Бьют и убивают. В каких условиях содержат пленных украинцев на оккупированных территориях

Сегодня оккупированные территории — это зона изоляции. Все, что там происходит — за закрытыми дверями. Туда не имеют доступа ни официальные украинские органы, ни международные гуманитарные организации и миссии.

Самая известная из таких тюрем — Еленовская исправительная колония. В нее в разное время помещали как защитников "Азовстали" и морских пехотинцев, так и гражданских, не прошедших так называемую фильтрацию. Кроме того, людей могут удерживать в импровизированных лагерях и случайных подвалах.

Единственный источник информации о том, что там происходит, — свидетельства очевидцев. Фокус опросил нескольких бывших пленных, освобожденных в результате обменов. Они рассказали, в каких условиях люди находятся неделями и месяцами, и почему это происходит.

Тотальная проверка: "Увидели фото с флагом, сказали: "Залет"

С начала марта днепрянин Игорь Талалай вместе с другими парнями участвовал в организации выезда гражданских из Харькова. Тогда город интенсивно обстреливала российская армия, а власти еще не успели организовать "зеленые коридоры" и эвакуационные поезда.

"За первую неделю вывезли около четырехсот людей. В Харьков мы везли гуманитарную помощь, назад — людей. Со временем поток людей из города становился меньше, поэтому я стал искать, где помощь нужнее. Познакомился с человеком, который организовывал поездки в Мариуполь", — говорит Талалай.

Так в середине марта Игорь поехал в свою первую поездку, и на обратном пути, 19 марта, вблизи Мангуша Донецкой области был задержан. Освободиться и выехать на подконтрольную территорию Украины ему удалось только в июне.

"Мы ехали колонной, но нас всех нас проверяли на блокпосту, — рассказывает Талалай. — Ко мне подошел мужчина, велел показать документы, открыть багажник. Не понравились ему мои угги и носки, которые виднелись из них — подумал, что я — украинский военный, пытаюсь выехать. Потом я узнал, что в какой-то момент всем пограничникам, срочникам сказали выходить из Марика "по гражданке", но их почти всех поймали. К тому же из-за поездки протяженностью несколько дней и хронического недосыпа у меня была щетина на лице и красные глаза. А еще в телефоне нашли фото с флагом Украины и Путина в прицеле, видео, на котором поют: "Батько наш Бандера". Говорят: ну, это уже сильный залет".

Игоря Талалая россияне задержали для дополнительной проверки — они хотели выяснить, имеет ли он отношение к украинской армии.

Таких, как этот волонтер, представители российской армии и подконтрольных ей бандформирований задерживали тысячами. Кого-то проверяли несколько часов, других — по несколько месяцев. Для кого-то задержание заканчивалось предъявлением обвинений в "предательстве ДНР" или в "попытке свержения конституционного строя".

Медийная инициатива за права человека с 24 февраля в рамках работы в объединении правозащитных организаций Ukraine 5AM Coalition по фиксации военных преступлений сумела установить около трех десятков мест содержания украинцев на оккупированных территориях Донецкой и Луганской области. И еще столько же существует на захваченных территориях Херсонской и Запорожской областей.

Говорят, что после полномасштабного вторжения и захвата тысяч военнопленных и заложников, оккупантам приходилось организовывать новые места содержания, потому что старых не хватало. В большинстве случаев речь идет о временных объектах — подвалах, складских помещениях, ангарах. После этого задержанных отправляли, как правило, в СИЗО и колонии на территории оккупированных областей или же в РФ.

Из подвала в колонию: "Целый день с завязанными скотчем руками"

Сначала Игоря удерживали в каком-то подвале. Рядом с ним были украинские пограничники и два солдата-срочника. На многочисленных допросах Талалаю говорили, что он должен признаться — служил в ВСУ.

Волонтера несколько раз перевозили в разные места удержания.

"Сначала отправили в Мангуш, — вспоминает мужчина. — Там мы целый день стояли на улице — ждали, когда всех проверят. Мне не повезло — я был в конце. Спросили: "Что это за потертости на плече, от автомата?" А у меня от долгой дороги и стояния в очереди были видны сосуды на плече. Все, говорят, на фильтрацию, через 20 лет выйдешь. После меня затолкали в камеру — маленькое помещение без вытяжки, в котором находилось 32 человека, все мужчины. Кто-то стоял, кто-то сидел. Мы были как кильки в консервной банке".

Далее парень оказался в Докучаевске, в местном отделении полиции. Вот как Игорь описывает то, что с ним происходило: "Ты целый день со связанными скотчем руками стоишь на улице. Они говорят: "Терпи, руки еще не синие". В какой-то момент начали ставить к стене, подумал — на расстрел". Потом снова посадили в камеру, размером 1,7 на 3,5 метра. Лечь в этом помещении поперек нельзя — ноги были согнуты".

После Докучаевска повезли в Донецк. Тома передали сотрудникам так называемого отдела по борьбе с организованной преступностью.

"Нас там приняли жестко, такое ощущение, что ты какой-то рецидивист, тебе пожизненное светит, — объясняет Талалай. — Потом был допрос и камера. В ней было темно, воняло, туалета не было. В нашей камере находилось 25 человек, в соседней — 23. Иногда слышал, как погранцов выводили, били и закидывали назад. И в нашу возвращали избитых".

О подобном месте содержания рассказывает и журналистка Ирина Дубченко. Ее россияне задержали на оккупированной территории Запорожской области и привезли в Донецкую – в Старобешево.

"Меня схватили за руку, очень грубо. Я попыталась сказать об этом.

