Что ждать от 2025 года: кому в Европе лучше - сирийскому беженцу или украинскому

Вы бы предпочли приехать в Европу сирийцем в 2015 году или украинским беженцем в 2022 году?

Именно такой вопрос я задавала своим новым студентам в самом начале лекций в 2023 году. И их ответ был практически единогласным: "Украинским беженцем".

Но когда я задала тот же вопрос в конце наших лекций, оказалось, что мнения разделились поровну. Почему это произошло?

Многие придерживаются мнения, что с украинскими беженцами обращаются иначе – и чаще всего лучше – чем с другими, ищущими защиты.

Во время миграционного кризиса 2015–2016 годов, когда в большинстве европейских стран резко возросло число лиц, ищущих защиты, ЕС изо всех сил пытался найти единый подход. Некоторые исследования характеризуют этот период как "гонку ко дну", когда европейские страны ввели более ограничительную политику предоставления убежища, иммиграции и интеграции, как будто соревнуясь за то, чтобы стать наименее привлекательным местом для тех, кто ищет новые границы.

Но когда эти страны снова столкнулись с рекордно высокими потоками вынужденной миграции после полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года, они отреагировали на ситуацию гораздо более единым ответом. И самое главное, они активировали Директиву ЕС о временной защите (TPD), которая обеспечивает временную, но немедленную защиту перемещенных лиц из стран, не входящих в ЕС.

Однако важно отметить, что члены ЕС имеют большую свободу действий в реализации этой директивы и что некоторые европейские страны, такие, как Дания, Норвегия и Великобритания, не связаны ею.

Например, мы сравнили реакцию восьми европейских правительств на приток просителей защиты в 2015–2016 и 2022–2023 годах, документируя изменения в политике убежища, приема и интеграции. В ходе нашего исследования мы обнаружили существенные различия между отдельными национальными политиками, направленными на украинских беженцев.

Как оказалось, Европа была одновременно и более щедрой, и более строгой по отношению к этой группе мигрантов.

С одной стороны, введение коллективных временных разрешений облегчило украинцам путь к защите. В некоторых странах они даже получили освобождение от существующей ограничительной политики. Например, в отличие от других соискателей защиты, им часто предоставлялся немедленный доступ к работе, разрешалось (временно) посещать Украину без потери статуса защиты, а некоторые страны предоставляли более гибкие правила относительно того, где они могли поселиться.

С другой стороны, "временный" аспект этих разрешений на защиту привел к тому, что украинские беженцы получили более ограниченный доступ к определенным правам и услугам, таким, как меньшее количество мер по интеграции, меньшая финансовая помощь и отсутствие возможности получить постоянное место жительства.

Например, рассматривая их пребывание через временную призму, некоторые принимающие страны не предоставили украинским беженцам права и доступ к языковому обучению или регулярным мерам по интеграции, на которые имеют право другие беженцы. И хотя большинство стран обеспечили им аналогичный доступ к медицинским услугам, мы обнаружили, что Швеция ограничила эти права, включив в них только неотложную медицинскую помощь.

Более того, время, которое украинцы тратят на получение разрешения на временную защиту, не засчитывается в минимальные требования для постоянного проживания.

Таким образом, хотя в некоторых областях наблюдается общая тенденция к более либеральной политике в отношении украинских беженцев, в других эта группа фактически столкнулась с ужесточением ограничений.

Но что еще более важно, мы должны помнить, что TPD ЕС и другие подобные национальные правила были задуманы как временное решение проблемы большого наплыва людей, спасающихся от войны в Украине — срок действия этих разрешений на защиту истекает в следующем году. И поскольку, к сожалению, мало шансов на быстрое окончание продолжающейся войны, европейским странам вскоре придется решать, как двигаться дальше.

Один из актуальных вопросов здесь заключается в том, продолжат ли эти страны относительно "единый" ответ относительно типа разрешений, которые получают украинцы? Или они просто предпочтут ввести различные национальные разрешения с еще более дифференцированными правами?

Если последнее окажется правдой, мы вполне можем стать свидетелями новой "гонки ко дну" в отношении политики, затрагивающей украинских беженцев, поскольку страны могут снова попытаться стать непривлекательным местом назначения.

В Норвегии эти дебаты уже начались. В связи с ростом притока украинских беженцев в страну с осени 2023 года — гораздо больше, чем у ее северных соседей — правительство предложило несколько новых ограничений, таких, как ограничение возможностей для тех, кто имеет право на коллективную временную защиту, запрет временных визитов обратно в Украину и сокращение финансовых преференций.

И хотя до сих пор на удивление мало споров о проблемах приема украинских беженцев в других странах, солидарность Европы может быть подвергнута испытанию, когда срок действия этих временных разрешений истечет в 2025 году — если не раньше.

Если есть что-то, чему мы научились из 2015 года, так это то, что подход европейских стран к лицам, ищущим защиты, может быстро измениться — особенно если мы продолжим испытывать растущую усталость от войны, а отдельные страны начнут гонку за ужесточение ограничений.

Так что, когда следующей осенью я задам своим новым ученикам вопрос "Вы бы предпочли…", возможно, их ответы кардинально изменятся.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник.

Важно

Германии нужно больше украинцев. Как немцы привлекают квалифицированных беженцев