Профессор Зубов: В Донбассе советское сознание борется против европейского

"Это уже было". Так называлась статья профессора Андрея Зубова, вышедшая в российской газете "Ведомости" накануне крымского референдума. Историк провел жесткие параллели между нынешней политикой Кремля и стратегией гитлеровского рейха во время аншлюса Австрии в

1938 году. В статье были и мрачные пророчества. Крупнейший специалист по истории России XX века предрек раскол православной церкви, братоубийственные войны и "великую смуту, по сравнению с которой евромайдан покажется райским садом". Все это, по словам Зубова, может случиться в ближайшие годы, если Москва не опомнится и не остановится. Не опомнилась, не остановилась.

А профессора выгнали из МГИМО с формулировкой "за аморальный поступок". Правда, затем восстановили в должности. Но критика так и не утихла — в научных, политических и церковных кругах. Например, некто Илья Маслов, молодой священник-богослов из числа бывших студентов Зубова, публично назвал своего учителя предателем России и предложил ему добровольно отказаться от звания "русского профессора". Интерес духовенства к персоне ученого не случаен. Зубов — известный религиовед, член Синодальной библейско-богословской комиссии, один из авторов Основ социальной концепции Русской православной церкви.

Профессор, кажется, не обращает внимания на системную травлю. Находиться в атмосфере "общественного порицания" для него привычно с советских времен. В 1978 году блестящий выпускник МГИМО, молодой кандидат наук, сын советского адмирала совершил "странный" поступок: принял православное крещение и открыто заявил о своих религиозных убеждениях. С тех пор шум толпы Зубов воспринимает равнодушно, как и положено человеку, привыкшему жить в собственной системе координат. Даже если его лишат всех преподавательских должностей, он не прервет педагогическую практику. "Буду учить молодежь моим древним невинным религиозным воззрениям", — говорит профессор. Что же касается травли — такова судьба настоящего русского интеллигента. В конце концов, все это уже было.

Быть педагогом — значит нести ответственность за души студентов. Когда принимал решение, стоит ли публиковать ту статью, за которую меня уволили из МГИМО, понимал: если промолчу, дам своим ученикам огромный безнравственный пример. И я решил поступить так, как мне велит совесть.

После увольнения студенты, которым я читал лекции по истории религиозных идей, попросили меня закончить курс. И мы продолжили занятия — в музее Булгакова. В то же время многие студенты и аспиранты, воспитанные мной, неожиданно встали на совершенно невозможные позиции.

Я выступил не столько в защиту украинского народа, сколько в защиту своего, русского. Дело в том, что противопоставление всему цивилизованному миру всегда было для России фатальным. Таких моментов в нашей досоветской истории было два. Первый — Ливонская война Ивана Грозного, который воевал со всем миром одновременно: начиная от Ливонии и Польши, заканчивая Крымским ханством. Россия погибла бы тогда, если бы не Минин, Пожарский и их соратники. Второй момент — Крымская война Николая I, невероятная авантюра, направленная против всей Европы. Николай I фактически покончил жизнь самоубийством, когда в глубоком отчаянии в одном мундире вышел на мороз принимать парад войск, после чего заболел воспалением легких и умер. Следствием войны могла стать страшная по масштабам катастрофа. В обоих случаях были задействованы одни и те же приемы: архаизация жизни, закрытие границ, жесточайшая цензура и преследования за инакомыслие.

Преодоление отсталости России мыслящими политиками виделось только в единении со всей Европой. Петр I вел политику сближения с германоязычными народами, а его потомки — политику сближения с Францией и романоязычными странами. Это привело к тому, что в России сформировался ведущий слой общества, европейский по образованию и по духу. И Пушкин, и Гоголь, и Григорий Сковорода были людьми европейской культуры, отвечавшими на европейские вызовы, жившими в европейском культурном поле.

Правителям СССР было выгодно убедить всех в том, что Советский Союз — осажденная крепость. И что вокруг враги, которые мечтают завоевать эту крепость. А умных людей, задающих вопросы, почему никто не мечтает завоевать Индию, Бразилию, Францию, а только СССР, отправляли в "солнечный" Магадан.

Путин обратился к националистическим темам, а это страшно. Это растлевает общество так же, как порнография. Сквозь тонкую пленку европейцев у россиян прорвалась темная сила советского человека.

