Очень деньги нужны

Каждый день по дороге на работу я прохожу остановку, перед которой в расчете на таких же вечно опаздывающих стоят такси. Но от меня им ничего не светит, потому что между теми, кто стоит на обочине в режиме ожидания, и теми, кто притормозит на мою поднятую руку, разница в 10–15 грн. Поэтому я отхожу на безопасное расстояние и голосую. Моя такса до работы – 25 грн. Ни больше, ни меньше. Основа ценообразования – не жадность и не экономия, а моя чисто человеческая вредность. Я прекрасно знаю, что такси по вызову обойдется мне в 29 грн., и по-людски бы еще добавить на чай. Это минимальная цена, если от подъезда до подъезда. А на дороге я хочу скидку. Тем более что мне каждый раз приходится наклоняться, чтобы сообщить водителю, куда ехать.

– Так, а шо по деньгам? – спрашивает первый попавшийся с шашечкой.

– Четвертной, – отвечаю.

– Та нууууу неееее! Мини­малка – тридцать, а туда, то еще…, – чешет репу водитель, как бы подсчитывая невыгоду, как будто я не знаю, сколько за "туда".

Один мой приятель научил меня коронной фразе. Говорит, что она чудесным образом действует на водителей, которые не могут сложить себе цену: "Пустой поедешь". Но я так не скажу. Мало ли, вдруг попадется слишком суеверный водитель, и этой фразой я ему испорчу весь день. Молча, аккуратно захлопываю дверь. С этим точно не поеду, хоть он и не трогается с места, продолжая говорить со мной через закрытое окно. В общем-то я догадываюсь, о чем он: бензин нынче дорог, гаишники дерут со страшной силой, и доллар взлетел, а ты, гад, торгуешься из-за каких-то несчастных пяти-десяти гривен. Но у меня своя логика. Хоть я не умею, да и не хочу водить машину, за последние несколько лет я потратил на таких, как он, столько, что мог бы обзавестись собственным авто. Тем не менее я менял деньги на время. И я точно знаю, что за десять минут, которые он потратил бы, подвозя меня до работы, наварил бы на мне двадцатку. А не хочет – до свидания. И снова голосую. Следующий.

Люблю один старый анекдот. Останавливает пассажир тачку: "Сколько до центра, мужик?". "Тыща баксов", – отвечает. "А чего так дорого?" – "Деньги нужны".

Мы как-то не заметили, что всем остро понадобились лишние деньги. Деньги, чтобы жить на широкую ногу. Когда это началось? Возможно, лет пять назад, когда люди в этой бедной стране начали сильно переоценивать себя, наперегонки покупая в кредит машины и квартиры, плазменные телевизоры и мебель. Чтобы платить за все это, надо было требовать зарплату побольше. А с большей зарплатой открывались новые кредитные горизонты. Я не экономист и не знаю, какой процент в стоимости товаров и услуг составляет оплата труда. Но когда в посредственном киевском кафе чашка кофе стоит 30 грн. плюс 10% за обслуживание, а за однокомнатную квартиру в панельном доме на окраине города просят сумму, за которую можно купить приличное жилье где-нибудь в Испании, я понимаю, что главная составляющая этих цен – наше "деньги нужны".

Не так давно я попал с друзьями в глухое карпатское село. Остановившись на пару дней у гостеприимных гуцулов, мы платили за постой и питание аж по 15 грн. с человека. И когда я, рассчитываясь с хозяйкой крупной купюрой, сказал "Сдачи не надо", эта мудрая женщина урезонила меня так, как не получилось бы, если бы она щелкнула меня по носу: "Можливо, для пана це не дуже важлива сума, але я знаю, як тяжко людям даються гроші". И всучила мне, остолбеневшему, сдачу. Трудно поверить, что ей не нужны были деньги. Но, видимо, высшие силы решили через эту простодушную женщину показать мне, чем отличается щедрость от расточительства, а жадность – от бережливости.

Мои друзья-бизнесмены говорят, что сегодня приходится в три раза больше работать, чтобы получать те же деньги.

Именно поэтому ты, мужик, езжай. А я снова голосую на дороге. Вот и следующий.