"Это тебе больно за то, когда вы расстреливали в Донецке наших детей", — услышала в ответ. Я поняла, разговаривать с ними бесполезно. Завели в автобус. У мужчин руки были завязаны скотчем или в наручниках, девушкам просто надели шапки на голову, натянули на глаза. Голову поднимать категорически было запрещено. Всех предупредили, чтобы руки положили на переднее сиденье — и голову на руки. "Поднимете голову — бью прикладом". Один поднял — два зуба выбили", — говорит Дубченко.

Журналистку держали в изоляторе временного содержания. Это трехэтажное здание: два этажа райотдела и подвал. В подвале — восемь камер, отдельно женская.

"Камера — это комната, размером примерно 12 квадратных метров, — продолжает Ирина. — В ней две металлические кровати, стол — прибиты к полу, ужасные матрасы — в них клопы и блохи. А еще есть туалет, раковина и над ними камера".

Ирину освободили через две недели, вывезли из изолятора для обмена. Игоря Талалая же перевезли в новое место — уже упомянутую Еленовскую колонию №120.

Колония в Еленовке: "К тебе относятся, как к отбросам"

Еленовка — это населенный пункт в Волновахском районе Донецкой области. Именно здесь содержатся во время прохождения фильтрации местные жители, а также украинские военные. Незадолго до полномасштабного вторжения помещение освободили от заключенных. Рассчитана Еленовка на содержание около тысячи человек, но сейчас там — около трех.

"Отношение там было максимально жесткое. К тебе относятся, как к отбросам. То есть, чувствуешь себя ужасно", — рассказывает Талалай.

Сначала его поместили в дисциплинарный изолятор. Это двухэтажное помещение, внутри темно, холодно, потертые стены и неприятный запах. Воды нет, люди не могут соблюдать минимальные правила гигиены.

"Проверяют, есть ли татуировки, какие, — продолжает волонтер. — Спрашивают, чем занимался, откуда синяки. Говоришь — упал. Не будешь же рассказывать в Еленовке, что тебя в отделе по борьбе с организованной преступностью избили. Писали: здоров. В камере уже было 28 человек, спали уже на матрасах. Их на всех не хватало. Кто-то лежал на столе, кто-то на скамейке. Три дня нас кормили макаронами: утром, днем ​​и вечером. Порция могла поместиться в ладони. Давали чай. Иногда забывали покормить".

Потом Талалая перевели в барак.

Барак – это двухэтажное помещение с территорией, по которой уже можно было перемещаться. Охраны не было, а только старшие, которые общались с руководством колонии. Всего в таком бараке было около 150 человек. Спали на поддонах. Их тоже всем не хватало. Старались ложится втроем на два. Ноги свисали.

"Три-четыре человека ходили с большими кастрюлями и носили баланду, они могли прийти в 11 часов, или завтрак мог начаться в час дня. На 150 человек было 30 тарелок и 15 ложек. Выстроились все в очередь: подходишь, тебе дают тарелку, и ты просишь у кого-то ложку. Из этой тарелки и этой ложкой до тебя могли поесть человек сто", — говорит Игорь.

Собеседник Фокуса рассказывает, что большинство людей, которые находились рядом — это временные задержанные, которых оставляли для так называемого административного ареста — от десяти до 60 суток. Много было местных — из Мангуша и Мариуполя. Все те, кого задержали уже после 24 февраля.

Игорь Талалай провел в колонии два месяца. Его переводили из барака в барак. 22 апреля вывозили — думал, освободят, но вернули назад.

"На тот момент в колонии уже было от 2,5 до трех тысяч человек. Это гораздо больше, чем она могла вместить. Думаю, так там и сейчас — обменов нет, а новых людей задерживают. Когда возвращали — был жесткий прием. Ноги развели, руки выкрутили, поставили к стене. Можно было получить удары в печень или под ребра. Потом бросили в камеру для шестерых в дисциплинарном изоляторе. Там было 49 человек. То есть можно было сесть на пол, подтянуть колени – вот и все твое пространство".

В мае Талалая окончательно не вывезли из колонии. "Тогда я подписал свой второй "контракт" на пребывание в "санатории ДНР", — иронизирует Игорь. Он оказался в изоляторе временного содержания. Фактически, в изоляции – без понимания, который час, какой день, и что происходит снаружи.

Гражданские рядом с военными: отношение максимально жесткое

В Еленовке, кроме гражданских, были и военнослужащие. О том, что происходило с ними, можно узнать из рассказов немногих освобожденных.

"Мы с мужем, морские пехотинцы, попали в плен при выходе из Мариуполя в апреле. Сначала нас отправили в так называемый фильтрационный пункт в Сартане. Мужчин отдельно, женщин — отдельно. Тяжелораненные бойцы были с женщинами. Условий никаких. Мы спали на холодном бетоне, на тонких простынях. Дали одну буханку хлеба на десятерых, перловую кашу из полевой кухни. Воды питьевой почти не было. В туалет не выводили – дали ведро", — рассказывает военнослужащая Мария (имя по просьбе героини изменено).

А после — повезли в Еленовку.

"Мужчин и женщин разделили. Мужчин очень сильно избили. Всем, чем возможно – ремнями, ногами, палками. На женщин давили больше морально", — вспоминает Мария.

Она говорит: бросили в камеры, перед этим сняли все украшения. В помещении были только женщины, военнослужащие. Всего 17 человек. "Спали как придется. Туалет был, но там ничего не смывалось. Мы просили вывести нас на улицу, но нам отказали. Никаких средств гигиены не давали", — говорит военнослужащая.

В Еленовке Мария провела неделю, после ее привезли в российский Таганрог. Туда вывозят не всех украинских военнопленных, большинство солдат и даже офицеров содержатся на оккупированных территориях, что осложняет их поиск и мониторинг условий содержания.