Если ХАМАС проиграет: откроет ли Иран новый фронт против Израиля и где

В сентябре 2019 года аятолла Ахмад Аламольхода, имам пятничной молитвы в Мешхеде и представитель верховного лидера Ирана Али Хаменеи в этом городе, указал на несоответствие нынешнего геостратегического положения Ирана его статусу в 1980-х годах: "39 лет назад [иракцы] начали атаку с наших западных и юго-западных границ. В течение нескольких дней 1500 км территории нашей страны подверглись вражеской агрессии, — сказал он. — Но сегодня Иран охватывает не только свои физические границы. Иракская "народная мобилизация", "Ансарулла" [хуситы] в Йемене, Сирийский национальный фронт, Палестинский исламский джихад, ХАМАС в Палестине, "Хезболла" в Ливане — все они представляют Иран". Масштабная атака ХАМАСа на Израиль вновь подняла вопросы об участии Ирана в палестинском вопросе, его отношениях с палестинскими партнерами и возможности перерастания израильско-палестинского конфликта в Газе в полномасштабную региональную войну под руководством Тегерана.

Фокус перевел статью Раза Циммта о том, насколько высок риск войны на несколько фронтов в Израиле.

Хотя вопрос о том, в какой степени Иран непосредственно участвовал в осуществлении атаки ХАМАСа, остается открытым, война в Газе представляет собой первое серьезное испытание сотрудничества между участниками "оси сопротивления". На данном этапе, судя по всему, Иран не заинтересован в перерастании конфликта в войну на много фронтов — для этого пришлось бы направлять массовые атаки "Хезболлы" на израильскую территорию. Полагаю, что нерешительность иранского руководства объясняется сдерживанием со стороны Израиля, который заявил, что ответит жесткими ударами по целям "Хезболлы". Соединенные Штаты также дали понять, что будут наращивать свое участие в конфликте, а это создает угрозу военных издержек, которые могут оказаться слишком высокими для Ирана.

Однако продолжение кампании в Газе, израильское наземное вторжение и особенно военные успехи Израиля, которые угрожают самому существованию ХАМАСа и его способности поддерживать эффективный контроль над Сектором Газа, могут поставить иранское руководство перед сложной дилеммой: воздержаться от расширения войны и позволить Израилю выполнить свои задачи по прекращению правления ХАМАСа в Газе, тем самым нанеся потенциальный ущерб иранскому нарративу о "сближении фронтов", или поставить под угрозу стратегические возможности своего ливанского союзника — "Хезболлы". Чем продолжительнее и жестче будет война в Газе, тем выше вероятность того, что Иран примет решение, ведущее к дальнейшей региональной эскалации.

Это не первый случай, когда возникают вопросы о степени координации между различными элементами "Фронта сопротивления", возглавляемого Исламской Республикой Иран. В апреле 2023 года на Храмовой горе произошла эскалация, приуроченная к еврейскому празднику Песах. Она включала в себя террор и насилие в Иерусалиме, атаки на израильских дорогах и в поселениях на Западном берегу реки Иордан, запуск ракет из Сектора Газа, а также с юга Ливана и сирийских Голанских высот. ХАМАС усугубил ситуацию в Газе. А в Ливане и на Голанских высотах центральную роль играли иранский Корпус стражей революции и ливанская "Хезболла". По сообщениям ливанской прессы, в первую неделю апреля Ливан посетил командующий силами "Кудс" иранского Корпуса стражей исламской революции Исмаил Каани, который встречался с представителями "Хезболлы", ХАМАСа, палестинского "Исламского джихада" и других поддерживаемых Ираном формирований. На этой встрече было принято решение о запуске 6 апреля 2023 года десятков ракет из Южного Ливана по территории Израиля.

Хотя толчок к предыдущему раунду эскалации не был напрямую связан с Ираном, его посредники воспользовались возможностью установить баланс сдерживания в отношении Израиля. Это было сделано на основе давно спланированной координации между членами "оси сопротивления". Свидетельством такой предварительной координации могут служить визиты главы политбюро ХАМАСа Исмаила Хании и генерального секретаря "Палестинского исламского джихада" Зияда ан-Нахала в Бейрут для встреч с лидером "Хезболлы" Хасаном Насраллой, а также визит в Бейрут Исмаила Каани за несколько дней до начала эскалации. Хотя последующие события не обязательно разворачивались по иранской инициативе и не были непосредственно срежиссированы Тегераном, они были позитивно расценены Исламской Республикой как еще одно свидетельство "сближения фронтов", открывающее путь к перерастанию возможного будущего конфликта с Израилем в войну на несколько фронтов.

