Насколько далеко зашло российско-китайское военное сотрудничество?

Среди аналитиков широко распространено мнение, что, хотя Россия и Китай стремились к более тесному сотрудничеству на протяжении всей постсоветской эпохи, с 2014 года их сближение стремительно ускорилось. Призрак российско-китайского партнерства представляет серьезную угрозу для Соединенных Штатов не только потому, что он усложняет военное планирование США, но и потому, что два грозных противника могут объединить усилия для противодействия интересам США и сообща планировать нападения на союзников США.

Фокус перевел статью авторства Дмитрия Горенбурга, Элизабет Вишник, Пола Шварца и Брайана Вайделиха о состоянии сотрудничества РФ и Китая в сфере оборонной промышленности.

Стратегическое партнерство, начатое в 2001 году, получило новый толчок к развитию в середине 2010-х годов благодаря убежденности российских лидеров в том, что России необходимо строить альтернативные отношения, чтобы выжить в случае внезапной конфронтации с Западом. Китай был очевидным кандидатом, поскольку обладал достаточно крупной экономикой, был дружественен России и не планировал вводить санкции в ответ на вторжение в Украину в 2014 году. Приход к власти Си Цзиньпина также способствовал углублению партнерства, поскольку Китай при Си разделяет озабоченность президента Владимира Путина безопасностью режима, и лидеры двух стран все больше сходятся в вопросах глобальной и региональной безопасности. Кроме того, у двух стран есть опыт сотрудничества с начала 1990-х годов, который может послужить основой для расширения сотрудничества.

В данной статье приводится краткое изложение отчета CNA, в котором проверяется это предположение. Здесь мы сосредоточились на военном измерении сотрудничества, в частности, на военной дипломатии и других политических аспектах оборонных отношений, военно-техническом сотрудничестве, учениях и совместных операциях. Наша цель — проанализировать динамику отношений с 2014 года, а также обсудить, как эти отношения позволяют двум партнерам достичь вместе тех целей, которые недостижимы в одиночку, и какие выводы можно сделать о перспективах этих двусторонних отношений.

Используя обширную подборку материалов русско- и китайскоязычных СМИ и технических статей о двусторонних военных связях, мы проанализировали основные двусторонние соглашения и официальные заявления, все крупные продажи вооружений и другие формы военно-технического сотрудничества, обмены военным персоналом для обучения и подготовки, совместные военные учения и операции, а также другие соответствующие взаимодействия между военными. Наш анализ охватывает в основном период с 2014 года по ноябрь 2022 года. Мы включили в анализ и более раннее сотрудничество там, где это было уместно, а также учли некоторые важные события в период с ноября 2022 года по февраль 2023 года.

Мы ввели шкалу, которая оценивает уровни военного сотрудничества в семи сферах, начиная от создания механизмов регулярных консультаций на низовом уровне и заканчивая принятием общей оборонной политики на самом высоком уровне. Эта методология позволила нам не только оценить текущий уровень общего военного сотрудничества между Россией и Китаем, но и проанализировать его ход в последнее время и тем самым оценить его потенциальную траекторию в будущем. Кроме того, изучая компоненты военного сотрудничества, мы можем определить конкретные области, где оно развивается быстрее или медленнее, чем в среднем по стране. Такое рассмотрение позволяет провести более тонкий анализ развития российско-китайского военного сотрудничества.

Рекорд неравномерного роста

Российско-китайское военное сотрудничество не всегда развивалось линейно. В разные периоды некоторые аспекты переживали периоды быстрого расширения, в то время как другие сокращались. В другие моменты ранее растущие сферы, в свою очередь, замирали. Эта неравномерность в динамике роста сотрудничества была наиболее заметна в военно-техническом сотрудничестве и в совместных учениях и операциях, в то время как расширение политических консультаций и военной дипломатии демонстрировало большее постоянство. Несмотря на ряд риторических изысков на саммитах лидеров, российско-китайское военное сотрудничество, пережив период быстрого расширения с 2014 по 2019 год, в последние годы в значительной степени вышло на плато. С 2020 года практически нет свидетельств дальнейшего расширения военно-технического сотрудничества или совместной военной деятельности.

