Как Украина ведет боевые действия в войне на истощение: опыт сражений прошлого

В Жаре (Кандагар) не было возможности для маневра среди виноградников, усеянных самодельными взрывными устройствами. К 2012 году талибы установили столько подобных устройств, что любая попытка претворить в жизнь навыки по подавлению и маневрированию, которыс обучают в американской армии, была бы самоубийством. Талибы отличались изобретательностью. Они знали, что, попав в засаду, мы будем искать укрытие, а затем попытаемся совершить маневр. Поэтому талибы устанавливали самодельные взрывные устройства вдоль стен, валов и на каждом участке местности в плоской пойме реки Аргандаб, которую мы могли использовать в качестве укрытия. Когда по нам открывали огонь, лучшей реакцией было не искать укрытия, а просто лечь и стрелять в ответ. Это противоречило всей нашей подготовке, но в условиях боев в Жаре это был правильный подход

Сегодня, в гораздо больших масштабах, украинские военные сталкиваются с противником, который препятствует маневру. В результате украинская армия применяет подход, соответствующий условиям боя. Американские правительственные источники, анонимно выступавшие в СМИ, недооценили важности нынешней ситуации в Украине. Они критикуют украинскую армию за то, что она не проводит "общевойсковой маневр". По одной из версий, американские тренировки с большей синхронностью и воздушной поддержкой помогли бы прорваться через минные поля и выбить российских военных из их окопов.

Фокус перевел статью Роберта Роуза о том, как Украина ведет боевые действия в войне на истощение.

Сторонним наблюдателям за конфликтом следует проявлять смирение, особенно когда речь заходит о том, что обучение общевойсковому маневру по американскому образцу является панацеей от всех военных проблем. На войне важен контекст, а американские военные не готовятся к победе в условиях, с которыми столкнулась Украина.

Армия США обучает "комбинированному маневру", который якобы является секретным ингредиентом ее превосходства. Однако "комбинированный маневр" — это удобное клише. В нем смешиваются два понятия, которые, хотя и связаны между собой, но не обязательно следуют друг за другом. "Комбинированное вооружение" означает, что сумма различных возможностей больше своих частей. Отдельные виды вооружений будут прикрывать уязвимые места других при одновременном использовании.

Это не новая идея. В битве при Мегиддо в 1457 г. до н.э. Тутмос III объединил колесницы, пехоту и лучников. Все эффективные армии используют комбинированные вооружения, причем конкретные сочетания соответствующих возможностей определяются контекстом. Более того, комбинированное оружие связано не только с маневром. Оно полезно как для маневра, так и для истощения.

Маневр и истощение

"Маневр" — это новый термин для старой концепции. Идея заключается в том, чтобы добиться победы, нарушив сплоченность противника. В 331 году до н.э. в битве при Гавгамелах Александр Македонский продемонстрировал маневренный подход: он проделал брешь в рядах персов и напал на царя Дария III, заставив его бежать и нарушив командную структуру персидской армии.

Хотя маневр часто путают с простым передвижением, его следует определять по предполагаемому воздействию на противника. В 1989 году в доктрине "Боевые действия" Корпуса морской пехоты было дано наиболее краткое определение маневренной войны: "Философия ведения боевых действий, направленная на разрушение сплоченности противника путем серии быстрых, агрессивных и неожиданных атак, создающих неспокойную и быстро ухудшающуюся ситуацию, с которой он не может справиться". В своей идеальной форме маневр многократно превосходит противника и давит на его уязвимые места до тех пор, пока силы противника не окажутся в таком хаосе, что перестанут оказывать эффективное сопротивление.

Маневр и истощение находятся на противоположных концах шкалы. В любом бою они сочетаются. Маневр стремится к материальному уничтожению противника путем эффективного и синхронизированного использования боевой мощи, что приводит к благоприятному соотношению потерь. Истощение сосредоточено на накапливаемых эффектах уничтожения, что позволяет упростить операцию, обеспечить относительную предсказуемость и минимизировать уязвимости.

Оба подхода имеют свое место в конфликте. Советский теоретик Георгий Иссерсон признавал, что современные конфликты, как правило, начинаются с передвижений, что обеспечивает открытые фланги и бреши для применения маневра. Каждая крупная война в XX и XXI веках начиналась с передвижения, когда агрессор, используя стратегическую внезапность, нападал на обороняющегося до того, как тот успевал полностью отмобилизоваться и создать непрерывный фронт. Если одна из сторон не терпит поражения в начальной фазе войны, то войны имеют тенденцию затухать по мере того, как обе стороны мобилизуют достаточно сил для создания глубокого и непрерывного фронта. Современные комментаторы должны признать проницательность Иссерсона при обсуждении маневра.

