Одесские истории. О Ленине с Каутским и богомоле в маршрутке

В маршрутку зашла женщина с огромным богомолом на поводке, который забавно крутил головой. Пассажиры насторожились. Никто с ходу не мог определить пол зверушки. А ведь всем прекрасно известно, что самки богомола довольно агрессивны и могут поедать своих самцов после спаривания.

Поэтому мужчины, включая водителя маршрутки, всячески делали вид, что этот богомол как сексуальный объект их совсем не интересует. Потом одна бабуля, которую вопросы пола уже интересовали меньше всего, предложила посадить божью тварь на коленки. Хозяйка вопросительно посмотрела на своего питомца, но тот молитвенно сложил на груди свои длинные ручки и отрицательно покрутил головой.

Но когда маршрутка проезжала мимо церкви и старушка перекрестилась, это очень понравилось богомолу, и он (или все же она) примостился на ее коленках. Бабуля стала тихонько его подкидывать на согнутых ногах, спрашивать, сколько ему лет и ходит ли он в садик.

Тем временем жадность победила страх, и водитель предупредил хозяйку богомола, что за животное придется заплатить. В маршрутке раздался возмущенный рокот: ему же даже нет 7 лет! Но человек за рулем оказался на редкость эрудированным, объявив всем, что это уже не ребенок, а вполне половозрелая особь. Тут хозяйка с торжественным видом вытащила удостоверение участника боевых действий, выписанное на имя богомола, которое, видимо, досталось ей не просто так. Водитель поджал губы и умолк. Секунду подумал, улыбнулся и мстительным тоном заявил, что выход с богомолами только через переднюю дверь.

Однако я уже спешил в "горьковскую" библиотеку, чтобы заказать книгу Карла Каутского на абонемент.

В библиотеке строгая женщина, пахнувшая духами моей воспитательницы в детском садике, сказала мне, что эта книга выдается только в читальном зале. Когда я пришел в читальный зал, другая строгая женщина с духами моей школьной учительницы сказала, что мне ее не могут выдать, потому что с ней уже работают.

Тогда я попросил другую, очень нужную мне книгу. Но и с ней вышла аналогичная проблема: кто-то опередил меня, весь Каутский был "на руках". Так повторилось еще два раза, иными словами, другие читатели опередили меня и я оказался без четырех интересующих меня книг.

Наконец, я догадался спросить фамилии этих людей, с тем чтобы попросить у них на некоторое время эти книги. Возможно, кто-то бы и согласился. Я был удивлен, когда это оказался один и тот же человек. Это была девушка, но ее имя и фамилия мне ни о чем не говорили и тем более не могли помочь найти среди других посетителей читального зала.

Поэтому я тихонько подсаживался ко всем девушкам, которых, на мой взгляд, могли звать Анна, и внимательно рассматривал их книги, сложенные стопками под зелеными плафонами настольных ламп. Я искал Каутского и Анну. Одни меня не замечали, другие смотрели неприязненно, третьи, которые пришли в библиотеку не только за знаниями, улыбались.

Наконец я нашел их. Девушку я стал мысленно называть Анна Каутская. Она писала реферат о полемике Каутского с Лениным. Я спросил, на чьей она стороне.

— Каутский защищал демократию, и она мне ближе, чем диктатура.

У нее была загорелая кожа, смелый взгляд и тугие груди, поэтому я предложил ей прочитать лекцию об этой полемике в уютном кафе с велосипедами на улице Гоголя и полакомится гоголь-моголем. Свое предложение я подкрепил веским аргументом: библиотека скоро закроется, и, в конце концов, источник всех знаний находится внутри нас.

— Мы будем вести беседу, ты будешь Каутским, а я — Лениным.

Для начала два великих социал-демократа заказали два "пьяных" гоголь-моголя.

После того как Владимир Ленин угостил Карла Каутского кофе с коньяком, их беседа стала приобретать все более дружеский характер.

Получив ответ, что они уже давно не вместе, Карл вроде бы даже обрадовался и предложил продолжить беседу у него дома.

После первого поцелуя в прихожей Карл попросил Владимира не переносить свои диктаторские замашки в постель. Владимир пообещал, что этой ночью он будет самым ярым демократом, но следующей ночью он не намерен отказываться от радостей тоталитаризма…

Когда я проснулся утром от звуков музыки, то увидел, что Анна разгуливала по квартире совершено голая. По отсутствию таких интересных мужчинам белых пятен на ее "карте", я понял, что ультрафиолет охватил ее всю либо в солярии, либо на нудистском пляже рядом с Чкаловским санаторием. Я спросил ее, почему она не одевается.

— Один мой знакомый художник сказал как-то: "Я знаю, почему на картине Боттичелли Венера стыдливо прикрывает свое лоно. Видимо, это единственное место, которое в ней не идеально".

"Значит, Чкаловский пляж", — подумал я.

Когда мы прощались, она поблагодарила меня.

— Не за что, — самодовольно улыбнувшись, ответил я.

- Нет, я действительно благодарна тебе. Просто, мой парень на несколько дней уехал, а я боюсь спать одна!..