Мутация убийства. Как мир учится бороться с террористами-одиночками

Поножовщина, совершенная 28-летним Усманом Ханом на Лондонском мосту на минувшей неделе, унесла жизни двух человек. Еще несколько ранены. Нападавшего, осужденного в 2012 году за терроризм и вышедшего досрочно на свободу в 2018-м, застрелил спецназ лондонской полиции. Ответственность за нападение взяло на себя "Исламское государство", назвавшее Хана бойцом, который совершил все по указанию свыше. В Британии, как и в Европе в целом, в очередной раз заговорили о неэффективности борьбы с терроризмом.

Принцип бумеранга

Когда в мае 2013-го двое британских граждан нигерийского происхождения средь бела дня в Лондоне убили барабанщика Королевского полка Ли Ригби, один из террористов, держа в окровавленных руках нож, обратился к прохожим: "Око за око, зуб за зуб. Вы думаете, что после этого Дэвид Кэмерон выйдет защищать вас, думаете, когда мы возьмемся за оружие, он пострадает? Нет, страдать будут обычные люди — как вы и ваши дети. Мир наступит только после того, как ваше правительство выведет войска".

Сегодня после инцидента на Лондон-бридж лидер лейбористов Джереми Корбин в некотором смысле повторил аргументацию убийц Ли Ригби: британская внешняя политика подогревала, а не уменьшала эту угрозу. "Шестнадцать лет назад я предостерегал от вторжения и оккупации Ирака, — отметил он. — Я сказал, что это вызовет спираль конфликта, ненависти, страданий, отчаяния, что будет способствовать войнам, конфликтам, терроризму и страданиям будущих поколений. Это произошло, и мы до сих пор переживаем последствия".

Время от времени Лондон действительно превращается в театр жестокости. На том самом мосту, где недавно орудовал Хан, чуть больше двух лет назад три исламиста въехали на фургоне в толпу, а затем принялись добивать раненых ножами. Восемь жертв, 48 раненых. Как и сейчас, "лавры" достались "Исламскому государству".

Украинский транзит

Однако кровавые драмы разыгрываются не только на берегах Темзы. Прибывшие из ближневосточного халифата и вкусившие прелестей борьбы с "неверными" расселяются по большинству стран Европы. Британская Independent за неделю до теракта Хана с особой озабоченностью смаковала историю Аль Бара Шишани, несколько лет бывшего заместителем военного эмира ИГИЛ Абу Умара аш-Шишани. А с 2018 года, уже после смерти своего патрона, въехав по поддельному паспорту, он преспокойно жил в Украине, координируя деятельность специальных ячеек ИГИЛ — амниятов. Пока в ноябре текущего года его таки не арестовала СБУ. Журналист Independent приводит слова Веры Мироновой, эксперта по джихаду и приглашенного сотрудника Гарвардского университета, о том, что сотни бывших бойцов "Исламского государства" сбежали в Украину. Миронова, как и Екатерина Сергацкова — журналистка, которая писала на эту тему, — не считает, что в краткосрочной перспективе экс-боевики представляют террористическую угрозу для Украины. Однако все может измениться, если Киев решит продолжить аресты. "Я знаю многих, кто живет нормальной жизнью, например, водит такси Uber, — говорит аналитик. — Но если их загонят в угол, если им станет страшно, возникнет большая проблема". К тому же для Европы сама по себе ситуация с экс-боевиками в Украине — стране, чьи граждане получили право на безвиз, — крайне некомфортна. Открытые границы делают ее потенциально уязвимой перед угрозой "туристов от халифата".

Читайте также: Опасная профессия. За что убивают политиков по всему миру

"Спящие ячейки"

Универсальных рецептов, как поступать с теми, кто возвращается с ближневосточных войн, в Европе не существует. В Норвегии, к примеру, бросают за решетку всех, кто побывал в тех краях. Этот опыт сегодня широко обсуждают в Швеции, куда не так давно вернулись 150 экстремистов. Шведские СМИ считают, что именно в их стране самое большое количество таких людей на душу населения.

Тот же Корбин применительно к Великобритании видит взаимоотношения государства и тех, кто сражался на стороне ИГИЛ, иначе: их нельзя лишать гражданства и нужно вернуть. Выпустить их в неуправляемое пространство, такое как Ливия, по его мнению, означало бы большую опасность в долгосрочной перспективе. А на вопрос, должны ли люди, осужденные за преступления, связанные с терроризмом, отбывать полный срок наказания, лидер лейбористов отвечает: необязательно.