Немецкие победы в начале Второй мировой войны, которые часто рассматриваются как воплощение маневра, были обусловлены спецификой обстановки. В Польше победе Германии в значительной степени способствовала неполная мобилизация польской армии и ее уязвимое положение на передовой. Во Франции немецкая армия воспользовалась брешами во флангах французской армии, когда основная часть французских войск перебрасывалась для укрепления позиций в Бельгии. В 1941 году Советский Союз перебросил свои войска в уязвимое место. Это позволило немецким войскам вновь добиться впечатляющих успехов. Но к 1943 году Советский Союз полностью мобилизовал свое население и перешел к эффективным методам обороны, что привело к тому, что немецкие танки при попытке прорыва через плотные минные поля в ходе Курской битвы оказались в затруднительном положении.

Если в начале войны для Германии маневр был вполне уместен, то позже, в ходе войны, условия Соединенных Штатов говорили в пользу истощения. Генерал Дуайт Эйзенхауэр применял широкий фронт в Западной Европе, позволявший синхронизировать материальные преимущества Америки для надежного сдерживания Германии и одновременно минимизировать уязвимые участки, которыми могли воспользоваться немецкие военные.

Последний раз Соединенные Штаты столкнулись с непрерывной обороной в глубину во время Корейской войны 1951-1953 годов. После того как первоначальный этап войны закончился, а Китай и Организация Объединенных Наций располагали достаточной плотностью войск для создания непрерывного фронта, американские вооруженные силы стали применять подход, основанный на оттеснении. В связи с этим США не применяли маневр, даже имея господство в воздухе и командиров, обладавших опытом применения общевойсковых вооружений во Второй мировой войне.

Армия США не готовится к таким условиям

Комментаторы войны в Украине стремятся представить поддержку НАТО и особенно американскую подготовку как главные составляющие успеха Украины. Это служит утешительным аргументом в пользу американского военного превосходства. Хотя обучение системам вооружений и боевые учения, несомненно, принесли пользу, неясно, какой вклад Соединенные Штаты внесли в понимание Украиной угрозы, с которой она борется с 2014 года.

В ходе контрнаступления украинские военные придерживаются адекватного подхода. Украина сталкивается с противником, который создал непрерывную глубинную оборону. Россия потратила месяцы на создание минных полей, рытье окопов и установку препятствий. Российские военные могут обрушить артиллерийский огонь на все силы, пытающиеся прорваться через минные поля, и имеют резервы, готовые контратаковать при любом прорыве. Возможно, слишком оптимистичные западные советники подтолкнули Украину к тому, чтобы она в начале своего контрнаступления рискнула пойти на механизированный прорыв российской обороны. В ходе этого наступления украинские военные потеряли примерно 20% техники, предоставленной Западом.

Армия США не готовится к такому типу затяжных боев. Любому комментатору, который считает, что Украина терпит поражение из-за недостаточной подготовки по "общевойсковому маневру", стоит понаблюдать за ротацией американской бригады в центре боевой подготовки. Любой из недостатков, выявленных в ходе атаки Украины — например, выбор времени для подавляющего артиллерийского залпа или неспособность техники определить расчищенную полосу на минном поле, — я лично наблюдал практически в каждой бригаде, проходившей подготовку в ходе 30 ротаций, в которых я участвовал в Национальном учебном центре и Объединенном центре боевой подготовки. Хотя центры боевой подготовки обеспечивают бригадам превосходную подготовку, они не воспроизводят набор проблем, с которыми сталкивается украинская армия (да и не должны; им достаточно воспроизводить условия, в которых американские военные планируют вести боевые действия).

Последний раз дивизия со всеми подчиненными ей подразделениями участвовала в учениях типа "армия против армии" во время вторжения в Ирак в 2003 году. В последние несколько лет в руководстве по обучению командования сухопутных войск США приоритет отдается обучению на уровне роты и ниже. Редкий случай, когда бригады сухопутных войск США тренируются как единое целое, — это развертывание в центре боевой подготовки, которое происходит примерно раз в 18 месяцев. На этих учебных мероприятиях бригады сталкиваются с усиленным батальоном противостоящих сил, которые лишь условно представляют часть более крупного сценария. В ходе учений силы противника не связаны непрерывной обороной в глубину. Они рассредоточены и предоставляют атакующим силам возможности для их окружения или обхода. Противник не применяет минных полей, близких по плотности к тем, с которыми сталкиваются украинские военные, не использует артиллерию с решающим эффектом (непродуктивно уничтожать батальон после нескольких минут тренировки атаки, когда он потратил миллионы, чтобы приехать на тренировку) и не задействует резервы оперативного уровня для контратак.