За последние два десятилетия Россия и Китай создали хорошо институционализированные механизмы политических и военных консультаций. К наиболее важным механизмам относятся многочисленные саммиты Путина и Си, ежегодные двусторонние консультации по вопросам безопасности между Николаем Патрушевым, главой Совета национальной безопасности России, и Ян Цзечи, бывшим главой Комиссии по внешней политике Коммунистической партии Китая, а также проводимый раз в полгода диалог по вопросам безопасности в Северо-Восточной Азии на уровне заместителей министров иностранных дел. С 2017 года Китай и Россия систематизируют свои планы военного сотрудничества в виде пятилетних дорожных карт, причем последний такой план был согласован в 2021 году и рассчитан до 2025 года.

Механизмы двусторонних консультаций по вопросам безопасности были первоначально разработаны в 2001 году для урегулирования двусторонних территориальных споров, которые были разрешены к 2004 году. С тех пор военно-политическая повестка дня значительно расширилась. До 2014 года основное внимание уделялось развитию и расширению двустороннего военного сотрудничества, включая продажу оружия и совместные учения. После вторжения в Украину в 2014 году отношения с Западом испортились, и Россия стала стремиться к расширению отношений с Китаем. Две страны начали шире координировать свои действия по вопросам безопасности, включая оценку восприятия угроз со стороны Запада, позиции по территориальным и геополитическим спорам друг друга с третьими странами, а также усилия по расширению сотрудничества по стратегическим вопросам, таким как разработка совместных систем раннего предупреждения о ракетном нападении.

Совместное заявление, опубликованное после встречи Путина и Си в феврале 2022 года, которая состоялась незадолго до вторжения России в Украину, продемонстрировало широкое совпадение интересов двух сторон в сфере безопасности. Обе страны сосредоточились на угрозе, которую представляют США и НАТО для международной безопасности в целом и для их собственных государств в частности. Китайские официальные лица отказались критиковать вторжение России, в целом обвиняя НАТО и угрозы со стороны США в развязывании войны.

Военно-техническое сотрудничество

Российско-китайское военно-техническое сотрудничество менялось на протяжении десятилетий после окончания холодной войны. После периода стремительного роста продаж российского оружия в Китай с 1991 по 2005 год военно-техническое сотрудничество оставалось довольно ограниченным в течение последующего десятилетия из-за сочетания растущей самодостаточности Китая и нежелания России делиться своими самыми передовыми технологиями из-за практики их заимствования китайцами. Как и в ряде других отраслей военного сотрудничества, российские продажи оружия Китаю быстро росли в течение короткого времени после нападения России на Украину в 2014 году. Этот рост был частично обусловлен готовностью России забыть о прошлом и продавать Китаю более современные системы вооружений. Однако в последние годы этот рост не был устойчивым, поскольку Китай, руководствуясь тем, что Си все больше внимания уделяет технологической самодостаточности, рассчитывает на самообеспечение.

В то время как продажа оружия стала менее значимым аспектом общих отношений двустороннего военного сотрудничества, быстро растет доля совместных технологических проектов. Обе стороны запустили целый ряд совместных военно-производственных проектов, включая тяжелый вертолет, новую подводную лодку, расширение сотрудничества в области тактических ракет и высокотехнологичные проекты с потенциальным военным применением в таких сферах, как искусственный интеллект и космические системы. Что особенно важно, российская помощь в разработке китайской системы раннего предупреждения о ракетном запуске подчеркивает расширение сотрудничества до стратегической обороны.

