Абхазия. Синдром приобретенного сепаратизма

В соседнем с Абхазией Краснодарском крае Российской Федерации о том, что на самом деле происходит сейчас в непризнанной республике, точно не знали, но предупредили: не надо туда ехать, опасно. Но мы поехали.

От курортного российского Адлера до российско-грузинской границы на новеньком сочинском автобусе ехать всего 20 минут. К погранпереходу от конечной – всего несколько сот метров, но идти надо долго, через огромный Казачий рынок. В середине дня на КПП "Веселое" можно наблюдать "смену караула": одни абхазы, продав товар, идут обратно с купленной на этом же базаре одеждой, постельным бельем и даже мебелью. Другие – только въезжают в Россию с тележками фруктов.

На интернет-форумах предупреждают: на границе и в самой республике у владельцев украинского паспорта могут возникнуть проблемы.

– Хохлов тут не любят, – подтверждает наши опасения водитель Даур, подвозящий нас на своем микроавтобусе до курортной Пицунды. – Очень много украинцев воевало за грузин (во время грузинско-абхазского конфликта в начале 90-х. – Фокус). Первыми, кого убили при обороне Сухуми, были украинцы. Мы их документы посмотрели – это были люди в основном из Западной Украины. Наемники.

Даур не без гордости показывает места, где абхазы подбили грузинский танк или самолет. На всех бывших линиях фронта стоят памятные знаки, а улицы в городах носят имена местных бойцов-героев. Старым грузинским улицам, населенным пунктам абхазские названия вернули еще в начале 90-х. Тогда села Келасури, Мюссера, Ткварчели, Лидзава и другие стали называть по-абхазски: Келасур, Мысра, Ткуарчал, Лдзаа. Но многие абхазы даже переименованную в Сухум столицу зовут по-старому – Сухуми. Привычка пока берет верх над патриотизмом.

Раны войны
Увиденное в Абхазии повергает в шок. Зияющие черными оконными проемами многоэтажки с деревьями на крышах, пострадавшие от бомбежек, брошенные сельские дома, просвечивающие насквозь здания бывших санаториев постоянно напоминают о прошедшей войне. Даур говорит, грузинские танки расстреливали все дома подряд, зная, что "своих" тут нет.

– Все грузины незаметно выехали из страны, они знали, что будет война. А те, кто остался и воевал на нашей стороне, теперь живут среди нас. Они наши друзья, – рассказывает водитель и добавляет, что у него самого жена – грузинка. Правда, женился он еще в 1989 году, а война началась только три года спустя.

– Я тогда работал водителем и утром выехал из Пицунды отвезти группу туристов в аэропорт, – вспоминает Даур первый день войны. – На трассе уже стояли грузины в черной военной форме и останавливали все машины. Документы у меня забрали, а самого отпустили только потому, что туристы возмущались.

По его словам, очень быстро абхазы организовали народное ополчение, а потом и армию.

– Оружие для нас перевозили через горы из России. А вначале с охотничьими ружьями от грузин защищались, – рассказывает Даур.

После окончания войны абхазы расставались с оружием неохотно. И хотя на улице средь бела дня людей с автоматами не встретишь, ясно, что оружия в Абхазии очень много, ведь страх перед новой войной тут очень силен.
– В каждой семье есть по автомату Калашникова, а то и по два. С войны остались, – посвящает нас в местные тайны 25-летний слесарь из города Гагры Юрий. – Их можно было по желанию сдать или оставить у себя на случай новой войны. Сейчас с автоматами тут на охоту ходят. Вот только запас патронов уже на исходе.

Бывший школьный учитель седовласый Батал в ответ на наши недоуменные возгласы о жестокости и ненужности войны, спокойно и уверенно отвечает:
– Если враг придет к вам в дом, вы будете сидеть и ждать, пока вас убьют? Вот и мы не ждали.

Тихая столица
Сухуми выглядит наиболее пострадавшим от войны городом. Целые районы здесь пустуют. В высотках в лучшем случае заселены несколько квартир, а почерневшие верхние этажи уже много лет не видели хозяев. Даже жилые дома в центре города испещрены следами от пуль, а мимо заброшенного здания бывшего Совета министров Абхазской ССР пройти, не задумавшись об ужасах войны, тяжело. Но для местных эти побитые стены привычны. Сдающая квартиры коренная жительница Сухуми Наталья пожимает плечами:
– Да, была война, но мы стараемся жить дальше.

Наталья работает врачом в одном из двух действующих в Сухуми санаториев – санатории МВО (Московского военного округа). На его территории не только лечатся и отдыхают работники российской оборонки, но и дислоцируется часть миротворческих сил СНГ. Здесь полно предупреждающих табличек – не подходить, не фотографировать.