Иран и ХАМАС: сильные союзники, ограниченный контроль

ХАМАС получает значительные выгоды от предоставляемых Ираном оружия, технологий, ноу-хау и обучения. Эта поддержка позволяет ему совершать нападения на Израиль. Исламская Республика рассматривает палестинские исламские организации — ХАМАС и "Палестинский исламский джихад" — как важнейшие центры силы на палестинской арене. Иранское правительство использует эти две группировки для достижения своих региональных целей, особенно в отношении Израиля. Под руководством сил "Кудс" иранские власти оказывают содействие этим организациям, включая поставки оружия, техническую и оперативную помощь (в том числе обучение изготовлению самодельного оружия), тренировки и перечисление средств на текущие расходы в объеме десятков миллионов долларов в год. Из этих двух организаций связь Ирана с "Палестинским исламским джихадом" более тесная. Несмотря на то, что организация является суннитской, она поддерживает глубокую идеологическую связь с Ираном. Кроме того, в силу ограниченности финансовых ресурсов и отсутствия значительной сети социальных служб, как у ХАМАСа, организация в большей степени полагается на помощь Ирана.

ХАМАС — более крупная и авторитетная организация, ее идеологическая привязанность к Ирану слабее благодаря разнообразию источников финансирования. С течением времени ХАМАС занял более независимую позицию, что в прошлом уже приводило к кризисам между ним и Исламской Республикой. Например, это произошло после того, как ХАМАС поддержал сирийскую оппозицию против режима Асада после начала гражданской войны в Сирии в 2011 году, а также после нападения Саудовской Аравии на Йемен в марте 2015 года, что привело к временной напряженности в отношениях между Ираном и ХАМАСом. В целом связи между Ираном и его региональными посредниками и партнерами, включая ХАМАС, а также противоречия между их идеологической и политической преданностью Тегерану и приверженностью собственным интересам и программам во многом определяют характеристики иранской марионеточной сети. Эта сеть функционирует скорее как рыхлый набор компонентов, объединенных общими интересами и общим идеологическим видением, чем как иерархия сеть с прямым иранским командованием и контролем. В последние годы, особенно после убийства США в январе 2020 года командующего силами "Кудс" Касема Сулеймани и сворачивания военных действий в Сирии и Ираке под руководством прокси, Иран управляет этой сетью более децентрализованно, чем раньше. Однако он по-прежнему сохраняет в ней значительное влияние.

Сохраняющийся с июня 2007 года контроль ХАМАСа над Сектором Газа вынудил ускорить наращивание военной мощи. Это было необходимо для продолжения террористической стратегии организации против Израиля, основным инструментом которой стали ракеты, что обусловлено успехами "Хезболлы" в Ливане во время Второй ливанской войны 2006 года. Иран был явно заинтересован в укреплении власти ХАМАСа в Газе: она служила рычагом для ведения вооруженной борьбы против Израиля на его южной границе и одновременно создавала угрозу со стороны "Хезболлы" на его северной границе. Урегулирование гражданской войны в Сирии и назначение Исмаила Хании главой политического бюро ХАМАСа , а Яхьи Синвара — новым лидером ХАМАСа в Газе в мае 2017 года улучшили отношения между Ираном и ХАМАСом. В последние годы высокопоставленные иранские чиновники во главе с верховным лидером Хаменеи подчеркивали необходимость распространения "палестинского сопротивления" из Сектора Газа на Западный берег реки Иордан, где ХАМАС не контролирует ситуацию. Многочисленные упоминания Ирана о событиях на Западном берегу совпали с серией израильских разоблачений, свидетельствующих об активизации деятельности Ирана в этом регионе, включая попытки создания иранской разведывательной инфраструктуры в Израиле и на Западном берегу, организацию террористических сетей под видом гражданских организаций и транспортировку взрывчатки с помощью беспилотников.

Сложные взаимоотношения между Ираном и ХАМАСом требуют проведения различий между иранской поддержкой организации и вовлеченностью Ирана в недавнюю операцию ХАМАСа. Использовал ли ХАМАС иранскую помощь? Однозначно. Был ли Иран заинтересован в этой акции? Да. Требовалось ли ХАМАСу одобрение Ирана на его действия? Не обязательно. Была ли координация между ХАМАСом, Ираном и "Хезболлой" на ранних этапах? Возможно.

