Трудности переговоров. Как Украина возвращает военнопленных

Список постоянно пополняется из-за ведения активных боевых действий и продолжающейся оккупации украинских территорий. Фокус выяснил, кто отвечает за освобождение людей и с какими трудностями приходиться сталкиваться.

Один из нескольких тысяч

19-летний Игорь Кравец с Тернопольщины, боец Национальной гвардии Украины, попал в плен в первый день полномасштабной войны в Луганской области. Мария, мама бойца, узнала об этом, когда ей позвонили с номера сына. Незнакомый мужской голос сообщил, что Игоря задержали боевики так называемой "Луганской Народной республики", удерживают в Луганске. Марии отправили видео, на нем она узнала сына. А после женщину начали шантажировать – просили записать видео с обвинениями в адрес Украины в обмен на звонок.

"Я просила отпустить Игоря, ведь он — моя единственная опора в жизни. Но в ответ услышала: вернется только в рамках обмена", — говорит Фокусу Мария.

Пока мама Игоря ждет сына дома, между Украиной и Россией состоялись более десяти обменов. Первый – 1 марта на Сумщине, тогда пятерых представителей местной самообороны обменяли на одного российского офицера. Самый многочисленный — 19 апреля. В этот день домой вернулись 76 человек.

"Я все время звоню в центр по обмену пленными, а мне там ничего не говорят. Только что надо ждать. А знаете, как это тяжело!? У Игоря день рождения в августе, думаете, его могут отпустить?" — спрашивает Мария.

Кто отвечает за пленных бойцов. Иерархия ответственности

Во время войны противоборствующие стороны имеют права захватывать в плен солдат и офицеров противника, людей, участвующих в конфликте или относящихся к структуре военного командования. Всех их защищает Женевская конвенция об обращении с военнопленными 1949 года. Она гарантирует соответствующие условия содержания, оказание медицинской помощи и обмен.

В конвенции записано, что военнопленные освобождаются и репатриируются немедленно после прекращения военных действий. То есть, могут удерживаться до конца войны. Кроме больных и раненых — их освобождают в первую очередь и побыстрее. Но это не требование, а возможность. Как показывает российско-украинская война, сторонам с 2014 года удавалось договориться об обменах. И многое зависит от переговорщиков.

До 24 февраля 2022 года за обмен, а тогда это называлось возвращение лиц, захваченных в связи с вооруженной агрессией РФ, отвечал специальный центр при Службе безопасности Украины. Его сотрудники составляли списки задержанных на территории отдельных районов Донецкой и Луганской областей, участвовали в заседаниях гуманитарной подгруппы Минской трехсторонней контактной группы, присутствовали при освобождениях. Кроме того, вопрос обмена в разные времена курировали разные представители президента Украины. В последние годы от имени Владимира Зеленского действовал глава его офиса Андрей Ермак.

После начала полномасштабного вторжения ситуация изменилась. Центр при СБУ продолжил составлять списки, но параллельно появилась еще одна структура при Министерстве по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий, которая также обрабатывала информацию о пленных. Именно министр Ирина Верещук после каждого обмена сообщала о его проведении.

30 мая стало известно о том, что Минреинтеграции больше не занимается обменом, эту функцию будет выполнять Главное управление разведки Министерства обороны. С одной стороны, нельзя сказать, что это было неожиданное решение — Министерство реинтеграции не могло заниматься освобождением военных без участия оборонного ведомства, а ГУР и так всегда было в процессе переговоров и договаривалось об обменах. Например, именно ГУР МО вело переговоры об освобождении двух украинских пилотов Ивана Пепеляшко и Алексея Чижа, попавших в плен 8 марта в селе Новая Басань Черниговской области — их обменяли на одного очень важного для РФ офицера.

Но с другой стороны — в числе задержанных Россией граждан Украины есть не только военнослужащие, но и гражданские. Последних, по словам Верещук, около полутора тысячи. И у них нет статуса военнопленных, их не защищают Женевская конвенция. Возможно, эту проблему и будет решать единый координационный центр, на базе ГУР.