Мама Натальи Валентина Давидовна давно вышла на пенсию, но продолжает работать литературным редактором в Минобразования с зарплатой около 100 долларов в месяц. Этого с трудом хватает на жизнь: цены в непризнанной республике кусаются. К примеру, проезд на маршрутке стоит в пересчете на украинскую валюту 2–3 гривны, национальный абхазский сыр сулугуни на рынке – 30 гривен, бутылка вина – 25 гривен, буханка хлеба – 3 гривны. Все фабричные продукты – импортные, из России, свое производство еще не налажено.

Ситуация с недвижимостью в Абхазии парадоксальна: тут собственник может продавать свою квартиру или захваченную, к примеру, у грузин, при этом со всеми документами на его имя. Легальная квартира стоит $40–50 тысяч, а "левая" – от силы $10 тысяч. Впрочем, грузинские власти, зная, что недвижимость, как правило, переходит в собственность российским бизнесменам, уверены: этот беспредел скоро закончится и незаконно проданные дома и квартиры будут конфискованы у новоявленных владельцев.

А пока жители надеются на то, что с приближением Олимпиады-2014 жилье неизбежно подорожает.

– В Сочи только своих – миллион, а куда гостей селить будут? Вот у нас места для всех хватит! – уверенно восклицает Даур.

Несмотря на то, что официального предложения о сотрудничестве со стороны хозяина Олимпиады – России еще не было, Абхазия всеми силами стремится наладить свою инфраструктуру. Не столько к 2014-му, сколько для себя. Повсюду в крае затевают ремонты квартир и домов, со скрипом, но открываются гостиницы и санатории.

Паспортные технологии
Даур, как и многие его соотечественники, за улучшение экономической ситуации благодарит Россию, которая недавно в одностороннем порядке вышла из договора о санкциях в отношении Абхазии.

– Благодаря России у людей есть газ в домах. А маленькая Грузия не начнет новую войну, пока за нашей спиной огромная Россия, – уверен Даур.

В непризнанной республике буквально все восторженно цитируют недавнее заявление главы МИД РФ Лаврова о готовности защищать своих граждан в случае агрессии со стороны Грузии. Радость кавказцев понятна: ведь почти 90% населения края имеют двойное – абхазское и российское гражданство. И если по советскому паспорту, а позже по внутреннему абхазскому абхазы не могли выехать за пределы своей непризнанной родины, то с российским загранпаспортом границы для них теперь открыты.

– Абхазское законодательство предусматривает возможность двойного гражданства, – говорит в интервью Фокусу министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба. – Поэтому многие граждане Абхазии имеют как абхазский паспорт, так и паспорт России, Армении, других государств. Но самый престижный – российский. Подавляющее большинство старается получить именно его. Это нормально: российский паспорт престижнее, чем украинский, разве будете спорить?

Комментируя последние конфликты между Сухуми и Тбилиси, министр заявляет: при Михаиле Саакашвили ситуация заметно ухудшилась. Самым грубым нарушением послевоенных соглашений 1994 года, по словам министра, стал ввод грузинских войск на территорию Абхазии в демилитаризованной зоне в верхней части Кодорского ущелья в 2006 году.

– С этого момента началось откровенное разрушение всего переговорного механизма, а кульминация наступила, когда над Абхазией появились беспилотные разведывательные самолеты.

За это время, по подсчетам абхазов, было сбито семь беспилотных многоцелевых самолетов. Грузия боится возможной агрессии со стороны России, уверены в Сухуми, вот и отправляет в регион самолеты-разведчики. В апреле наметившаяся было оттепель между Москвой и Тбилиси закончилась очередным политическим демаршем Кремля: Владимир Путин поручил правительству разработать меры по оказанию помощи населению Абхазии и Южной Осетии. А после того, как Тбилиси и Сухуми перешли на повышенные тона, Москва увеличила контингент своих миротворческих сил в регионе.

– Это можно квалифицировать как военную интервенцию России, – говорит в интервью Фокусу посол Грузии в Украине Мераб Антадзе. – По мандату возможно дополнительное введение миротворцев, но это должно быть согласовано с Грузией. Однако ни с кем ничего не согласовывается. Вводится намного больше военной техники, в том числе военные подразделения, в частности, десантники, которые вообще не должны находиться в регионе, – то есть речь идет о регулярных войсках России.

Сухуми подобные обвинения отвергает. Состав миротворческих сил, по словам абхазской стороны, сегодня составляет 2500 человек.

– Никаких других военных подразделений в Абхазии нет, – заявляет Шамба. – Но если будет нужно – они появятся. Мы готовы говорить (с Россией. – Фокус) о военном сотрудничестве и российских базах в Абхазии. Взамен хотим получить гарантии безопасности.