Однако в конечном счете теракт 7 октября — это действия ХАМАСа, основанные на его интересах, вытекающих из палестинской действительности, и направленные на достижение целей движения. Эти цели совпадают с целями Ирана, в том числе стремлением вернуть палестинскую проблему в региональную и международную повестку дня, а также помешать нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией. Эту оценку подтвердил пресс-секретарь Армии обороны Израиля бригадный генерал Даниэль Хагари, заявивший: "Иран — крупный игрок, но мы пока не можем сказать, участвовал ли он в планировании или подготовке". Пресс-секретарь Белого дома по национальной безопасности Джон Кирби также отметил, что "Иран уже давно поддерживает ХАМАС и другие террористические сети в регионе, предоставляя им ресурсы и возможности для обучения". Однако он уточнил, что "если говорить о конкретных доказательствах подобных атак, то нет, у нас ничего нет".

Иран, Израиль и угроза "сближения фронтов"

В течение многих лет в Израиле преобладало мнение, согласно которому Иран не заинтересован ни в прямой конфронтации с Израилем, ни в том, чтобы подвергать риску "Хезболлу" в интересах палестинцев. Согласно этой точке зрения, Иран рассматривает своего ливанского союзника как стратегический инструмент противодействия потенциальной атаке Израиля на его ядерные объекты. Иран превратил "Хезболлу" в грозную военную силу, способную выступить надежным фронтом против Израиля. Иран поставил ей десятки тысяч современных ракет, включая высокоточные боеприпасы, которые сегодня покрывают значительную часть израильской территории. Смысл создания такой мощной организации заключается в том, чтобы использовать "Хезболлу" в качестве сдерживающего фактора против Израиля, особенно если Израиль нанесет удар по иранским ядерным объектам.

Степень готовности Ирана поставить под угрозу свои жизненно важные интересы, в частности прямо вмешавшись в конфликт в интересах палестинцев, в Израиле оценивают как низкую. Однако за последние годы произошло несколько событий, которые заставляют сомневаться в справедливости этой оценки. Во-первых, война в Газе способна изменить реальное положение дел на всем Ближнем Востоке. Это может потребовать более активного участия Ирана и его посредников во главе с "Хезболлой". После начала войны заметно активизировалась деятельность "Хезболлы", направленная на то, чтобы бросить вызов Израилю с другого фронта. Но на данном этапе, судя по всему, организация — предположительно в координации с Ираном — довольствуется относительно ограниченными действиями, свидетельствующими о ее приверженности палестинскому делу и стремлении сохранить установленные правила взаимодействия с Израилем. Организация пока воздерживается от использования большинства имеющихся в ее распоряжении ресурсов, в частности значительной огневой мощи, включающей в себя арсенал из более чем 100 тысяч ракет и снарядов. Такая сдержанность объясняется соображениями, связанными с внутренней ситуацией в Ливане, масштабной мобилизацией Армии обороны Израиля на севере страны, а также однозначной позицией США в поддержку Израиля. Военные действия США включают присутствие двух авианосцев в восточной части Средиземного моря, что, по-видимому, призвано удержать "Хезболлу" и Иран от присоединения к кампании против Израиля.

Однако продолжающаяся война может стать серьезным вызовом самому существованию ХАМАСа, особенно его руководству, военному потенциалу и способности удерживать контроль над Газой. Такой вызов может лишить Иран главного стратегического союзника в борьбе с Израилем, что, возможно, заставит его перейти от этапа оказания помощи, поддержки и координации действий с ХАМАСом к более прямому участию, предпочтительно через использование "Хезболлы". Во время своего недавнего визита в Ливан министр иностранных дел Ирана Хоссейн-Амир Абдоллахиан предупредил, что "продолжающиеся военные преступления против палестинцев и Газы, несомненно, вызовут коллективный ответ со стороны оси сопротивления".

Кроме того, в последние годы на фоне обострения конфликта с Израилем Иран активизировал свое участие на палестинской арене, используя возможности, открывающиеся в связи с событиями в Газе, на Западном берегу реки Иордан и в Восточном Иерусалиме. Враждебное отношение Исламской Республики к Израилю остается одной из фундаментальных основ иранской внешней политики и является важным аспектом мировоззрения иранского режима со времен Исламской революции 1979 года. С момента создания Исламской Республики иранские официальные лица постоянно заявляют о необходимости уничтожения Израиля. За несколько дней до начала операции ХАМАСа Хаменеи в своем обращении к государственным деятелям и послам мусульманских стран подчеркнул, что проблема Палестины является главной для мусульманского мира. Он заявил, что "сионистский режим", который он назвал "раковой опухолью", обязательно будет уничтожен руками палестинского народа и сил "сопротивления" во всем регионе. Он также сказал, что мусульманские страны, нормализующие отношения с Израилем, "ставят на проигравшую лошадь", поскольку палестинское движение сейчас как никогда живо и активно, а "деспотичный режим" идет на спад и находится на грани исчезновения.