В то же время, если говорить о развитии чисто военных технологий, партнерство остается несколько односторонним, с небольшим количеством случаев передачи технологий из Китая в Россию. Россия обратилась к Китаю в своих попытках заменить ключевые украинские и западные компоненты двойного назначения, особенно в сфере оптики и электроники, хотя эти проекты были в определенной степени ограничены санкциями. Некоторые проекты, начатые после 2014 года, особенно закупка китайских морских двигателей, были свернуты, поскольку китайское оборудование оказалось недостаточно качественным. Китай также до сих пор воздерживается от открытых попыток помочь России избежать западных санкций после вторжения в Украину в 2022 году.

Тем не менее, переход от продажи вооружений к совместным проектам с передачей технологий свидетельствует об усилении интеграции оборонной промышленности, повышении уровня взаимозависимости и институциональной координации. В целом российско-китайское военно-техническое сотрудничество продолжает функционировать на высоком уровне, хотя есть потенциал для дальнейшего роста, если обе стороны смогут преодолеть недоверие по таким вопросам, как реинжиниринг, конкуренция на мировых рынках вооружений, нежелание делиться чувствительными технологиями и самодостаточность в оборонном производстве.

Совместные учения

Россия и Китай демонстрируют высокий уровень сотрудничества в ходе военных учений и совместных операций. Как и другие аспекты их военного сотрудничества, совместные военные учения и операции пережили период быстрого расширения в середине 2010-х годов, с увеличением частоты и глобального охвата совместных мероприятий и переходом ко все более сложным учениям, направленным на улучшение координации.

Совместные учения включали в себя усилия по интеграции использования военной техники и оборудования друг друга, а также создание временных совместных командных центров для проведения конкретных учений и операций. Все эти мероприятия позволили обеим сторонам повысить уровень доверия и сотрудничества на оперативном уровне. В то же время совместная работа с российскими войсками, имеющими опыт боевых действий в Сирии и Украине, помогла китайским военным улучшить оперативную обстановку, изучив более современные тактические приемы и процедуры, в рамках усилий по компенсации общего недостатка оперативного опыта. Программа учений также принесла символическую пользу обеим сторонам, позволив и Китаю, и России продемонстрировать, что они работают сообща вопреки угрозам и усилиям США по "мировому господству".

Как и в случае с военно-техническим сотрудничеством, частота и география военных учений быстро расширилась в середине 2010-х годов, но в последние три года в значительной степени стабилизировалась. Однако в этот период учения продолжали совершенствоваться. Начало совместного воздушного и военно-морского патрулирования в 2019 и 2021 годах соответственно свидетельствует о стремлении выйти за рамки учений и перейти к реальным операциям. Эти патрулирования теперь проводятся регулярно: в начале этого месяца состоялось шестое совместное воздушное патрулирование, хотя на сегодняшний день они мало чем отличаются на практике от военных учений. Снижение частоты и нерасширение географии учений с 2020 года стало, главным образом, результатом ограничений, возникших сначала из-за пандемии COVID-19, а затем из-за вторжения России в Украину. Если первое больше не влияет на двустороннюю военную деятельность, то второе может продолжать ограничивать доступность российских военных средств для совместных учений с Китаем.

Пределы сотрудничества

Россия и Китай демонстрируют довольно мало признаков продвинутого военного сотрудничества, практикуемого Соединенными Штатами со своими европейскими и азиатскими союзниками, которое обычно предусматривает создание интегрированных военных командных центров, совместное развертывание, совместное использование баз и, на самом высоком уровне, выработку общей оборонной политики. Эпизодическое создание совместных оперативных центров для проведения конкретных учений и использование военных объектов друг друга остаются единственными случаями продвинутого военного сотрудничества. Помимо этого, Россия и Китай не выказывают никаких признаков планов по созданию постоянно действующих совместных командных структур. Помимо конкретных учений, они также, как правило, не предоставляли друг другу доступ к логистическим узлам страны пребывания и не пытались заключить соглашения о базировании военных подразделений или техники на территории друг друга ни на постоянной, ни на временной основе. Наконец, ни одна из сторон не проявляет интереса к обсуждению выработки общей оборонной политики на любом, даже самом низком уровне. В результате, по нашим оценкам, Китай и Россия не достигли продвинутого уровня сотрудничества в области обороны, хотя и предприняли некоторые начальные шаги в этом направлении.

