геополитику: поворот Мали и потенциальный поворот Буркина-Фасо к России и растущее увлечение региона Китаем представляют собой чистые потери для Вашингтона. Так ли важно, если Россия "захватит" Буркина-Фасо? Возможно, не очень, но это означает рост международной поддержки России, а также еще один небольшой способ для России обойти санкции и получить доход, не говоря уже о том, чтобы ткнуть пальцем в глаз Франции и, возможно, даже усилить миграцию. Более того, рост влияния России в нескольких странах поощряет другие государства последовать примеру Мали. Россия сегодня играет все более важную роль в сознании многих жителей Западной Африки, которые видят в ней надежную альтернативу западным странам, которые они считают неоколониалистскими и корыстными. Антизападная, в частности антифранцузская, и пророссийская позиция становится все более заметной чертой африканского популизма. Конечно, региональные правительства должны быть свободны в выборе своего политического курса. Действительно, партнерство с Китаем вполне может принести реальные, пусть и неоднозначные, выгоды. Но нет особых оснований считать так же в отношении партнерства с Россией и особенно с "Вагнером".

Буркина-Фасо является стержнем региона в силу своей географии. Соединенные Штаты и другие западные страны должны рассматривать помощь в ее выживании как более экономичный способ помочь региону, чем необходимость поддерживать ее многочисленных соседей. Это может означать лишь принятие риска, связанного с большим, а не меньшим участием.

Вашингтон может помочь Буркина-Фасо справиться с кризисом, приструнив "Добровольцев за защиту отечества" и добившись, чтобы они приносили больше пользы, чем вреда. Тупые инструменты Буркина-Фасо можно отточить и сделать более точными. Концепцию защиты гражданского населения в рамках операций, ориентированных на население, оказалось трудно продвигать, особенно в условиях, когда силы безопасности Буркина-Фасо испытывают все большее давление, чтобы продемонстрировать прогресс в борьбе с повстанцами перед все более встревоженной общественностью. Кроме того, Вашингтон может помочь Уагадугу наладить взаимодействие с местными общинами, которых искушают джихадистские движения. В значительной степени именно это является целью ряда программ, поддерживаемых Соединенными Штатами и другими странами "прибрежных" государств. Помощь буркинийскому правительству в преодолении сокрушительного гуманитарного кризиса, вызванного 2 миллионами перемещенных лиц, которые, помимо всего прочего, не могут больше обрабатывать свои поля, сыграла бы огромную роль.

Об авторе

Майкл Шуркин — гостевой старший научный сотрудник Атлантического совета и директор глобальных программ в 14 North Strategies. Он был старшим политологом в корпорации RAND, а также работал политическим аналитиком в ЦРУ. Имеет степень доктора современной европейской истории Йельского университета.