Уроки англо-бурской войны: чему британская армия может научить наших современников спустя 100 лет

В январе 2024 года начальник Генерального штаба Великобритании генерал сэр Патрик Сандерс предупредил, что британская молодежь сейчас относится к "предвоенному" поколению. Указывая на угрозу со стороны России, он провел прямое сравнение с 1914 годом, когда британские политики не смогли распознать международную напряженность, впоследствии приведшую к Первой мировой войне.

Фокус перевел статью Спенсера Джонса об уроках англо-бурской войны в начале 20 века и параллелях с современной британской армией.

Параллели становятся еще заметнее, когда мы сравниваем британскую армию 2024 года с британской армией 1914 года. В 2024 году численность британской армии в мирное время стала наименьшей с 1700-х годов. Хотя она гордится своими высокими стандартами подготовки и профессионализма, ей мешают бюджетные ограничения, провальные программы закупок (в частности, катастрофическая история с боевой бронированной машиной Ajax), проблемы с рекрутингом и неопределенность в отношении ее роли в британской оборонной политике. Должна ли она быть гибкой силой, сосредоточенной на гибридной войне? Следует ли ей сконцентрироваться на создании экспедиционного потенциала? Или же она должна готовиться к более масштабной конвенциональной войне против равного противника? Определить четкую роль мешает отсутствие видения у правительства, которое переживает крайне нестабильный период, начавшийся после референдума по Brexit в 2016 году. Риши Сунак – пятый премьер-министр Великобритании за последние восемь лет, и ни он, ни его предшественники не проявили особого интереса к определению четкого политического курса.

В результате армия вынуждена сама принимать решения о том, как ей реформироваться и развиваться. Это осложняется запутанными и зачастую противоречивыми уроками, которые она извлекла из недавних войн. Противоречивая информация из собственного опыта армии в Ираке и Афганистане смешивается с наблюдениями за другими конфликтами, особенно за французской операцией Serval в Мали и продолжающимся российско-украинским конфликтом. Извлечение и применение правильных уроков для подготовки британской армии в 2020-х и последующих годах – сложная задача, и некоторые аналитики отчаялись в ее способности провести значимую реформу.

Но британская армия уже проходила нечто подобное. Достаточно вспомнить положение армии в 1914 году. Тогда, как и сейчас, армия была небольшой профессиональной силой, которая гордилась своими высокими стандартами обучения и командования. Однако ей приходилось решать целый ряд проблем. Она все еще усваивала уроки Бурской войны (1899-1902 гг.), затяжного и ожесточенного конфликта, характеризующегося многолетней партизанской войной. В то же время она пыталась проанализировать зачастую противоречивую информацию, полученную из наблюдений за Русско-японской войной (1904-1905 гг.), причем некоторые аналитики утверждали, что эта конвенциональная война была лучшей моделью для будущего, чем опыт войны против буров. В начале 1900-х годов политические партии Британии сократили бюджет армии до минимума. Ситуация усугублялась частыми политическими потрясениями, включая двое очень спорных выборов в 1910 году и растущие волнения в Ирландии, что затрудняло выработку четкой и последовательной политики в отношении армии. Тем временем рост зарплат в Британии сделал службу в армии менее привлекательной для молодых людей, что создало проблемы с рекрутингом. Постоянно звучали жалобы на то, что новобранцы 1900-х годов не были такими подтянутыми, сильными и целеустремленными, как мужчины предыдущих поколений. Подобные проблемы актуальны для британской армии и в наши дни.

Те, кого беспокоят проблемы британской армии сегодня, могут вдохновиться ее опытом в период с 1902 по 1914 год. В этот период британская армия смогла добиться редкого в своей истории успеха: провести реформу подготовки и тактики в мирное время, которая сослужит ей хорошую службу в грядущих крупных конфликтах.

Можно выделить несколько ключевых уроков. Некоторые из них были специфичны для того периода, включая необходимость в более тяжелом артиллерийском вооружении и кавалерии, способной сражаться верхом и спешившись. Другие были более долгосрочными, например, необходимость превосходной индивидуальной подготовки и, самое главное, потребность научить офицеров, унтер-офицеров и солдат проявлять большую инициативу в бою. В этот переходный момент британская армия также обнаружила ценность ветеранских платформ для обмена опытом и знаниями, полученными в предыдущих конфликтах. Западным армиям не помешало бы создать такие платформы и сегодня.