Результаты

Россия и Китай получают значительные преимущества от своего военного сотрудничества. Хотя главные результаты проявляются в виде взаимной политической поддержки на международной арене, существуют также очевидные выгоды в форме промышленного производства оборонной продукции и улучшения оперативных возможностей, особенно для китайской стороны. Есть некий политический символизм в том, что Россия и Китай поддерживают друг друга в борьбе с усилиями США по сохранению своей глобальной гегемонии. С этой точки зрения совместные заявления высокопоставленных лидеров, такие как заявление Путина и Си в феврале 2022 года о "дружбе без границ", подчеркивают, что две страны имеют похожие стратегические позиции по глобальным вопросам. Хотя в совместном заявлении от марта 2023 года более четко указано, что их партнерство не является военным союзом, лидеры двух стран заявили, что построили "превосходные" отношения, которые выдержат испытание временем.

Конкретные действия, такие как сделки по продаже оружия и крупные совместные учения, имеют сильный символический компонент, показывая, что две страны работают вместе для решения глобальных проблем и укрепления позиций друг друга в мире. Эти символические выгоды особенно важны для России, поскольку она не согласна с международной изоляцией в результате своего вторжения в Украину. Например, после встречи министра обороны Китая Ли Шанфу с Путиным в апреле 2023 года первый высоко оценил вклад российского лидера в дело мира во всем мире. Россия подчеркивает готовность китайских лидеров встречаться с российским высшим руководством, а заявления о поддержке, которые регулярно делаются после таких встреч, считает признаком того, что усилия Запада по ее изоляции терпят неудачу.

С другой стороны, есть четкое ощущение, что Китай получает больше выгоды от отношений в области обороны, чем Россия, с точки зрения материальной выгоды от военного сотрудничества. Народно-освободительная армия уже давно использует военные учения, чтобы учиться у своих российских коллег и совершенствоваться в оперативном плане. Китай также может получить стратегическую выгоду от потенциального доступа к российским военным объектам на Дальнем Востоке, хотя мало что указывает, что Россия готова предоставить такой доступ в обозримом будущем. Российские военные, считающие себя более продвинутыми в реальных операциях, чем их китайские коллеги, в практическом плане получают меньше. В то же время действия России в войне с Украиной за последний год могут вызвать у китайских командующих некоторые сомнения в качестве российских вооруженных сил, что, в свою очередь, может повлиять на восприятие пользы совместных учений и операций для НОАК. Хотя пока еще слишком рано говорить о том, что в китайском восприятии произошел такой сдвиг, экспертам следует рассмотреть такую возможность.

В течение многих лет Китай полагался на импорт российского оружия в своей военной модернизации. Эта помощь была особенно важна, поскольку на протяжении большей части периода после окончания холодной войны оборонная промышленность Китая значительно отставала от российской, и Китай не мог закупать оружие на Западе, чтобы наверстать упущенное. Более того, помогая Китаю в морской и аэрокосмической сферах, Россия поставляет оружие, которое представляет сравнительно меньшую угрозу для России и сравнительно большую угрозу для США. Тем не менее, зависимость Китая от поставок российского оружия явно ослабевает по мере того, как его оборонная промышленность становится все более самодостаточной. Большинство вооружений, которые Китай в прошлом закупал у России, теперь могут производиться внутри страны, и единственным крупным исключением являются авиационные двигатели. С другой стороны, введение всеобъемлющих западных санкций против России после ее вторжения в Украину усилило зависимость России от китайских компонентов, таких как электроника, и от китайских станков. По большей части Китай тщательно избегает поставок в Россию какого-либо оборудования, которое могло бы нарушить западные санкции, хотя Минфин США ввел санкции против нескольких китайских компаний, оказавших военную помощь, и американские чиновники предупреждают, что китайское руководство не полностью отвергло перспективу такой помощи в будущем.