В то же время ВВС США при взаимодействии с сухопутными войсками уделяют основное внимание борьбе с ценными целями на уровне корпусов. Некоторые комментаторы считают, что американская авиация могла бы очистить окопы от противника, однако ВВС отошли от непосредственной авиационной поддержки и не привлекаются для выполнения таких задач в ходе армейских учений с имитацией боевых действий. Кроме того, армия концентрирует артиллерию в дивизиях, чтобы сосредоточиться на глубине территории противника, поэтому неясно, как США будут вести массированный, устойчивый и оперативный огонь во время атаки на крупномасштабную систему траншей для достижения прорыва.

В рамках такого подхода украинские военные эффективно применяют комбинированное вооружение на уровне малых подразделений, что не характерно для американских войск. Основываясь на симуляциях, в которых отсутствует контекст и трение войны, американская армия движется в сторону централизации сил и средств, подобно методичным боям Франции 1930-х годов. Такой подход будет и дальше замедлять процесс принятия решений и темп оперативной работы. При изменении ситуации на фронте солдатам придется ждать, пока штабы, удаленные от боевых действий, займутся длительным процессом планирования, чтобы принять решение. Солдаты теряют драгоценные минуты и рискуют оказаться в окружении, так как решение о боевой задаче передается из батальона в бригаду, дивизию, затем обратно в штаб дивизионной артиллерии, батальон полевой артиллерии и, наконец, огневую батарею. В то же время украинские военные децентрализованы до впечатляющей степени: беспилотные летательные аппараты привязаны к деятельности взвода, а артиллерия работает по запросу с помощью приложения, подобного Uber. Украинский подход — это гораздо более быстрая и гибкая форма ведения боевых действий, чем централизованные рабочие группы по работе с целями и 72-часовые приказы о воздушных задачах, которыми руководствуются американские операции.

Другая критика заключается в том, что "Украина не смогла освоить комбинированную войну в большом масштабе". Вместо того чтобы предпринять единый массированный прорыв, они атакуют по трем направлениям разрозненными ударами. Советские теоретики межвоенного периода, такие как Александр Свечин и Владимир Триандафиллов, рассматривали трудности преодоления непрерывной обороны в глубину. Они признавали ценность нескольких направлений атаки, не позволяющих противнику сосредоточить свои оперативные резервы для одного прорыва. В качестве примера наступления на широком фронте с многочисленными прорывами, в результате которого были подавлены резервы Австро-Венгрии, они привели Брусиловскую наступательную операцию 1916 года. Украина пытается применить аналогичный подход, что тем более уместно, учитывая современную угрозу российских БПЛА, обеспечивающих наблюдение для сосредоточенного артиллерийского огня по любому скоплению украинских войск.

Откусить и прожевать

Чтобы противостоять этим угрозам, Украина ведет наступление небольшими группами пехоты при поддержке танков и артиллерии в рамках комбинированного подхода. Этот метод похож на синхронные ограниченные атаки австралийского генерала Джона Монаша в 1918 году. Фельдмаршал Бернард Монтгомери позже сказал: "Я бы назвал сэра Джона Монаша лучшим генералом на западном фронте в Европе". Монаш ценил жизни своих солдат и проводил хорошо синхронизированные, ограниченные атаки при благоприятных показателях потерь по сравнению с предыдущими наступлениями. Монаш хотел избежать "неэффективности" предыдущих побед.

К 1918 году союзники осознали, что в условиях войны массированный "большой натиск", как при убийственной попытке на Сомме, не обеспечит прорыва против противника, обороняющегося в глубину и имеющего большие оперативные резервы. В 1917 году германские военные разработали эффективную эластичную оборону, которая могла поглотить попытки прорыва. Эластичная оборона немецких войск позволила разместить меньшее количество войск в первых линиях траншей, что минимизировало потери от артиллерийских обстрелов. Войска располагались в последовательных линиях траншей, чтобы контратаковать фланги уязвимых войск союзников после того, как атакующие достигнут пика, выйдя за пределы досягаемости артиллерии и тыловых средств. Сегодня в Украине российские военные следуют основам немецкой эластичной обороны.

В ответ на это британские военные разработали подход "откусить и прожевать", который довел до совершенства Монаш. Этот подход поставил эластичную оборону Германии перед дилеммой. Британские атаки не пытались развить первоначальные успехи, а переходили к обороне и разбивали ожидаемые контратаки Германии. Атака по принципу "откусить и прожевать" использовала преимущества плохо защищенных передовых линий траншей немецких войск и не рисковала достигнуть кульминации. Немецкие вооруженные силы могли либо отказаться от своего эластичного подхода, либо постепенно проигрывать в войне на истощение.