Опыт буров

Британская армия пережила кровопролитную бурскую войну. Эта война разразилась в Южной Африке в октябре 1899 года, когда бурские республики Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль, разгневанные многолетним политическим давлением и военной угрозой со стороны Великобритании, начали упреждающую войну за свою независимость. Большинство британской прессы встретило это событие с ликованием, а некоторые журналисты уверенно предсказывали, что война "закончится к Рождеству".

Однако война обманула ожидания. Во многом это было связано с характером бурских вооруженных сил. Хотя у буров не было регулярных армии, они обладали эффективной системой ополчения, которая объединяла белых граждан в отряды по месту жительства. Эти люди не имели опыта службы, но были выходцами из культуры фронтира, породившей крепких людей, многие из которых были искусными стрелками и опытными наездниками. Большинство буров отправлялись на войну с собственными винтовками и лошадьми, а правительство предоставляло им снаряжение и, если требовалось, коня. Эти суровые жители фронтира оказались выносливыми и очень мобильными бойцами. Неудивительно, что Уинстон Черчилль, сам ветеран войны, позже решил назвать первые британские спецподразделения "коммандос", позаимствовав бурский термин, обозначающий военные подразделения.

Бурская война разделилась на три отдельные фазы. Бурские войска доминировали в военных действиях с октября по декабрь 1899 года, одержав ряд побед над британцами на поле боя. Однако сам успех буров мог обречь их на провал, поскольку побудил британцев удвоить свои военные усилия. Вторая фаза войны началась в феврале 1900 года, когда британцы были готовы нанести удар. Буры мало что могли сделать, чтобы замедлить продвижение британского джаггернаута. Войска буров были рассеяны, и британцы чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы провозгласить полную победу 1 сентября 1900 года.

Но война вот-вот должна была вступить в третью фазу. Начиная с марта бурские отряды начали совершать партизанские нападения на британские тыловые районы, нацелившись на железные дороги, которые были крайне важны для снабжения сил вторжения. Успех партизан убедил многих бурских командиров в том, что для продолжения войны необходимо организовать длительное повстанческое движение, чтобы сделать Южную Африку неуправляемой. Буры использовали свою мобильность и знание местности, чтобы наносить удары по самым слабым местам британцев. Попытки британцев уничтожить буров путем широкомасштабных зачисток сельской местности оказались дорогостоящей неудачей. Разочарованные британские войска перешли к жестокой кампании "выжженной земли", уничтожая фермы и деревни буров и загоняя перемещенных гражданских в концентрационные лагеря, где в конечном итоге погибло более 50 тысяч буров и африканцев.

В конце концов именно военные решения сломили сопротивление буров. С середины 1901 года британцы начали применять новый подход, который был направлен на обеспечение безопасности городских районов и восстановление нормальной жизни. Британские войска медленно распространяли свой контроль от города к городу, создавая ряд связанных между собой городских центров, где гражданская жизнь возвращалась в нормальное русло. В то же время британские инженеры построили огромную цепь блокгаузов – небольших импровизированных дотов, способных вместить гарнизон из шести человек, – которые защищали железнодорожные линии и охраняемые городские районы. В совокупности эти методы снижали мобильность буров и доступ к ресурсам, а также постепенно вытесняли партизан в суровую южноафриканскую глушь. К маю 1902 года сопротивление буров было исчерпано, и оставшиеся бойцы наконец согласились сложить оружие.

Победа досталась огромной ценой. Армия понесла 120 тысяч потерь, в том числе 22 тысячи погибшими, что стало самым кровопролитным конфликтом Британии со времен Наполеоновских войн. Помимо человеческих жертв, пострадала и репутация армии. Пресса быстро осудила неумелые боевые действия. Влиятельный журналист Лео Амери высказался особенно резко, написав, что армия была "в значительной степени фикцией", когда дело доходило до реальных боев с решительными противниками. Вскоре была созвана Королевская комиссия для выяснения причин неудовлетворительных результатов, поставив старшим британским офицерам ряд неудобных вопросов.

Извлеченные уроки

Важно, что армия вышла из этого неудачного периода, решив учиться на своих ошибках. Настроение было передано в стихотворении Редьярда Киплинга "Урок", которое начиналось словами:

Не в громких лживых воплях толк – в оценке деловой,

Считайте это за урок – мы проиграли бой.

Сложность заключалась в том, чтобы определить, какие уроки актуальны для будущих конфликтов, а какие являются уникальными для недавно закончившейся войны. Этот процесс осложнялся тем, что британская армия представляла собой глобальную силу, которая должна была готовиться к конфликтам в самых разных точках, а также планировать противостояние надвигающейся угрозе крупной сухопутной войны в Европе.