В целом быстрое расширение российско-китайского военного сотрудничества в плане военно-технического сотрудничества и совместных учений, которое явно наблюдалось в 2014-2019 годах, не было столь очевидным в последние три года, но частота консультаций по вопросам безопасности и публикация заявлений, подтверждающих тесные военные связи в период 2020-2022 годов, позволяет предположить, что это затишье, скорее всего, является результатом внешних обстоятельств, а не изменением в желании одной из сторон продолжать развитие все более тесных военных отношений. Если это так, то именно новые обстоятельства — включая западные санкции и ограниченность ресурсов, с которыми столкнулись российские военные в результате вторжения в Украину, — будут определять стремление к дальнейшему расширению военного сотрудничества в ближайшие годы.

При определении траектории развития отношений на ближайшие три-пять лет аналитикам следует обратить внимание на то, в каких объемах Китай поставляет России военные технологии и технологии двойного назначения, а также насколько реальную помощь Россия оказывает Китаю в рамках совместных проектов, таких как система раннего предупреждения и современные тяжелые вертолеты. В области совместных учений и операций наблюдателям следует изучить, проводят ли Китай и Россия военные учения, провоцирующие третьи страны, например, в районе Гренландии, Исландии, Великобритании (GIUK) или вблизи территории США в Тихом океане, а также предпринимает ли одна из сторон миссии в сфере интересов другой, например, совместные военно-морские учения в спорных районах Южно-Китайского моря, вблизи Тайваня, в Средиземном или Балтийском морях. Кроме того, любые признаки, что одна из сторон готова предоставить другой стороне долгосрочный доступ к своим военным объектам, будут свидетельствовать о значительном прогрессе в военном сотрудничестве и взаимном доверии. Эти действия указывают, что две страны потенциально находятся на пути к более глубокому уровню военного сотрудничества, которое может создать серьезные угрозы для союзников и партнеров США и значительно повысить сложность задач, стоящих перед американскими военными планировщиками. Свидетельства того, что Россия и Китай участвуют в таком сотрудничестве, будут более значимыми, чем дальнейшие ритуальные заявления о безграничной дружбе, сделанные на встречах высшего руководства.

Об авторах

Дмитрий Горенбург — старший научный сотрудник отдела стратегических исследований некоммерческой исследовательской и аналитической организации CNA, где он работает с 2000 года. Он является редактором журналов Problems of Post-Communism и Russian Politics and Law, а также сотрудником Центра российских и евразийских исследований Дэвиса при Гарвардском университете.

Элизабет Вишник — эксперт по китайско-российским отношениям, внешней политике Китая и арктической стратегии в Программе изучения Китая в CNA. Она также является старшим научным сотрудником Колумбийского института Восточной Азии и профессором Государственного университета Монтклер. Автор книг "China’s Risk: Oil, Water, Food and Regional Security" (готовится к изданию) и "Mending Fences: Moscow’s China Policy from Brezhnev to Yeltsin". Ее блог о политике доступен по адресу www.chinasresourcerisks.com.

Пол Шварц — научный сотрудник программы CNA по изучению России, проводит исследования и анализ вооруженных сил России и ее политики в области обороны и безопасности для американских военных и разведывательного сообщества. Также является гостевым старшим научным сотрудником программы по Европе, России и Евразии Центра стратегических и международных исследований.

Брайан Вайделих — научный сотрудник программы по вопросам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе в CNA. Его исследования посвящены организации Народно-освободительной армии Китая и вопросам морской и космической безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе.