"Взглядом мог испепелить". Внук Богдана Ступки рассказал о крутом нраве знаменитого деда

27 августа в Киеве торжественно открыли горельеф актера Богдана Ступки (1941–2012) в день его 80-летия. Памятник установили на углу Заньковецкой, 3/1, и Станиславского — на доме, где жил Богдан Сильвестрович. Открыли его сын и внук Ступки — Остап и Дмитрий, тоже известные актеры. Фигура великого артиста авторства скульптора Николая Знобы будто приветствует прохожих взмахом шляпы. Ирина Батько-Ступка, председатель благотворительного фонда Богдана Ступки, объясняет идею: "Хотя до театра ему было пять минут ходу, он шел туда час. Снимая шляпу, встречал людей, здоровался, общался. Так его научил отец: нужно всегда иметь шляпу, чтобы с ее помощью можно было поздороваться с хорошим человеком. У Богдана Сильвестровича была огромная коллекция шляп".

Художник театра им. Франко, давний друг и соратник Ступки-старшего Андрей Александрович-Дочевский поведал интересную историю: "В одном спектакле нужно было изобразить пустыню. Я сделал бутафорские дюны, но они мне не нравились — была в них какая-то искусственность, ненатуральность. Я рассказал об этом Богдану Сильвестровичу, а он вдруг: "Сшей мне сумку, как у Григория Сковороды". Причем здесь сумка? Я подумал, что ему не до моих творческих терзаний, но в цех отдал указание сшить сумку. Генеральный прогон. На плече у Богдана Сильвестровича сумка, и он с ней ушел куда-то вглубь дюн. Мы кричим: "Вы где?" — "Я здесь", — кричит он и вдруг из глубины сцены летит пригоршня песка. Оказывается, он в эту сумку положил песок! И когда его бросил, то бутафорская пустыня ожила и стала настоящей".

На открытии горельефа объявили и о выставке фото и живописных портретов артиста в Национальном музее им. Шевченко. Если говорить о его культурном коде, то артистическая семья Ступок ведет родословную не от Богдана, а от его отца — Сильвестра Дмитриевича Ступки (1914–1993), который был певцом в хоре Львовского оперного театра.

У Богдана Ступки больше ста ролей в кино и 50-ти в театре. Он был худруком театра им. Франко, министром культуры (1999–2001). В кино играл разного рода лидеров: в драме "Белая птица с черной отметиной" (1970) — страстного националиста Ореста Звонаря, в "Огнем и мечом" (1999) — мудрого Богдана Хмельницкого, в "Молитва о гетмане Мазепе" (2001) — противоречивого Ивана Мазепу, в "Водителе для Веры" (2004) — заботливого отца-генерала, в "Зайце над бездной" — влюбленного генсека Брежнева, в "Черной раде" (2001) — коварного Ивана Брюховецкого, в "Тарасе Бульбе" (2009) — масштабного казачьего полковника Бульбу. В знаковом спектакле по Шолом-Алейхему и Горину "Тевье-Тевель" главный герой Тевье-молочник превратился стараниями Ступки в местечкового еврейского вождя.

В любой роли Богдана Сильвестровича запоминается его цепкий взгляд, вкрадчивый, но мощный голос, который может неожиданно перейти в рык, и хитрость, присущая практически всем его персонажам — это тигр. Если на поляну вышла кошка, то это не интригует. А если на поляне появился тигр — его невозможно игнорировать, даже если он смотрит от вас в другую сторону. Из той же породы, что Ступка — из мировых звезд — Джек Николсон (вспомните его героев из "Полета над гнездом кукушки" и "Китайского квартала").

Формула Ступки: тигр — хитрость — прыжок. Под прыжком я понимаю неожиданный сильный поступок, который всегда ждешь от его героев: огненный танец с чужой невестой в "Белой птице с черной отметиной", отклик казачьего полковника из толпы поляков "Слышу, сынку" на казни старшего сына в "Тарасе Бульбе", исчезновение генсека Брежнева из поля зрения его свиты в "Зайце над бездной", взрыв хохота в самой безнадежной ситуации Тевье-молочника. Публика никогда не готова к этому "прыжку" Ступки-актера, он всегда застает зрителя врасплох.

Код Ступки. Семейное дело

6 сентября внуку Богдана Ступки, Дмитрию, исполнится 35 лет. Широкую известность он получил, сыграв главную роль в мистическом триллере "Тени незабытых предков" (2013) — студента Воланчика. В других фильмах Дмитрий Ступка играет интеллигентного мажора-студента. Но его диапазон шире: в "Гвардии" (2015) изображает студента-добровольца, в "Правиле боя" (2016) — мелкого, но колоритного мошенника, а в "Круты.1918" (2019) — Симона Петлюру. Хотя в премьерной комедии "Нереальный КОПец" (2021) он опять мажор, попавший в полицию.

Сегодня Дмитрий играет в театре им. Франко, работает телеведущим утреннего шоу и преподавателем актерского мастерства. Фокус поговорил с ним о прославленном деде и собственных достижениях.

Когда ты осознал, что твой дед — крупнейшая фигура украинского драматического искусства?