Тем не менее у армии было несколько преимуществ к началу реформ. Первое – это масштабный опыт. Большая часть офицерского корпуса армии участвовала в англо-бурской войне. Это была суровая школа, где количество потерь среди младших офицеров более чем в два раза превышало количество потерь среди их подчиненных. Тем, кто выжил в кишащей снайперами сельве, пришлось доказывать свою состоятельность старшим командирам, которые, уязвленные критикой прессы, были нетерпимы к любым намекам на некомпетентность или неэффективность. За три года Англо-бурской войны было уволено больше британских офицеров, чем за все предыдущие 50 лет вместе взятые. Тех, кого постигала такая участь, ссылали в город Стелленбош в Западной Капской провинции. Эта практика была настолько распространена, что фраза "отправиться в Стелленбош" (to be Stellenbosched) вошла в английский язык как сленговый термин, обозначающий увольнение.

Офицеры, вышедшие из этого горнила с незапятнанной репутацией, хорошо зарекомендовали себя в бою. Теперь армия активно интересовалась их мнением. Процесс "извлечения уроков" был неформальным по меркам XXI века: офицерам рассылались короткие анкеты с просьбой высказать свое мнение по различным тактическим и техническим вопросам. Результаты опросов собирались в "синие книги", содержащие общие рекомендации, основанные на полученных ответах. Эту работу поддержала военная периодика. Офицеров всех рангов поощряли писать статьи для изданий, и они делали это с энтузиазмом. В годы после англо-бурской войны читательская аудитория военных периодических изданий значительно выросла, и редакторы оказались завалены материалами. На страницах таких крупных изданий, как Journal of the Royal United Services Institute, разворачивались ожесточенные дискуссии. Офицеров всех рангов поощряли вносить свой вклад, а за лучшие очерки предлагались щедрые призы.

Такая документация опыта, а также постоянные внутренние дискуссии позволили извлечь несколько ключевых уроков из англо-бурской войны. Самым важным из них стала необходимость проявления инициативы. Британская армия вступила в войну, придерживаясь викторианских принципов, которые подчеркивали жесткий контроль, строгое и зачастую бездумное повиновение, а также культ звания, при котором от младших офицеров не ожидали и не поощряли принятия решений. Эта система оказалась совершенно несоответствующей условиям англо-бурской войны. На бескрайних равнинах Южной Африки молодые офицеры обнаружили, что им не к кому обратиться за инструкциями – эта тема блестяще раскрыта в романе Эрнеста Свинтона "Оборона Дафферс-Дрифта", – и вынуждены были решать проблемы на месте.

Было отмечено, что высшее командование не в полной мере оценило трудности, с которыми сталкиваются подразделения, действующие в пустыне, вдали от поддержки. Молодых офицеров часто несправедливо увольняли за локальные неудачи, из-за чего оставшиеся в живых предпочитали беспокоиться о безопасности, а не принимать решения, которые могли привести их к неприятностям. Это стало первопричиной многих поражений и упущенных возможностей, которые преследовали британские операции по борьбе с повстанцами.

У армии не было другого выбора, кроме как признать, что инициатива необходима в любой форме войны, будь то борьба с повстанцами в Южной Африке или конфликт равных противников в Европе. Вскоре пришлось пересмотреть систему обучения, чтобы поощрять офицеров проявлять инициативу, а к ошибкам в обучении относиться как к учебным упражнениям, а не как к возможности смутить или дисциплинировать неудачника.

Проявлять инициативу должны были не только офицеры. В армии отметили, что унтер-офицеры сыграли решающую роль в Южной Африке и что лучшие сержанты и капралы стали местными лидерами, которые могли продолжать боевые действия, когда офицеры несли потери. В результате впервые в своей истории британская армия основала школу унтер-офицеров, чтобы распространить эти уроки. Школа проделала отличную работу, но в конечном итоге пала жертвой сокращения бюджета. С тех пор в армии в мирное время не существовало специализированной школы унтер-офицеров, хотя Академия унтер-офицеров Британской армии, которая должна открыться в 2024 году, должна решить эту проблему.

Поощрение индивидуальной инициативы увенчалось публикацией в 1909 году "Положения о полевой службе", в котором были закреплены полномочия "людей на местах" принимать решения, даже если это означало неподчинение приказу. Это стало революцией в британской военной мысли. Такая доктрина была немыслима до начала англо-бурской войны. Обновленные издания "Положения о полевой службе" служили армейской доктриной в Первой и Второй мировых войнах.

