В Буче осталось 5000 человек. Как живет оккупированный город (фото, видео)

Ситуация под Киевом, по направлению Буча-Ирпень-Ворзель, остается сложной. По словам советника главы Офиса президента Алексея Арестовича, там нет российского наступления, но и нет окружения их сил – ведутся тяжелые бои. Если ВСУ удалось освободить Ирпень от врагов, Буча и Ворзель остаются еще оккупированными.

О том, какая ситуация в городе сейчас, Фокусу рассказал секретарь Бучанского горсовета Тарас Шаправский.

Оккупированная Буча: нет света, воды и мобильной связи

Сегодня Буча остается полностью оккупированной?

— Буча как и вся Бучанская громада, а это 14 населенных пунктов (Ворзель, Блиставица, Бабинцы и т.д.) оккупированы. Враг там мощно закрепился и окопался, там много бронетехники, живой силы. Несколько дней назад у оккупантов произошла ротация. Те, которые были с первых дней войны, покинули свои позиции, и на их место зашли новые партии. Местные жители рассказывают, что они фактически снова начали проверять город, заходить в жилые помещения, осваиваться в оккупированном городе.

Какая сегодня гуманитарная ситуация в бучанской громаде?

— Фактически это гуманитарный кризис, потому что нет ни света, ни воды, ни мобильной связи, ни интернета, только в отдельных точках, если подняться на многоэтажку. Такая ситуация где-то с 4 марта, когда оккупанты массово заходили в город. Они сразу били по линиям электропитания, по вышкам мобильной связи, по инфраструктуре, чтобы оставить город без коммуникаций.

Практически с первого дня оккупации они забирали у людей мобильные телефоны и сим-карты, чтобы они не передавали нашим ВСУ место дислокации оккупационных войск вражеской техники. Поэтому главной задачей для оккупантов было оборвать связь с Бучей, и никаких ремонтных работ они не дают проводить, поэтому сейчас ситуация очень сложная. Все, что мы смогли – это использовать дизель-генератор, который был в местной больнице. Совместно решаем вопрос с топливом, и практически полтора-два часа в день этот генератор работает просто для того, чтобы заряжать телефоны.

Известно много случаев, когда оккупанты угрожали местным властям, требовали сотрудничать с ними, запугивали и даже убивали. Были ли такие ситуации с бучанскими городскими властями?

— Попытки были, причем несколько. Я был в Буче с начала войны и покинул город 12 марта, это было обусловлено тем, что мне и представителям местных властей начали поступать угрозы от оккупантов: "Давайте будем сотрудничать", "Давайте отстраивать инфраструктуру города".

Очередная такая попытка была 11 марта, когда оккупанты оцепили Бучанский городской совет, там были наши волонтеры, наши работники. Они зашли с оружием, обыскали помещение, сказали передать местному руководству, чтобы на следующий день сами их нашли, мол, это в наших интересах. Потом они начали ходить по домам работников: к городскому голове, депутатам, ко мне приходили.

Мы поняли, что они ищут представителей местных властей, чтобы склонить к сотрудничеству, либо взять в плен, либо совершить акт расправы. Поэтому было принято решение вывозить нашу секретную документацию — гербовую печать, серверные ключи, электронные ключи, все секретные документы, которые могут помочь врагу в достижении его преступных намерений.

Сейчас мы дистанционно наладили работу исполнительных структур местных властей, выплатили людям зарплаты, всю социалку. Наш гуманитарный штаб работает в ближайших к Буче громадах, которые находятся под контролем ВСУ.

Мэр Бучи не ранен, но скрывается от оккупантов

Где сейчас находится городской голова Анатолий Федорук? Мы с ним общались в начале марта, затем связь оборвалась, была информация, что его ранили кадыровцы.

— Информация, что он был ранен, поступала, но к счастью, она не соответствовала действительности. Почему возникли такие разговоры? 4 марта, когда российские войска вошли в город, мэр поехал за гуманитарной помощью на Дмитровку, и когда возвращался с конвоем автомобилей гуманитарной помощи, по этой колонне оккупанты открыли стрельбу. Значимая часть нашей гумколонны была уничтожена, а мэр был на своем авто и за ним другие вырвались. Те, кто был свидетелем этого, заключили, что он ранен. Но он уцелел, и сейчас находится вместе с громадой, на месте.

Из соображений безопасности мы не можем сказать больше. Потому что оккупанты охотятся на местные власти. Он с нами периодически выходит на связь, и на месте есть наши люди, волонтеры, подавляющее большинство – это работники городской администрации, коммунальных предприятий, которые пытаются поддержать наших горожан, даже в условиях оккупации.

Между блокпостами оккупантов коммуникация плохая

Сколько людей осталось в городе?

— По предварительным данным, в городе осталось около 5000 человек, до войны было примерно 40-42 тысячи, к счастью большинство удалось эвакуировать, Ситуация с продуктами не очень критична, несколько раз с эвакуационными автобусами была возможность передавать продукты, несколько дней назад мы открыли одну из аптек нашего города принудительно — военное время, и теперь некоторый запас лекарств у наших местных больниц есть.

Больница также была эвакуирована 12 марта, но осталось много пенсионеров из числа медиков, большое им спасибо за мужество и смелость работать в таких условиях.

Есть ли возможность у людей передвигаться по городу, например, навещать родственников?

— Ситуация такова, что разные группы оккупантов контролируют разные микрорайоны. Один район контролировался кадыровцами, другой уже российскими военными, еще один — подразделением ОМОНа или белорусским спецназом, и они между собой имеют очень плохую коммуникацию. Местные жители говорят, что приходят на один российский блокпост и спрашивают, можно ли пройти в другой микрорайон к своим родным. Так сами оккупанты отмечают, что имеют плохую коммуникацию с тем подразделением, которое стоит дальше. Поэтому не факт, что если пропустят здесь, то не начнут стрелять на следующем блокпосту без предупреждения.

Очень много жертв среди гражданского местного населения. Особенно много было в первые дни оккупации, с 3 по 6 марта, когда они стреляли по любой движущейся цели. Убирать трупы не давали возможности, говорили, что морозная погода и что они еще могут "полежать". И только потом позволили похоронить: на территории церкви люди выкопали братские могилы, 150 захоронений. Многие хоронили родственников на территориях своих усадеб, огородов, возле дома. Многих не смогли даже идентифицировать, потому что с собой у них не было документов.

У нас очень много заявок от людей, которым нужна помощь, но, к сожалению, оккупанты нас не везде пускают. Они боятся, что мы увидим их позиции и будем передавать ВСУ.

Зеленые коридоры из Бучи по-прежнему нужны

Сейчас есть возможность создать зеленые коридоры?

— У нас уже было несколько зеленых коридоров, начиная с 9-10 марта и до 20-х чисел. Последний коридор был неделю назад, мы могли бы эвакуировать людей и за одно передать продукты питания и товары первой необходимости. Некоторые припасы у людей есть, но мы постоянно подчеркиваем необходимость новых гуманитарных коридоров. Кроме того, мы подчеркиваем, что кроме Бучи в нашу громаду входят и другие населенные пункты — Блиставица, Лубянка, Ворзель. Но сколько раз мы ни пытались — и областные, и государственные власти договориться с оккупантами о том, чтобы организовать зеленые коридоры в эти села, получали категорический отказ, и связь с этими селами практически отсутствовала.

Важно

"Закончится война — будет посветлее". Как живет Одесса в военное время