Как меняют украинских нацгвардейцев и морпехов. Трудности переговоров

Ныне в местах несвободы на территории неконтролируемых регионов Украины (в Донецкой, Луганской, Херсонской, Запорожской областях), оккупированном Крыму и в РФ находятся тысячи граждан Украины. Точную цифру сказать никто не возьмется. Некоторые считаются пропавшими без вести, удержание других не подтверждает Россия, родственники третьих, в большинстве — гражданских, не знают, куда заявлять об исчезновении — поэтому в статистику такие люди попасть не могут.

Хотя некоторые цифры все-таки известны. Например, в первые дни вторжения в Чернобыльской зоне Киевской области были захвачены в плен почти 170 нацгвардейцев. В середине апреля при выходе с металлургического комбината имени Ильича в Мариуполе в плен попали более тысячи морских пехотинцев из 36-й бригады. В мае с "Азовстали" вышли около 2,5 тысяч защитников Мариуполя.

Наиболее часто сейчас обсуждается вопрос освобождения тех, кто выполнил приказ главнокомандующего Владимира Зеленского и был эвакуирован из "Азовстали". О необходимости их освобождения говорят на уровне Офиса президента. Там уверяют, все живы, большинство содержатся в колонии в Еленовке (Волновахский район), у некоторых есть связь с родными. Хотя российские медиа и утверждают, что командиров полка "Азов" вывезли в Москву в СИЗО Лефортово.

По словам руководителя украинской разведки Кирилла Буданова, "в ближайшее время" Украина надеется освободить "значимое количество" украинских пленных. В том числе тех, кто попал в плен в Мариуполе. Но речь не идет об одном большом обмене.

"Это поэтапный процесс", — говорит Буданов. И признается: сложнее всего договариваться об обмене находившихся на "Азовстали" руководителей украинских защитников. "О рядовом составе — гораздо легче идут вопросы. Когда речь идет о руководителях подразделений, понятно, что это гораздо сложнее", — уточнил Буданов.

Опыт всех обменов, которые были с 24 февраля, показывает, что российскую сторону интересуют их офицеры, и они готовы их обменивать на украинских. Что касается рядовых, то освобожденные чаще всего говорят, что не понимают, почему освободили их, а не соседа по камере.

"В нашу камеру в СИЗО в Курске зашли россияне и просто назвали фамилии тех, кому необходимо выйти. Такое впечатление, что наши фамилии добавили для количества", — говорит один из освобожденных военнопленных.

Также для количества в обмены россияне добавляют и гражданских. Например, недавно ГУР удалось вернуть пять украинцев, среди которых было четверо гражданских с Киевщины.

"Россияне не знали, что с нами собираются делать. Было очевидно, что нас захватили только для того, чтобы было, на кого менять. Потом сказали, что "вправе нас держать всего три месяца". Посадили в камеры", — говорит Фокусу Александр Сытник, житель Тростянца на Сумщине. В марте его вместе с тестем Олегом Гузенко российские солдаты задержали в оккупированном городе и вывезли на территорию РФ. Александра вернули, а Олег до сих пор остается в СИЗО в Курске.

"Мы так предполагаем, но не уверены — могли куда-то перевезти, как россияне часто делают, чтобы не признавать, что содержат конкретного человека", — говорит Александр Сытник.

Надо сказать, что самая большая проблема со слов родных как военнопленных, так и гражданских, — отсутствие коммуникации с государством о ходе переговоров, да и вообще поиске местонахождения родного человека.

"Нам часто говорят: узнаете об освобождении от него самого, как будет на контролируемой земле — сам вам позвонит. И так уже четыре месяца", — говорит Мария Кравец. При этом она, как и многие родные, понимает, что процесс требует тишины и часто непубличности. Но люди всегда боятся, что в этой тишине одна конкретная фамилия может потеряться, и эта фамилия будет их родного человека.