Важность инициативы стала важной и постоянной концепцией. Обучение офицеров поощряло творческий подход к решению проблем, а огромная популярность военных журналов способствовала обмену идеями. В результате армия глубоко задумалась о тактике и о том, как опыт противоповстанческих операций может быть использован в потенциальном конфликте равных. Несмотря на ожесточенные споры, армия доказала, что умеет определять, что является универсальным для современной войны, а что – специфическим для войны с бурами. Например, несколько тактических концепций, возникших в ходе боев в дикой местности, были в итоге отменены. К ним относятся использование так называемых "снайперских" артиллерийских орудий и чрезмерно рассредоточенных пехотных формирований. Обе тактики были полезны при борьбе с небольшими группами партизан в подлеске, но они не подходят для войны равных противников.

Невыученные уроки

Тем не менее, армия не была лишена недостатков. Помимо того, что на нее наложили отпечаток сокращение бюджета и вечные проблемы с набором личного состава, упор на тактические навыки и индивидуальную инициативу означал, что крупномасштабным операциям уделялось сравнительно мало внимания. Армейские маневры характеризовались заметными различиями в действиях дивизий. На самом высоком уровне высказывали озабоченность по поводу этих несоответствий, но от них отмахнулись, сославшись на то, что в случае большой войны главнокомандующий навяжет единство своим подчиненным.

Отсутствие четких оперативных концепций означало, что армия имела мобилизационные планы, но не без плана кампании на случай европейской войны. Даже мобилизационный план рассматривался как вариант действий, а не как окончательная концепция. В начале Первой мировой войны британское правительство было вынуждено созвать экстренное совещание, на котором премьер-министр Герберт Асквит спросил собравшихся экспертов, что следует предпринять. В конечном итоге была реализована измененная версия мобилизационного плана, но армия вступила в войну, не зная своих целей и отягощенная запутанным набором противоречивых приказов от правительства.

Кампания 1914 года стала кровавой и отчаянно тяжелой. Немецкое вторжение в Бельгию и Францию довело британскую и французскую армии до ворот Парижа, прежде чем невероятная контратака в битве на Марне в сентябре переломила ход событий. Британская армия пережила самое продолжительное боевое отступление в своей истории до этого момента (его превзошло только отступление из Бирмы в 1942 году), преодолев более 300 км в условиях повышенной опасности. Высшее командование часто оказывалось вне доступа, и то, что армия смогла так эффективно сражаться, стало свидетельством ее подготовки, тактики и упорства. Более слабая армия не выдержала бы таких испытаний. Неудивительно, что один из ветеранов позже вспоминал, что Пауль Крюгер, президент Трансвааля, объявивший войну британцам в 1899 году, "был лучшим другом британской армии".

Но в этом таится и предупреждение, на которое Сандерс намекнул в своей недавней речи. В августе 1914 года британская армия могла развернуть около 120 тысяч солдат. К концу того же года она понесла 95 тысяч потерь и была фактически уничтожена. Ее место заняла отважная, но неопытная добровольческая Новая армия, которой предстояло пройти кровавый путь обучения, пока союзники не одержали окончательную победу. Возможно, Сандерс имел в виду именно этих людей, когда отмечал, что "регулярные армии начинают войны, гражданские армии их выигрывают".

Отголоски 1914 года весьма поучительны для британской армии 2024 года. Армия вышла из затяжного периода противоповстанческих операций и теперь стоит перед угрозой крупной сухопутной войны в Европе. Ее бюджет и численность сократило правительство, которому по-прежнему нужен глобальный потенциал. Для того чтобы максимально эффективно использовать свой опыт ведения контрповстанческой войны, армии стоит обратиться к примеру своих предшественников столетней давности. Хотя не все уроки будут актуальны для будущего конвенционального конфликта, обсуждение дает возможность сделать полезные выводы. Процесс извлечения уроков в период после Бурской войны показал, как важно не просто поощрять инициативу, но и активно обучать, чтобы привить ее. Какие бы задачи ни стояли перед британской армией в XXI веке, она потребует от своих офицеров, младших офицеров и солдат проявить ту же быстроту мышления и умение решать проблемы, с которыми их предшественники так хорошо справились в 1914 году.

Об авторе

Спенсер Джонс – доктор наук, старший преподаватель теории вооруженных сил и войны в Университете Вулверхэмптона, полковой историк Королевской артиллерии. Среди его основных работ — "From Boer War to World War: Tactical Reform of the British Army" и "Stemming the Tide: Officers and Leadership in the British Expeditionary Force 1914".