Секс, насилие и Моника Беллуччи

О ее тщеславии и везении ходят легенды. Но зрители ценят актрису за красоту и жен­ственность, которые помогли ей стать кинозвездой мирового уровня. Последний фильм с участием Моники Беллуччи "Бешеная кровь" посвящен легендарным итальянским актерам 1940-х Луизе Ферриде и Освальдо Валенти, расстрелянным партизанами за несколько дней до конца войны.

– Г-жа Беллуччи, вы уже смирились со своим образом сексуального кумира и с толпами папарацци, гоняющимися за вами с фотокамерами?
– (Улыбается.) Это все временно! Я стараюсь не сживаться с иллюзией того, что актерские роли – реальность, а отношусь к своей работе в кино как к ремеслу, которое приносит заработок. Что же касается секс-имиджа, может быть, мне повезло больше, чем моим коллегам, не знаю. Наверное, сказывается итальянское происхождение и связанная с ним женственность.

– Однако вы, кажется, любите позировать перед камерой, а иногда и обнажиться перед ней?
– Ничего не имею против обнаженного тела и охотно играю роль музы для фотографов и режиссеров. Нагое тело так же естественно, как и мнение о том, что язык является одним из важнейших средств общения.

– В фильме "Бешеная кровь" эротизм и сексуальность играют решающую роль?
– К сожалению, я очень мало знаю о реальной жизни моей героини – Луизы Ферриды. Трагедия этой необыкновенно красивой и талантливой женщины разыгралась во время Второй мировой войны, когда ей пришлось перейти на сторону фашистов, давших ей возможность творчески реализовать себя. Она не виновата в том, что имела несчастье жить в сложное военное время, или в том, что страстно любила Освальдо Валенти. Итальянская история долгое время скрывала факты жизни и смерти этой знаменитой пары. Причины понятны: никому не хотелось вспоминать о наследии фашистов. Однако их жизнь не связана с этим наследием напрямую. Они так же неуважительно относились к политике, как к фашистам или коммунистам, и были заняты своим творчеством и любовью. Итальянское кино наполнено чувствами, сложными драмами и эмоциями – именно поэтому в фильме Марко Туллио Джорданы так много любовных драм и сексуального эротизма. На самом же деле нам неизвестны подробности сексуальной жизни этой пары, но до сих пор об этих людях ходит множество слухов и легенд.

– А как вы относитесь к сексуальным сценам на большом экране?
– Если секс показан эротично, если он связан с сюжетом фильма, например, помогает раскрыть историю двух людей, то у меня нет сомнений в его необходимости. Другое дело, когда режиссер упивается показом обнаженного тела, как мяса, не вкладывая в его демонстрацию никакого иного смысла. Такой подход к наготе я считаю вульгарным, он претит моему представлению о красоте и эстетике. Освальдо Валенти и Луизу Ферриду нельзя назвать распущенными людьми, они были эмоционально раскрепощенными, то есть смелыми и независимыми. Свидетельство тому – их убийство за несколько часов до объявления окончания войны. Ведь для партизан было важно убить не каких-нибудь фашистов, а уничтожить двух знаменитостей, смерть которых будет обсуждать вся страна.

– В 1992 году Фрэнсис Форд Коппола пригласил вас на небольшую роль наложницы Дракулы, вы с запоминающимся вожделением облизывали кровь.
– И с тех пор у меня накопился в этом деле огромный опыт (смеется). В начале актерского пути меня часто приглашали на минироли, всего на один-два съемочных дня. И я старалась выложиться на 100%. Мне было не важно, как выделиться, главное – сделать это с шармом. Мое жизненное кредо – наслаждение, оно движет мною в любви и карьере. И мне действительно доставляет большое удовольствие испытывать чары своего эротизма на других. В этом не только наслаждение, но и моя власть. Она дана мне природой. Однако многим людям свойственно осуждать друг друга, и из-за своей категоричности они не воспринимают ситуацию объективно. Им кажется, что красотка Белуччи порхает по жизни и пожинает лавры легкой славы. Мало кто знает, что после съемок у Копполы я записалась в актерскую школу и прилежно выполняла все домашние задания.