— В старших классах. Из обычной школы меня перевели в открывшуюся недавно академию искусств и возили на дедушкиной министерской машине "Опель Омега", а постовые отдавали мне честь. Номер у нее: герб Украины, флаг и три цифры — 037. Потом поступил в институт им. Карпенко-Карого. Я видел, как дедушкой восхищаются люди, что у него много поклонников, как его любят, улыбаются при встрече. Когда он стал министром культуры, количество людей вокруг него еще больше увеличилось. Его любили разные слои общества: от правоохранителей до криминальных авторитетов.

Это ведь он способствовал твоей актерской карьере на старте. Как это произошло?

— Франковская труппа во МХАТе показывала "Чайку", я играл Треплева. Подошел эстонский режиссер Андрес Пуустусмаа, который снял фильм про пушкинский лицей "1814", в котором был занят дедушка. Он говорит: "Мне парень понравился с сережкой в ухе, который исполнял роль Треплева. Кто это?" Дедушка: "Это мой внук Дмитрий". И тот пригласил меня на пробы, так я попал в фантастический боевик "Мы из будущего-2".

Испепеляющий взгляд Богдана Ступки

Богдан Сильвестрович хвалил тебя, просил ли ты его советов?

— Дело в том, что он как режиссер никогда не работал. Но советы как актер давал: где-то громче говорить, как работать с глазами при крупном плане. Делился маленькими актерскими фокусами, потому что на съемочной площадке своя специфика по сравнению с театром.

Валентин Гафт как-то сказал мне, что Ступка — гений. И привел в пример то, как он шуточно исполнял арию Зорге из оперы о разведчике, мол, было видно, что этот титан силен даже в комедийных пустяках.

— Он был позитивным и добрым, и действительно у него в запасе было несколько комедийных номеров.

Мог ли он выйти из себя? Помню его фирменный, цепкий, волевой взгляд — не вырвешься.

— Да, если в чем-то провинился, например, пришел поздно домой, мне было достаточно одного его такого взгляда, чтобы поджать хвост, опустить уши и тихонько исчезнуть. Взглядом он мог испепелить — его этот острый, колючий взгляд — особый дар. В его фильмах и спектаклях взглядом он мог сказать больше, чем словами.

А какой он был в конфликтах? Ты был свидетелем подобных ситуаций?

— Я их не помню, хотя он такой человек, что с ним лучше было не конфликтовать. Мне кажется, это опасно [улыбается].

Прочитал в интервью его вдовы Ларисы Семеновны, твоей бабушки, что она жалуется на непомерные коммунальные платежи. Но ее муж был министром культуры. Неужели он ничего себе не "приватизировал", не взял?

— Богдан Сильвестрович ничего не брал, кроме зарплаты. Бабушка сейчас живет на одну пенсию. Он, наоборот, многим помогал, кто к нему обращался за помощью. Серьезная статья дохода у него была — гонорары от кино. Но все ушло на ремонты квартир, на вещи, учебу детей. Никакого капитала он не оставил. Даже рассказал мне, как ему предлагали взятку. Он никогда с таким не сталкивался и не знал, как себя вести. А ему: "Богдан Сильвестрович, это от чистого сердца". Он рассказывал об этом с иронией.

Мечта об экшене

Поговорим о тебе. Согласен, что в национальном кино ты создал образы вечного студента и мажора? Например, в фильмах "Киевский торт", "Тени незабытых предков", "Нереальный КОПец", сериале "Гвардия".

— В "Гвардии" мой персонаж — не мажор, а просто сбежавший студент. А в "Нереальном КОПце" — да, мажор, попавший в полицию. Можно только пожалеть о том, что неплохая комедия не успела собрать кассу: только вышла в прокат, как объявили очередной локдаун. Он, кстати, помешал и нашему антрепризному спектаклю — отменились гастроли. Совсем не мажора и не студента я играю в спортивном экшене "Правило боя" — это мелкий уголовник. Татуировки, шляпа, леопардовое пальтишко — это все талантливо подобрали костюмеры и стилисты. Когда надеваешь на себя такую одежду, она сразу дает стимул вести себя, как бандит.

А сильно ли внешние атрибуты образа влияли на тебя, когда ты играл Симона Петлюру в фильме "Круты. 1918"?

— Уже в процессе съемок мне делали специальный грим — наклеивали массивные веки, как у Петлюры. Я по 40 минут ждал, когда они застынут. Но все равно здесь важнее то, что я о нем прочитал. Так поступал и дед, когда играл Хмельницкого и Мазепу: как можно больше читал о них. Еще я смотрел хронику, наблюдал, как Петлюра себя ведет. Мне подобные люди представляются великанами. Сейчас таких нет.

Что тебе нравится, а что нет в развитии современного украинского кино?

— Нравится то, что появляются новые жанры и успешные фильмы. Но, к сожалению, экономический кризис, связанный с войной, сказался на финансовой стороне вопроса — гонорары упали. Я люблю сниматься в полнометражном кино, а от проходных сериалов отказываюсь. Мечтаю о роли в украинском экшене, фэнтези. Такое кино я люблю больше всего.

Твоя дочь, четырехлетняя Богдана, пойдет по твоим стопам?

— Богданочка артистична и талантлива, но мы пока не определились, что ей больше по душе. Она будет развиваться в разных направлениях: танцы, вокал, мастерство актера. Cейчас она цитирует целые куски из мультфильма "В поисках Йетти" и выступает моделью: с ней уже делают фотосессии.