Такое мнение даже для Британии кажется чересчур либеральным. Ему оппонируют не только руководители силовиков. Энтони Глис, профессор университета Букингема, говорит: "Когда мы вспоминаем о 15-летних девочках, ушедших из Лондона жить в халифат, спорим, насколько законно их лишили гражданства, требуем для них справедливости, мы должны понимать: многие в халифате не были, но теракты совершить готовы. А те, кто были, прошли его школы, могут стать "спящими ячейками" и проснуться через много лет".

Смена тактики

Есть еще один вызов, к которому Запад оказался не готов: смена тактики террористов. Бомбы и пояса смертников становятся раритетами из прошлого. Примерно три года главные средства убийств для боевиков — автомобили. В конце 2016-го тунисец Анис Амри въехал на фуре с полуприцепом в самую гущу рождественской ярмарки в центре Берлина, в результате чего погибли 11 человек, 50 были ранены. В 2017-м 39-летний выходец из Узбекистана Рахмат Акилов, связанный с ИГИЛ, протаранил грузовиком толпу на пешеходной улице в центре Стокгольма, убив пятерых и ранив 14 человек.

Подобный автотерроризм власти разных стран пытаются предотвратить сооружением заграждений — бетонных или мобильных барьеров — в местах, где бывает многолюдно. Так поступили в Ницце после теракта на Английской набережной в 2016-м. Там установили столбы, препятствующие движению автомобилей. Лондон тоже отозвался "барьерным бумом": на трех мостах их число увеличилось. В Германии на рождественских ярмарках сразу в нескольких городах — Берлине, Дрездене, Штутгарте и Гамбурге — пошли тем же путем: установили бетонные блоки. Однако всем понятно, что оцепить таким образом все точки скопления народа невозможно.

К тому же появилось дополнительное обстоятельство. Подобно смертельному вирусу, адаптирующемуся к антибиотикам, терроризм принимает все новые формы. Последнее его веяние — "камерность": ассасины нынешней поры перешли на ножи. Число убитых с помощью холодного оружия может быть меньше, чем при использовании бомб и грузовиков. Но недостаток количества жертв с лихвой компенсируется ужасом от того, что нож волка-одиночки может возникнуть где угодно, преодолев практически любую преграду.

Лондонская поножовщина

При этом нападающий необязательно должен быть связан с ИГИЛ или чем-то подобным. Для того же Лондона убийства, совершенные с применением ножа, стали напастью в последние годы. Во многом благодаря использованию именно этого средства на конец сентября текущего года столица Великобритании обновила десятилетний рекорд по числу насильственных смертей. За указанный период здесь лишили жизни 110 человек.

Лондонская поножовщина длится уже несколько лет. Власти еще два года назад называли причинами такого явления разгул наркоторговли и ненависть, зарождающуюся при общении в соцсетях. С неохотой, но все же признавали они и роль консервативной политики жесткой экономии. На 5% было сокращено количество сотрудников полиции, работающих непосредственно с общинами, на 15% — число специальных констеблей-волонтеров. Притом критики нынешнего правительства уже после инцидента с Ханом обвинили власть в том, что именно этими действиями (а также закрытием молодежных центров) она подвергла людей значительному риску. В Британии понимают: то, что кормится ненавистью, имеет сходство вне зависимости от того, под каким флагом выступает. И противостоять ему порой приходится похожими методами.

Повышенная опасность. Офицер вооруженного реагирования столичной полиции патрулирует район рынка Боро после теракта на расположенном рядом Лондон-бридж

Рецепт ФБР

Проблема в том, что никто в точности не знает, как успешно бороться с одиночками. Даже самые продвинутые. Даже в стране, объявляющей себя оплотом борьбы с терроризмом, — США. Хотя некоторые наметки здесь имеются.

В середине ноября текущего года ФБР опубликовало отчет "Преступник-одиночка". На его 80 страницах анализируются результаты 52 нападений "одиноких волков" в Соединенных Штатах, начиная с 1972 года. Эксперты пришли к неутешительному выводу, озвученному Джоном Уайменом, спецагентом, проводившим исследование. "Одно из ключевых понятий — отсутствие единого демографического профиля, — говорит он в комментарии. — В результате нет контрольного списка или таблицы результатов, которые кто-то может использовать, чтобы сказать, представляет ли конкретный человек угрозу или нет". В отчете отмечается: прогнозировать инциденты, связанные с террористом-одиночкой, невозможно, "но предыдущие исследования и опыт работы подтверждают вывод о том, что акты целенаправленного насилия, включая нападения одиноких преступников, можно предотвратить". Звучит слегка парадоксально, но речь идет о координации между правоохранительными органами и общественностью. Именно ближний к потенциальному террористу круг — родственники, соученики, знакомые — может предотвратить преступление. Об этом свидетельствуют приведенные цифры.

