Москва грузинская

Столица нашей бывшей общей родины поражает еще с перрона Киевского вокзала. Подозрительно услужливые носильщики, пугающе любезные таксисты, а главное – идеальная чистота. Даже окурков на тротуарах нет. Возле метро не обнаруживается привычного стихийного рынка, который в конце 90-х работал едва ли не круглосуточно и славился крайней непритязательностью нравов.

В общем, лицо города изменилось. Москвичи любого пола, национальности и вероисповедания стали вальяжнее и спокойнее. Они больше не ругаются в транспорте и не толкают в спину приезжих с тюками, замешкавшихся перед схемой необъятного московского метро. И к русскому духу примешивается стойкий запах денег.

Когда, выполняя редакционное задание, корреспондент Фокуса пришел на домодедовский рынок в поисках собеседников грузинской национальности, их там не оказалось. Азербайджанцы, татары, таджики – кто угодно, а вот грузин за прилавками не было.

Наша марка
Спустя несколько часов в офисе Союза грузин России сотрудник пресс-службы Игорь Гвритишвили со смехом объяснил:

– Что вы, грузины на рынках давно не стоят. Они в Москве в основном рестораны держат. Их заведения, пожалуй, здесь лучшие. Правда, в Домодедово есть у меня знакомые, но это три-четыре человека. Я у них сулугуни, аджику покупаю. Спрашивал, как им сейчас живется, все пока нормально.

Сам Гвритишвили в Москве давно – с 1979 года. При СССР работал в крупном информационном агентстве, потом в посольстве Грузии. Родом Гвритишвили из Гори, по крови – наполовину грузин, наполовину белорус. Паспорт у него российский, и он рад, что консульство Грузии продолжает работать: на родине много друзей и родственников. Кем он себя чувствует – грузином, белорусом или россиянином?

– Конечно, грузином. Грузин в любой ситуации может чувствовать себя только грузином, – улыбается Гвритишвили.

По словам представителя пресс-службы, у него лично проблем после кавказских событий не возникало, но на сайт Союза приходили угрозы: всех грузин надо выслать, а некоторых убить. К счастью, обошлось без неприятных звонков и непрошенных гостей.

– Я точно знаю, что было дано указание грузин не трогать, и власти сейчас за этим бдительно следят, – говорит Гвритишвили.

34-летняя Верико, администратор шикарного заведения с красноречивым названием "Тифлис", о подобном распоряжении не слышала. Но на кухне ресторана в связи с российско-грузинским конфликтом ничего не изменилось.

– Тут работают в основном наши, но и русских тоже много. Какими у нас были отношения до этого, такими и остались. Знаете, только очень ограниченный человек может ненавидеть целый народ. У нас в коллективе таких, слава Богу, нет. К нам приходят посетители разных национальностей, и все довольны, – рассказывает Верико.

Так что война войной, а обед – по расписанию. Сочный шашлык и отличную "Хванчкару" ничем не заменишь. Цены, правда, в "Тифлисе" заоблачные, но и класс клиентов – соответствующий.

Не война – игра
– Меня обижает, что российские власти не считают Южную Осетию и Абхазию грузинской территорией, – с горечью говорит Нана Манджгаладзе, бывший работник посольства Грузии, а ныне успешная московская художница. – Нужно просто разобраться в истории, чтобы понять, что эти территории исконно наши. Мы столетиями жили вместе, все перемешались. Спросите любого осетина – у него окажется море родственников по всей Грузии. Сейчас я надеюсь на то, что русских и грузин примирит православная церковь.

За последние 17 лет Кавказ лихорадит не впервые. Политики запросто позволяют себе резкие высказывания и жесткие действия, предоставляя простым гражданам расхлебывать горькую кашу. Нана рассказала историю, которая произошла недавно, но корни ее уходят в 1992 год, когда из Абхазии после войны депортировали 300 тыс. грузин.

– Я была летом в Тбилиси, и по соседству со мной жила русская семья, они приехали в отпуск. У нас были прекрасные отношения, по вечерам мы собирались: я, они и одна моя знакомая грузинка, очень юная девочка. Они с восторгом рассказывали, как отдыхали в Сухуми, хвалили город. И вдруг эта девочка расплакалась: "Нана, я ведь из Сухуми, нам пришлось переехать сюда, когда мне было два года, и я ничего о своем доме не знаю".

Зураб Долидзе (имя и фамилия изменены по просьбе собеседника), москвич с 1990 года, после произошедших событий увез своих детей в Тбилиси. В целях безопасности. Офицер запаса ФСБ, некогда состоявший в спецслужбе "Альфа", теперь возглавляет фирму по защите авторских прав и товарных знаков.

– Как идет бизнес? Ну кто же будет это афишировать? Нормально, на жизнь хватает, – с улыбкой говорит Долидзе.

Для этого человека война – не просто кадры кинохроники, Долидзе полтора года провел в Афганистане.