Нынешним правителям России потребовалось возродить ложную идею противостояния Советского Союза и Запада. Заговорили о некоем "вечном противостоянии Востока и Запада". Мол, вечно идет борьба за власть над миром, за ресурсы и так далее. На деле нет ничего подобного. Лет через двадцать после Второй мировой войны в Европе образовалась атмосфера взаимного доверия. И война, к примеру, между Германией и Францией, которая в 30-е годы ХХ столетия казалась неизбежной, в 60-е стала чем-то из разряда фантастики. Впрочем, для вступления в свободную Европу было одно условие: принятие демократических ценностей — в политике, в экономике, в морали. Франкистскую Испанию в Европу приняли только после падения режима Франко, Грецию — после падения режима Черных полковников, Германия была вынуждена пойти на денацификацию.

Захват территорий — это наркотик. Именно поэтому в 1936 году фашистской Германией был захвачен Рейланд, в 1938 году — Австрия, потом Судеты, потом Мейн, а в итоге все кончилось катастрофой. Но у Германии была мощная растущая экономика, увеличивалась рождаемость, был заключен союз с Японией и Италией. У нынешней же российской власти нет ни тех экономических, ни военных, ни человеческих ресурсов, ни международных связей, которые были тогда у нацистской Германии.

Если цивилизованный мир забудет о Крыме, это будет иметь далеко идущие последствия. Потому что во многих странах есть этнические слои, которые с интересом наблюдают за развитием крымских событий. К примеру, испанская Каталония. Так что я думаю, мир все же заставит Россию вернуть Крым Украине.

За двадцать лет в постсоветских странах выросло новое общество, новый культурный слой. Эти люди учатся на Западе или в отечественных вузах, но по западным схемам. Они внутренне свободны и часто являются материально состоятельными. Это они были ядром "оранжевой революции" в Украине, "революции роз" в Грузии, событий в Армении 2008 года и событий в России 2011–2012 годов. Эти новые социальные слои потребовали вернуть народу утраченное за советские годы достоинство. Не зря ведь последняя украинская революция называется "революцией достоинства". Такова она и есть, даже при всех издержках. И главный элемент этой революции — европейский тренд. Не потому что каждый думал, что будет жить лучше в Евросоюзе, а потому что каждый понимал, что в ориентации на европейские ценности состоит залог свободы, что это способ выбраться за пределы советского, олигархического, безнравственного бытования, в котором мы находились еще недавно. И с удивительным мужеством вам удалось победить.

Ассоциация с Европой — наиболее естественный путь развития не только для Украины, но и для России. Я очень хотел бы, чтоб Россия восстановила разрушенные отношения с НАТО и Европейским союзом. Так же, как победители и побежденные смогли войти в НАТО и Евросоюз после Второй мировой войны, так и наши страны должны влиться туда, чтобы создать единую систему экономики и безопасности для всего северного полушария. Представьте, что было бы с Россией и Украиной как тогдашней ее частью, если бы в XIX веке Россия отгородилась от университетов и технологий Европы и сотрудничала бы только с Персией, Китаем и Османской империей.

Не согласен с тем, что Европа ведет себя пассивно по отношению к Украине. Если бы не было достаточно острой реакции на действия России, судьба украинской революции была бы гораздо более трагичной. Люди, знающие политический контекст и главное — подтекст, могут сказать, что выборы в Украине прошли благополучно только благодаря защите всего западного мира.

На востоке Украины сейчас идет борьба между советским сознанием и сознанием европейским. Это не борьба России с Украиной, не гражданская война. Это столкновение тоталитарного, заскорузлого сознания с одной стороны и свободного, европейского — с другой.

Мне бы хотелось, чтобы революции в России не было. Я думаю, что и вам бы хотелось, чтобы режим Януковича пал бескровно и новая власть установилась без потери Крыма, без тех ужасов, которые сейчас творятся на востоке Украины. Возможно, это страшная цена, которую нужно было заплатить. Но все же по-человечески мне хочется, чтобы перемены прошли бескровно.

Хотел бы преподавать в Украине, но чувствую себя в долгу перед моей родной страной. Мне нужно оставаться в России, учить русскую молодежь, чтобы люди в будущем лучше находили общий язык друг с другом. Если по воле Божьей я родился в Москве, а не в Киеве, значит, я должен всеми силами стараться выполнять свою миссию именно в Москве.

Мне не страшно, поскольку я человек верующий. А в Евангелии сказано: "И волос с головы вашей не упадет без воли Отца вашего Небесного". Угрожали ли мне? Я не стану отвечать на этот вопрос.

Записал Дмитрий Синяк