Несмотря на то, что фундаментальная враждебность к Израилю существует со времен Исламской революции 1979 года, восприятие взаимной угрозы между двумя странами начало формироваться только в 1990-е годы. В 1980-е годы в Иране преобладало мнение, что большая победа — освобождение Иерусалима — может быть достигнута только после меньшей победы — поражения Саддама Хусейна. Иранское руководство считало, что "дорога в Иерусалим проходит через Карбалу", и рассматривало кампанию против Ирака как свой главный приоритет.

По мере того как конфликт между двумя странами обострялся, становясь все более открытым, в Иране росло ощущение угрозы. Израиль назвал эту кампанию концепцией "головы змеи", согласно которой иранский режим должен быть ослаблен экономическими средствами, кибернетическими мерами, а также открытыми и тайными действиями. Израиль следовал этой концепции, проводя тайные мероприятия против иранской ядерной программы и нанося удары по связанным с Ираном объектам. Эта кампания усилила озабоченность иранского руководства, и оно решило, что необходимо усовершенствовать ответные меры, развивая марионеточные организации, разработав более мощные военные системы и создав военную инфраструктуру вблизи границ Израиля. По мнению Ирана, Израиль является агрессором, стремящимся изменить правила игры и баланс сдерживания, причем не только в контексте ядерной программы. Глава Управления военной разведки Армии обороны Израиля Аарон Халива прямо признал, что Израиль сам вывел себя на передний план трений с Ираном, превратившись из периферийного игрока в центрального, и что приписываемые Израилю теракты на иранской территории вынудили Тегеран сделать Израиль своим врагом номер один. Поэтому иранское руководство, возможно, будет готово заплатить более высокую цену, чем раньше, за расширение участия в конфликте между Израилем и палестинцами, не довольствуясь борьбой исключительно до последней капли палестинской крови.

Развитие ядерной программы Ирана также может повлиять на его готовность к эскалации своего участия, главным образом через "Хезболлу", в возможной кампании против Израиля. Значительные подвижки в иранской ядерной программе, произошедшие после того, как Тегеран начал нарушать свои обязательства по ядерной сделке после выхода президента Трампа из соглашения в мае 2018 года, поставили Иран на порог создания ядерного оружия. В настоящее время Иран, по-видимому, не обеспокоен возможностью военных действий Израиля против его ядерных объектов. Поэтому Тегеран может посчитать, что использование "Хезболлы" — это уже не пустая трата сил и средств, а оправданный способ продвижения своего стратегического видения в исторический момент.

Заключение

Угроза распространения израильско-палестинского конфликта из Сектора Газа на другие фронты значительно возрастает по мере эскалации войны. Вероятность прямого военного участия Ирана остается крайне маловероятной. Иран по-прежнему предпочитает опираться на своих прокси, хотя в последние годы он все чаще демонстрирует готовность к проведению прямых наступательных операций против Израиля из Сирии с использованием беспилотников и ракет. Хотя интересы Ирана и "Хезболлы" по-прежнему направлены на то, чтобы по возможности избежать тотальной конфронтации, постепенно нарастает вероятность сближения фронтов против Израиля: ХАМАС из Газы, "Хезболла" из Ливана, а также, возможно, проиранские боевики из Сирии, Ирака и Йемена. Эта реальность заставляет Израиль решать, насколько выгодно использовать сложившуюся ситуацию для нанесения упреждающего удара по "Хезболле", который изменит ближневосточный ландшафт в Газе и Ливане. Несмотря на то, что израильские военные в течение последних нескольких лет готовились к возможной многофронтовой кампании, разделение военных усилий между севером и югом может поставить под угрозу основную борьбу с ХАМАСом и перспективы достижения стратегических целей как против ХАМАСа, так и против "Хезболлы".

К сожалению, решение этого вопроса зависит не только от Израиля, поскольку такое решение поставит Иран перед серьезной дилеммой. С одной стороны, отказ от активного участия в кампании может позволить Израилю и дальше концентрировать свои боевые усилия против ХАМАСа в Газе, что нанесет фатальный ущерб возможностям ХАМАСа и подорвет иранский нарратив о "сближении фронтов". С другой стороны, активное участие "Хезболлы" в тотальной войне с Израилем также может поставить под угрозу потенциал важнейшего стратегического союзника Ирана. Чем продолжительнее и жестче будет война, тем труднее будет Ирану удержаться от решения, которое может означать открытие еще одного фронта против Израиля.

Об авторе

Раз Циммт — научный сотрудник Института исследований национальной безопасности и Центра иранских исследований Альянса при Тель-Авивском университете. Ветеран иранских исследований в Армии обороны Израиля.