83% одиноких преступников демонстрировали враждебное или агрессивное поведение, прежде чем совершили кровавый акт. 96% из них представили записи или видео, предназначенные для просмотра другим лицам, которые свидетельствовали об агрессии. В 25% случаев как минимум одному человеку стало известно о подготовке к нападению.

Возможно, этот рецепт более размытый, чем бетонные заграждения, но при этом более действенный по своему потенциалу. Он перекликается с проектом FIRST (Facial, Imaging, Recognition, Searching and Tracking — лица, визуализация, распознавание, поиск и отслеживание), созданным Интерполом. Его смысл — помочь странам обмениваться биометрическими данными об иностранных боевиках-террористах и других персонах, подозреваемых в терроризме. Если такая коммуникация между странами (по рецепту Интерпола) и внутри страны (по рецепту ФБР) будет налажена, это в значительной степени смешает карты "волкам-одиночкам".

Читайте также: "Ад вырвался наружу". Как проводилась операция по ликвидации террориста №1 в мире

Индекс терроризма

Лагерь, к которому они принадлежат, в данном случае не так важен. В конце концов, современный гибридный терроризм черпает вдохновение не только из колодца ИГИЛ. В последнем исследовании The Global Terrorism Index, опубликованном в конце ноября, указывается, что в прошлом году в 71 стране как минимум один человек пострадал от терроризма. Это второй по величине антирекорд за последние 20 лет, отмечают в отчете. Причем списать все на "Исламское государство" невозможно. Его по своему размаху впервые с 2014 года обогнало радикальное движение "Талибан". Афганистан здесь держит пальму первенства: 7379 насильственных смертей за 2018 год — почти половина жертв всех терактов.

Но что еще более примечательно (и что, по-видимому, составляет сегодняшнюю тенденцию), набирает силу правоэкстремистский террор. Именно он представляет собой растущую угрозу в Западной Европе, Северной Америке и Океании. Как подчеркивает один из руководителей исследования Серж Стробантс из Института экономики и мира, число терактов, имеющих правоэкстремистскую подоплеку, растет третий год подряд. Эти "дети Брейвика" сегодня во многом диктуют повестку дня терроризма, что особенно заметно в Соединенных Штатах.

Супремасизм на марше

Последний инцидент, когда 21-летний студент колледжа Патрик Вуд Крузиус убил в городе Эль-Пасо (Техас) 20 человек и ранил по меньшей мере 26, двое из которых позже скончались, стал в минувшем августе шоком не только для Америки. Учитывая, что ранее кровавые расправы под знаменем супремасизма (белого превосходства) пережили Питтсбург, Таллахасси, Павэй, Джефферсонтаун, становится очевидно, что ситуация зашла слишком далеко. Как пишет The Wall Street Journal, "США должны использовать свой с трудом завоеванный опыт против "Аль-Каиды" и "Исламского государства", чтобы противостоять сегодняшнему всплеску смертоносных нападений белого превосходства". Потому что именно "такой терроризм в настоящее время затмил международный джихадистский терроризм как по частоте, так и по степени тяжести".

После случившегося в Эль-Пасо представители правоохранительных органов охарактеризовали Крузиуса как интроверта, носившего статус социального изгоя. И хотя собственный 27-страничный манифест (очевидно, подражая своему кумиру Харрисону Тарранту, устроившему теракт в новозеландском Крайстчерче) Крузиус опубликовал за несколько минут до начала стрельбы, трудно поверить, что никто из его окружения ранее не замечал за ним ничего подозрительного.

13 часов спустя после трагедии в Эль-Пасо 24-летний Коннор Стивен Беттс в Дейтоне (Огайо) убил 10 и ранил 27 человек. Учась в старших классах, он угрожал физической расправой одноклассникам и сексуальным насилием — одноклассницам. А его родственники после того как стрелка убили признались полиции, что, будучи учеником, Коннор обнаруживал признаки и симптомы шизофрении.

Слишком запоздалое признание, единственная польза от которого — урок на будущее. Возможно, впредь те, кто находится рядом с потенциальными террористами-одиночками, будут действовать, принимая в расчет рекомендации ФБР. И не только в Америке. В противном случае эпидемия "одиноких волков" — с любым оружием и под любыми лозунгами — рискует превратиться в пандемию, от которой, как от чумы, человечеству будет легче погибнуть, чем излечиться.