В весеннем наступлении 1918 года вместо союзников попытку решительного перелома предприняли германские войска. Немецкая армия использовала войска, переброшенные с Восточного фронта после выхода России из войны. Она привлекла штурмовиков, обученных тактике быстрого просачивания, которая ранее принесла ей бесславные победы в боях под Ригой на Балтике и Капоретто в Италии. Наступление Германии, несомненно, было похоже на то, что многие комментаторы ожидали от Украины. Но Эрих фон Людендорф начал немецкое наступление в порыве отчаяния. Он не понимал, что решающее сражение на уничтожение невозможно в условиях Западного фронта, который предоставлял таких возможностей, как разваливающаяся русская армия в условиях послереволюционного кризиса, или итальянская армия, цепляющаяся за горные склоны. Хотя немецкие военные добились некоторого успеха, используя уязвимое место между британской и французской армиями, наступление обескровило и истощило их армию по мере того, как союзники подтягивали свои резервы. Это наступление сломило немецкую армию и похоронило все надежды на победу.

Смириться и верить в Украину

Американские военные не должны подталкивать украинских военных к ведению рискованной формы войны в надежде на впечатляющую победу. Ганс Дельбрюк объяснил, что Людендорф пытался вести войну на уничтожение, которая вращалась вокруг единственной, решающей победы, не понимая, что стратегический контекст Первой мировой войны в корне отличается от войн 19 века. Дельбрюк противопоставил стратегии уничтожения стратегию истощения, направленную на постепенное изматывание противника на военном, политическом и экономическом фронтах до тех пор, пока продолжение войны не станет бессмысленным. В нынешних условиях Украина, при поддержке всех стран, выступающих против имперских завоевательных войн, должна придерживаться оперативного подхода "на истощение" в рамках более широкой стратегии "на износ".

Кто-то может опасаться, что такая теория победы играет на руку российской военной стратегии, но идеальной альтернативы не существует. Преждевременное начало маневра позволит России ослабить украинские силы. Украине придется уничтожать российскую артиллерию и наносить потери, истощающие российские резервы с такой скоростью, которая превышает способность России восполнять эти потери. Это будет медленный и изнурительный процесс с постоянной конкурентной адаптацией. Возможно, это не принесет впечатляющих побед для социальных сетей. Уинстон Черчилль сказал о победе над кампанией истощения немецких подводных лодок в Северной Атлантике: "Она не принимала форму пылающих сражений и блестящих достижений — она проявлялась в статистике, диаграммах и кривых, неизвестных нации и непонятных публике".

В какой-то момент в российских рядах могут появиться уязвимые места, которые дадут Украине возможность одержать эффектную победу. Такая возможность уже возникала в ходе Харьковской наступательной операции в 2022 году. Аналогичным образом в 1918 году союзники, наконец, смогли провести успешное массированное наступление в ходе Стодневной наступательной операции, когда немецкая армия начала разваливаться. Любая попытка провести крупномасштабный маневр до этого момента была бы самоубийственной.

Трудно передать контекст, в котором воюет Украина. В западном Кандагаре мне не приходилось иметь дело с тройными минами Т-62, способными вывести из строя любую прорвавшуюся машину. Но я до сих пор помню то странное чувство свободы передвижения, которое я испытал, когда на следующий день после возвращения из Афганистана отправился на прогулку среди вечнозеленых деревьев Вашингтона. Возможность ступить куда угодно, не следуя вплотную за двумя миноискателями, казалась сюрреалистической роскошью. У Украины нет такой роскоши, как проведение маневра. Ей придется воевать на истощение, и мы должны быть готовы поддерживать ее до тех пор, пока она не измотает российских захватчиков. А Соединенным Штатам не стоит забывать, как неудачно закончилась их последняя попытка переделать чужую армию по своему образу и подобию.

Об авторе

Роберт Г. Роуз — майор армии США, офицер 3-го эскадрона 4-й бригады содействия силам безопасности. Ранее он служил в Национальном учебном центре и Объединенном центре подготовки. Был командирован в Афганистан в качестве специалиста по планированию финансирования противодействия угрозам J35 в ходе операции "Часовой свободы" и в составе 5-го батальона 20-го пехотного полка в ходе операции "Несокрушимая свобода". Получил степень бакалавра в Военной академии США и степени магистра в Гарварде и Кембридже.