С протянутой рукой
Тбилиси считает, что российские миротворцы уже давно перестали быть нейтральной стороной в этом конфликте, поэтому должны покинуть регион. Замену им Грузия ищет в Европе – руководство страны рассчитывает на полицию ЕС, которая могла бы автоматически сменить россиян в зоне конфликта.

Любые предложения сотрудничества, исходящие из Тбилиси, абхазская сторона последовательно отвергает. Руководство Грузии предложило создать для абхазов пост вице-президента, предоставить право вето на любые изменения в Конституции и законах Грузии, создать свободную экономическую зону в Очамчирском и Гальском районах. Но Сухуми этого недостаточно.

– До войны мы с Грузией обсуждали вариант федеративных отношений. Грузины отказались и начали войну, – рассказывает о переговорных перипетиях Сергей Шамба. – После войны мы обсуждали проект конфедерации. Но когда документ был готов, они (грузины) отказались его подписывать. А об автономии мы не говорили никогда.

По словам Мераба Антадзе, за последние годы в Абхазию было вложено несколько сотен миллионов долларов. Проекты касались сельского хозяйства, строительства школ, больниц и дорог. Деньги шли не только из Грузии, но и от международных организаций. Но, принимая помощь, абхазское руководство, по его словам, всегда ставило условие – информация об этом не должна попасть в прессу.

Сергей Шамба на вопрос об этих капиталовложениях отвечает так:

– Это откровенная ложь. Грузия, конечно, получала огромную, миллиардную помощь от западных государств, которые давали с учетом того, что Абхазия – тоже часть Грузии. Но мы, во-первых, ничего не получали. А во-вторых, ничего бы не взяли. Потому что мы не считаем себя частью Грузии.

Экономическое сотрудничество с Грузией возможно только после подписания мирного договора, поясняет министр. Тбилиси тоже выдвигает условия, среди которых – возвращение в регион беженцев.

После косовского прецедента руководство Абхазии под одобрительные взгляды из Москвы выступило с требованием официального признания независимости края. У России, которая с самого начала грозила распространить косовский синдром на непризнанные Абхазию и Южную Осетию, есть еще одна заноза, раздражающая ее внешнеполитические рецепторы – это планы Грузии вступить в НАТО. Но такими топорными методами Москве вряд ли удастся заставить Тбилиси отказаться от североатлантических устремлений. Маловероятно и то, что конфликт перерастет в войну между Россией и Грузией, ведь последняя просто не сможет противопоставить российским войскам равноценную армию и вооружения.

Абхазское руководство, демонстративно отвергая руку Тбилиси, очень рассчитывает на помощь с севера. Со сменой руководства в Кремле каждая из сторон возлагает на нового президента России свои надежды.

– Очень тяжелое наследство оставил предыдущий президент России, – говорит Мераб Антадзе. – Но Дмитрий Медведев, судя по всему, человек современный, прогрессивный, многообещающий. Думаю, при желании у нового президента хватит мудрости и умения, достойно выйти из ситуации.

Простые абхазы на президентов не надеются, но склонны винить во всем Большого, только не северного, а заокеанского, брата.

– Мы, может, давно помирились бы с Грузией, если бы США не вмешивались, – горько вздыхает Даур. Он совсем недавно вернулся в Абхазию из Москвы, где пять лет работал и залечивал полученную на войне рану. Впрочем, даже после пяти лет только российских "правильных" новостей, Даур понимает, что в борьбе за райский, окруженный горами и морем край все ее участники преследуют только свои интересы. Но у него еще теплится надежда, что в этой битве гиганты не растопчут еле стоящую на ногах, маленькую непризнанную республику.

В марте 1989 года на многотысячном митинге абхазы потребовали выйти из состава Грузии и закрепить за регионом статус союзной республики. В июле в Сухуми происходят первые серьезные столкновения грузин и абхазов. В августе 1990 года Верховный совет Абхазии принимает Декларацию о суверенитете автономии.

В 1993 году – очередной виток конфликта. В сентябре абхазы берут под контроль Сухуми, где до этого были расположены грузинские войска.

В мае 1994-го в Москве подписано Соглашение о прекращении огня. А уже в июне в регион вошли коллективные силы СНГ по поддержанию мира. В контингенте были представлены только российские военнослужащие.

В 1997 году под патронатом ООН создан грузинско-абхазский Координационный совет по урегулированию конфликта.

С марта 2008 конфликт стремительно набирает обороты. Абхазия говорит о сбитых беспилотных самолетах-разведчиках, которые, по мнению Сухуми, Грузия запускает с целью предупреждения готовящейся со стороны России военной провокации.