День памяти. Чему учат нас родители, пережившие самое страшное

Это случилось в волшебном саду. Повсюду были яблоки. Они висели на ветках и лежали под ногами. С красными боками и совсем зеленые.

В волшебном саду смеялись. Клоун в узком пиджаке, застегнутом на одну пуговицу, в огромных туфлях и с серьезным видом ходил вокруг батута, резко отдавая команды: "Сели на попы! Встали! Замерли в позе снусмумрика, упали на попу. Встали! Замерли в позе осла, упали на попу. Встали!" Дети выполняли команды, заливисто хохоча. Трое взрослых застыли, наблюдая картинку. Кто-то сказал: "Как мало им надо для счастья".

В волшебном саду плакали. Здесь проходил День памяти, и семьи вместе с волонтерами вспоминали детей, которые ушли. День памяти организовал фонд "Таблеточки": "Мы будем грустить и улыбаться. Улыбаться, потому что они бы этого хотели". В этот день собрались двадцать семей. Кто-то так и не решился приехать.

Надежда тоже долго сомневалась.

— Я знала, что тут будет хорошо, мы будем вместе. А потом разъедемся по домам и придется самой справляться с нахлынувшими чувствами. Этого я боялась больше всего. Но подумала: родители приедут вспоминать своих детей, а я испугаюсь?

Ее сына Ярика нет уже полтора года.

И вот Надя здесь. Она жалела только о том, что с ней не приехала мама. Ярик очень любил бабушку, называл ее "бабулечка-красотулечка".

— Побыть вместе с теми, кто тебя понимает, это так важно. Этого так не хватает. Люди ведь не хотят вникать в чужое горе, соприкасаться с болезнью, а тем более со смертью. Наверное, им кажется, что так они смогут оградить себя от всего плохого.

Чик-чирик — мы в домике. Пока болел Ярик, у Нади один за другим исчезали из жизни старые знакомые. Она повторяла: "У нас не готовы слышать слово "рак".

Сначала была обида, но потом Надя поняла: людям просто очень страшно. А еще они не умеют подбирать слова.

В волшебном саду много говорили. Боль, любовь пропитали воздух и яблоки.

…"Сережа был хулиганом, а попал в самое строгое отделение — интенсивной химиотерапии. В больнице увлекся историей крестовых походов. Спрашивал: "Никак не пойму, кто такой Монфор и что он хотел?" Пока мы их спасали, они влюблялись. Сережа влюбился в Дашу. Даже после мегадозовой химии, она рисовала себе такие стрелки! Это была любовь, за которой наблюдало все отделение".

…"Мне все еще кажется, что мой сын вот-вот вернется".

…"Нам нужно заново складывать жизнь. Мы боролись три года. И меня мучил вопрос: "Почему?" Но правильно не "почему", а "для чего". Мы ведь все мимо бьем. В пять утра вставал, в семь вечера приходил. Сын родился, а я его не видел. Потом реанимация. Не о том мы думаем... Сын столько нам дал… У нас есть Ангел, и он подарен Богом. Я тем и держусь. Не падайте духом".

…"Мое спасение в том, что я что-то делаю для других. Использую опыт, который мне был дан".

…"Мы должны смотреть в небо, на звезды. Мы должны продолжать жить".

— Каждый ребенок оставил нам дело, — говорила основательница фонда "Таблеточки" Ольга Кудиненко. — После случая с Пашей мы начали бороться за открытые реанимации. На Лизу мы долго собирали деньги, а их все не хватало. Теперь у нас всегда есть деньги на счету.

Ярослав тоже оставил дело для Нади: "Ярик просил меня: мама роди мне сестричку, а я буду тебе помогать, буду всегда с тобой рядом". И она пытается начать сначала — переехала в Киев, нашла работу, мечтает родить ребенка. А еще Ярослав научил маму замечать боль других и приходить им на помощь.

В волшебном саду смотрели фотографии. В воздухе проплывали кем-то выпущенные на волю мыльные пузыри. Казалось, они зависали у входа в беседку, где у мам и пап текли слезы по щекам. Подсвеченные солнцем, мыльные пузыри были хрупкие и красивые. На экране появлялись и исчезали детские улыбки. И фото Ярика в костюме тигренка.

В волшебном саду на белых шарах родители писали имена своих детей. А потом отпускали их в синее небо. Послания разлетались по адресатам. И там наверху обязательно прочитают: "Мы тебя очень любим. До встречи".

В волшебном саду в этот день небо было совсем близко.