– К каким же ролям вам пришлось наиболее долго готовиться?
– Например, к "Малене" у Джузеппе Торнаторе или к роли Алекс в "Необратимости" Гаспара Ноэ. Обе роли эмоцио-нально очень тяжелые. В "Малене" я играла красотку, которую желают мужчины всей деревни. И поверьте, даже если этот сценарий написан специально для меня, сюжет картины – далеко не вымысел. Героиня Малена – несчастный человек, ее никто не воспринимает всерьез, а таких женщин в маленьких итальянских селениях немало. Другая работа, у француза Ноэ, посвящена девушке, которую жестоко насилуют. Мне довелось посмотреть фильм всего два раза, каждый раз я тяжело переживала иррациональность ситуации, тяжесть обиды, которую мужчины могут нанести женщине, и жестокость, с которой сильный издевается над слабым.

– А как вы относитесь к своей работе в "Страстях Христовых" и к Мелу Гибсону?
– Знаете, ведь я не католичка и отдаю предпочтение агностицизму, поэтому мне сложно обсуждать философско-религиозную направленность этого проекта. Гибсон считает, что он снял откровенный фильм о жизни Христа, я же думаю, что жизнь Христа сопровождалась ужасным насилием, поэтому эту тему нельзя было снять иначе.

– Интересно, что "Необратимость" и "Страсти Христовы" объединяет одна тема – насилие.
– Существует мнение, что фильмы последних лет, будь то триллеры, фантастика или хоррор, стали очень агрессивными. Но ведь окружающая действительность влияет на сюжет картин, она их вдохновляет. А это значит, что такие ленты не могут быть более жестокими, чем сама жизнь.

– Какие роли доставляют вам особое удовольствие? Кого бы вы еще хотели воплотить на экране?
– Считаю себя по-настоящему счастливым человеком, так как снимаюсь не только в Италии, но и во Франции, и в Америке. Подобные перемены благотворно влияют на мою актерскую карьеру, на развитие личности, кругозор, помогают смотреть на мир глазами космополита. Не могу сказать, что у меня есть особые актерские предпочтения. Мне нравится играть как итальянскую провинциалку Малену, так и злую королеву в "Братьях Гримм" или Персефону в "Матрице". Чем разнообразнее характеры, тем интереснее их адаптация.

– Вам приходится много путешествовать. Но всем известна ваша привязанность к семье и ребенку. Вам удается совмещать?
– Итальянские актеры вынуждены путешествовать, чтобы иметь возможность профессионально заниматься своим ремеслом. У нас много талантливых режиссеров и актеров, но не хватает денег на серьезные проекты. К тому же наше кино очень политизировано и часто зависит от капризов власть имущих. Я охотно снимаюсь в Италии и рада каждому возвращению на родину, но для полноценной реализации мне необходима работа во Франции и особенно в Америке. Что же касается семьи, то своего ребенка я вожу с собой. Мне даже кажется, что, несмотря на частые переезды, я могу позволить себе проводить больше времени с дочерью, чем женщины других профессий, например, врач или адвокат. Когда я снималась у Бертрана Блие, малышке исполнилось лишь три месяца. У меня была возможность делать перерывы на съемочной площадке, чтобы кормить ее грудью каждые два часа. Будь я в зале суда, подобное поведение выглядело бы неуместным.

– У вас много интересных работ в кино, но ваши фотографии часто появляются на обложках журналов как приманка. Как вы сами относитесь к подобному противоречию?
– Свои роли я выбираю сознательно и могу повлиять на этот выбор. Глянцевые же издания мне неподвластны. Иногда листаешь страницы журнала и даже не узнаешь себя на фотографиях.