– Это разве война? Это политическая игра! – говорит он о последнем кавказском конфликте. – Но неизвестно, что будет дальше. Два года назад, когда из России депортировали грузин, было много русских, которые нас поддерживали. Некоторые даже выходили на митинги, с плакатами на груди: "Я – грузин". Теперь такого нет. Это понятно: вы же видите, как уровень жизни повысился. Только в Москве 10% населения – миллионеры. Зачем богатым москвичам проблемы бедных грузин?

– Если не смогу привезти семью назад, что ж, придется уезжать насовсем. Но я и там буду при деле, у меня в Тбилиси дом, квартира, – подводит итог московский бизнесмен.

Этнокультурный компонент
Московская школа №1331 отличается от всех прочих: наравне с другими дисциплинами здесь преподают грузинский язык, литературу, историю Грузии. Эти предметы изучают не только грузинские дети – в классах есть осетины, абхазы, азербайджанцы. Московские грузины ценят возможность приобщить детей к родной культуре, а потому сюда ездят даже из Подмосковья. Школ с этнокультурным грузинским элементом в Москве две.

Основные предметы преподают на русском, а грузинским занимаются три раза в неделю. Если у ребенка возникают проблемы с адаптацией – например, он недавно приехал и плохо говорит по-русски – учителя занимаются с ним дополнительно. После уроков дети ходят на грузинские танцы; осваивают традиционное хоровое пение.

Чтобы поговорить с грузинками, ожидающими своих детей после уроков, корреспонденту Фокуса пришлось предъявить паспорт и редакционное удостоверение. С представителем российской прессы, судя по всему, женщины беседовать не стали бы.

– Мы довольны. Наши дети должны знать свою культуру, и школа в этом очень помогает, – говорит Ирма Пендилиани.

Ее рыжеволосые и светлоглазые девочки Нати и Кати с любопытством рассматривают диктофон.

– Мы давно тут живем, муж работает таксистом, а я домохозяйка. У меня со всеми соседями хорошие отношения, не могу сказать, что нас обижают.

Лали ждет 12-летнюю дочь. Ее семья – из Зугдиди.

– Много зла нам приносит российская пресса. Без нее люди всегда между собой договорились бы. Вот бабушки у подъезда – они же верят всему, что по телевизору скажут. И иногда бывают неприятные случаи. Хотя, с другой стороны, нашей школе московская мэрия помогает, – делится Лали.

Но даже в трудной ситуации жизнь берет свое. То, что рассказала Нато, которая водит в школу сыновей 9 и 12 лет, похоже на анекдот.

– Когда начался конфликт, я своему младшему говорю: "Если во дворе тебе будут что-то обидное говорить, молчи и не спорь, ни с кем не ссорься. Все понял?" Он кивнул и побежал с мальчишками на велосипеде кататься. Минут через пятнадцать – звонок в дверь, второй, третий. Открываю – весь красный, рыдает. Я испугалась: "Что такое?". Он кричит: "Там написано: "Уничтожаем тараканов и грузинов". Я думаю: не может быть! Спускаюсь, а на подъезде висит объявление: "Уничтожаем тараканов и грызунов".

Ирма, Лали и Нато – гражданки Грузии. Когда истечет срок визы, которую российское посольство раньше давало на год, им придется либо уезжать, либо ходатайствовать о ее продлении. Теперь это будет непросто.

– Российским гражданам Грузия давала визу прямо на границе за 20 долларов, – говорит Лали. – А нам приходилось стоять в очередях, обивать пороги. Теперь вообще непонятно, что делать. У нас здесь все – работа, дом. Уедем, только если выгонят.

Город знает
Социолог Бадри Кутелия женат на коренной москвичке, в его семье двое детей. Сын учится в тбилисском университете, дочь – в московском колледже.

– Когда мы приехали в Москву после того, как к власти вернулся Шеварднадзе, мне было стыдно за свою нацию: сами довели страну до нищеты и хаоса. А сейчас, я считаю, грузинам стыдиться нечего. Саакашвили не без греха, но для Грузии на американские деньги сделал больше, чем кто бы то ни было до него: коррупции почти нет, люди вовремя получают пенсии, в конце концов, электричество появилось, в городах порядок. А что касается охлаждения между грузинами и русскими, я думаю, это временно. Мы ведь православные. Скоро все встанет на свои места.

По словам Кутелии, коллеги по работе относятся к нему так же, как и раньше. 17-летняя дочь Нино дружит с девочками из русских семей, а сын-студент хоть и скучает по Москве, но жить предпочитает в Тбилиси.

– Все зависит от того, с кем ты общаешься. Я работаю в Институте социологии, здесь люди интеллигентные, и национальность не имеет значения.

Направляясь в день отъезда к Киевскому вокзалу, я обратила внимание на таксиста с колоритной кавказской внешностью. Времени на разговор уже не было, поэтому я попросила разрешения просто его сфотографировать. Реакция была неожиданной.

– Не надо, зачем? Меня и так вся Москва знает!