Педофилы: больные или преступники. Диагноз Фокуса

Детали биографии 43-летнего Владимира, сейчас живущего в одном из пригородов Киева, могли бы заинтересовать киношников. Если не избалованных голливудских, то отечественных уж точно. Встретиться с журналистами, пусть и на условиях анонимности, он согласился только потому, что впервые после выхода из тюрьмы ему стало не по себе. По его мнению, направляемое политиками общество сегодня готово линчевать всех, на кого укажут, – бродячих собак, ВИЧ-инфицированных, гомосексуалистов, латентных педофилов. Не особо разбираясь в степени вины каждого.

Шоковая терапия

Вначале было преподавание истории в одном из райцентров на индустриальном востоке Украины. Затем почти африканская страсть к 14-летней ученице. Бурный роман, который каким-то чудом удавалось держать втайне от окружающих почти год. Шантаж родителей девушки, потребовавших за молчание солидную сумму – $10 тысяч. Следствие и суд. Речи общественных обвинителей, требовавших публичной кастрации подсудимого. Наконец, приговор: пять лет по статье 156 Уголовного кодекса за развращение несовершеннолетних. Вернувшись из колонии, Владимир немедленно женился на своей "жертве", которой к тому времени исполнилось 20. Недавно у них родился второй ребенок.

– Мой случай нетипичный, – рассказывает он. – Но я встречал тех, кто по нескольку раз попадал в тюрьму по 155-й (сексуальные отношения с лицом, не достигшим половой зрелости. – Фокус) и 156-й статьям УК. Сидели все вперемежку, поэтому случались и конфликты, но даже уголовники постепенно въезжали: это больные люди, которые нуждаются в квалифицрованной помощи психиатров больше, чем в охранниках.

По словам Владимира, педофилов-садистов, которыми любят пугать общественность, он не встречал. Обычно это были люди не агрессивные, а подавленные, испытывающие чувство вины и воспринимающие свое состояние как болезнь, с которой сами не могут справиться. Воспитательная работа, которую с ними проводили, сводилась к тому, что раз в месяц их вызывал зам­начальника колонии и показывал на экране слайды с жертвами преступлений. Тогда же Владимир впервые услышал о химической кастрации. "Как я понимаю, просто у нас хотели выяснить, найдутся ли те, кто согласится купить курс препарата, подавляющего мужские гормоны. Называли и сумму, кажется, несколько тысяч долларов", – вспоминает он.

Ужасы нашего городка

"Вам не кажется, что ажиотаж вокруг темы педофилии в Украине делает гораздо больше для ее популяризации, чем для борьбы с ней?" – задает риторический вопрос врач-психиатр Сергей Никончук, много раз участвовавший в экспертизах подозреваемых в подобных преступлениях. По его словам, сегодня каждому студенту медуниверситета известно, что число людей, предрасположенных к педофилии, во все времена примерно одинаково – от 0,2 до 1% от всего населения. Большинство из них – латентные педофилы, которые не собираются реализовывать свои эротические фантазии. Общество нередко само провоцирует их на активные действия. Заявления о массовой педофилии в Украине и смакование деталей, по мнению г-на Никончука, может только поспособствовать увеличению числа таких преступлений.
Осторожно относятся к заявлениям политиков и украинские правозащитники, полагающие, что в кризисные времена выбросы чернухи легко могут привести к охоте на ведьм, по большей части воображаемых. "Проблема педофилии в Украине существует, – считает директор юридического департамента Международного женского правозащитного центра "Ла Страда – Украина" Марианна Евсюкова. – Но откуда берутся цифры о тысячах таких преступлений, я не знаю. Тем более что сводной статистики по сексуальному насилию над детьми в Украине нет. Есть данные Службы по делам детей, МВД, общественных организаций. Все они отличаются". Не склонен считать Украину местом паломничества педофилов и любителей детского порно и начальник отдела МВД по борьбе с преступлениями в сфере общественной морали Дмитрий Аносов. "За последние 9 месяцев было доказано 15 случаев использования детей в порносъемках. В прошлом году таких случаев было 12", – рассказал он Фокусу.

Ищите порно

"Конечно, статистика МВД не дает полной картины, – продолжает г-жа Евсюкова. – Если пострадавший от сексуального насилия взрослый сам решает, обращаться в милицию или нет, то за несовершеннолетнего решение принимают родители или родственники. Чаще всего они не заявляют, понимая, что огласка превратит жизнь ребенка в кошмар". Хотя закон и предусматривает защиту пострадавших от сексуального насилия вплоть до смены анкетных данных и места жительства, эти методы почти не применяются – у государства нет денег.

По словам юриста Центра "Ла Страда – Украина", к работе с потерпевшими детьми надо привлекать профессио­нальных психологов, а не учителей из ближайшей школы. "Представьте, в милицию приглашают педагога с 30-летним стажем, в присутствии которого начинают расспрашивать ребенка о подробностях секса со взрослыми", – недоумевает она. По мнению Марианны, работники милиции часто идут напролом, пытаясь

докопаться до правды как можно быстрее, что только вредит и делу, и детям. Сложно приходится и самим стражам порядка. "Не раз слышала жалобы, – говорит она. – Дескать, приносим прокурору распечатку сайта с детским порно, а он говорит: это что, доказательство вины?"

В ремесле детского порно украинцы далеко не профессионалы. "Скачали где-то видео с детьми, а потом перепродают – таких большинство. Банальная спекуляция", – говорит Дмитрий Аносов. Изготовители порнографии в стране тоже есть, но их намного меньше. "Да, снимают своих детей на видео, вербуют беспризорников. Последний громкий случай – задержали в Крыму гражданина Германии, который за 200 гривен нанимал 15-летних мальчиков, растлевал их и снимал на видео. Как выяснилось, ранее он уже был осужден за педофилию".

По словам начальника отдела МВД, среди задержанных больше всего 30-летних мужчин. "Вот кого не встречал, так это женщин-педофилов", – признается г-н Аносов. Женщины, впрочем, могут быть соучастницами – сознательно или помимо воли. "Мы задерживали супружескую пару, дет­ское порно было их семейным бизнесом. А несколько лет назад в Харькове бабушки сдали в аренду малолетних внучек. За 300 грн. педофил заморочил им головы – обещал снять девочек для журнала. В итоге детские фото в купальниках оказались в интернете".

Основные законы

Принятый ВР в первом чтении по горячим следам артековского дела закон ужесточает ответственность за детское порно и растление малолетних – до десяти лет тюрьмы. Г-на Аносова это радует. Правда, как это будет работать, милиционер не представляет.

"Норма выписана, а механизм не разработан", – отмечает г-н Аносов. Во Франции, рассказывает он, существует так называемая полицейская платформа. "Это интернет-проект, куда стекаются все жалобы по детской порнографии. Как только сайт или конкретное видео наберет, скажем, более 10 жалоб, заявление передается в полицию, но не раньше. Сделано для того, чтобы избежать возможной борьбы конкурентов – изготовителей такой порнографии". Норма закона, обязывающая провайдеров сотрудничать с милицией, не нова – интернет-провайдеры и без того помогают органам. "Конечно, о детской порнографии по собственной инициативе они не сообщают, но если мы сами находим, помогают выйти на преступников", – говорит г-н Аносов.

Если с необходимостью ужесточить наказание за растление малолетних никто не спорит, то еще один спешно сооруженный законопроект, о принудительной химической кастрации, поданный депутатом-регионалом Владимиром Сивковичем, вызвал бурные дебаты. В первых рядах противников оказались не только правозащитники, но и многие врачи.

"Авторы этого проекта так увлеклись спасением детей, что сами не вполне понимают его смысл, – расстраивается киевский психиатр Сергей Никончук. – Похоже, они искренне считают, что химическая кастрация – это способ сделать наказания для педофилов более суровым. Должен огорчить их: в большинстве стран прием лекарств, которые снижают уровень половых гормонов, мера, во-первых, добровольная, во-вторых, смягчающая наказание. Для осужденного педофила – это способ сократить тюремный срок".

Украинские сторонники химической кастрации, судя по всему, могут удивиться, узнав что эффект от нее не является необратимым. Как только прием препарата прекращается, не исключены рецидивы. Впрочем, подробности мало кого интересуют: был бы скандал, а законопроект по горячим следам всегда найдется.

Михаил Кригель, Евгения Даниленко, Фокус