Свергнуть Пашиняна. Есть ли у Армении хорошие сценарии для выхода из кризиса?

Сразу после подписания 9 ноября прошлого года трехстороннего соглашения о прекращении огня, которое завизировали президент Азербайджана Ильхам Алиев и России — Владимир Путин, а также премьер-министр Армении Никол Пашинян, в Ереване начались акции протеста с требованием отставки последнего. В конце февраля в столице Армении разразился новый виток противостояния.

Призрак гражданской войны

Минувшей осенью накал страстей доходил до того, что понятия "капитуляция" и "гражданская война" сформировали новый политический лексикон страны. Артур Ванецян, председатель партии "Родина", экс-директор Службы национальной безопасности Армении и сторонник ухода Пашиняна, предупреждал об угрозе внутриармянского конфликта, который может спровоцировать власть. У премьера был свой рецепт борьбы со "спекулянтами" на этой теме. Еще в августе Пашинян пообещал, что теми, кто грозит гражданской войной, займется Служба национальной безопасности. Уже после войны и подписания трехстороннего соглашения премьер повторил тезис о манипулятивности разговоров на данную тему, хотя один из его собственных постов в Facebook дал повод Арману Татояну, омбудсмену Армении, заключить, что премьер сам призывает к гражданской войне. Пригласив ветеранов карабахского конфликта в столицу, Пашинян написал: "Жду вас в Ереване, чтобы окончательно решить вопросы со скулящими под стенами".

Более взвешенно о перспективах братоубийственной войны (а трехмиллионная страна на Кавказе — одна из самых мононациональных в мире: 98% населения — армяне) высказывались аналитики. Но и в их заявлениях слышались тревожные ноты.

"Если представлять, что Армения расколется на части, которые будут друг с другом воевать, то это вряд ли, — говорил Александр Искандарян, директор Института Кавказа в Ереване. — Если же называть гражданской войной поляризацию общества, агрессию по отношению к другим политическим мнениям, нежелание политических сил договариваться, то это уже есть. Общество расколото, сейчас мы видим эмоциональный шок. Это острый политический кризис. На текущий момент мне не кажется, что появятся более острые формы противостояния".

Так и случилось в конце февраля, когда Пашинян вошел в клинч с военными. Спровоцировал его сам премьер, заявив в одном из интервью, что в ходе конфликта в Нагорном Карабахе ракеты российского комплекса "не взрывались или взрывались лишь на 10%". Позже он оправдывался тем, что его дезинформировали по поводу качества "Искандеров". Когда же журналисты, не дожидаясь этого оправдания, попросили Тирана Хачатряна, замначальника Генштаба Армении, разъяснить заявление Пашиняна, тот в ответ рассмеялся. И был тут же уволен, после чего Генштаб начал "мятеж", сведшийся к коллективному письму с требованием отставки премьера. Тот назвал происходящее попыткой военного переворота, призвал своих сторонников собраться на площади Республики и решил уволить главу этого "ведомства" — генерал-полковника Оника Гаспаряна. Однако президент страны этот приказ не подписал.

Уйти ради консолидации 

В новейшей истории Армении есть примеры того, как главы правительства уходили с поста, чтобы "не раскачивать лодку" общественного противостояния. В сентябре 2016 года так поступил Овик Абрамян, возглавлявший кабинет с апреля 2014-го. Он объяснил это желанием дать президенту Сержу Саргсяну возможность сформировать новое правительство, чтобы то смогло "с новыми подходами консолидировать общество". Отставка кабинета Абрамяна была одним из требований группировки "Сасна Црер" ("Храбрецы из Сасуна"), члены которой в июле 2016 года захватили в Ереване территорию полка ППС и взяли заложников. Примерно две недели продолжались перестрелки между боевиками и силовиками, несколько полицейских и захватчиков были убиты и ранены. В большую бойню все не переросло. Два года спустя "Сасна Црер", отказавшаяся от идеи насилия, была зарегистрирована как партия. Но на досрочных парламентских выборах в декабре 2018-го набрала менее 2% голосов и в Национальное собрание Армении не прошла. 

Во время Бархатной революции 2018 года, когда назначение Сержа Саргсяна на пост премьера вызвало массовые акции протеста, на волне которых к власти как раз и пришел Никол Пашинян, тогдашний глава правительства также счел лучшим исходом подать в отставку.

"Никол Пашинян был прав. Я был неправ, — объяснил он свой шаг. — Создавшаяся ситуация имеет несколько [вариантов] решений, но ни на один из них я не пойду. Это не мое. Я оставляю пост руководителя страны, должность премьер-министра".

Может ли все пойти по такому сценарию сегодня, трудно сказать. Очевидно, все будет зависеть от силы противостояния нынешнего главы правительства и его оппонентов. База последних понемногу расширяется, и среди них уже есть знаковые фигуры. С требованием отставки выступили, среди прочих, экс-президенты страны Роберт Кочарян и Серж Саргсян, а также главные иерархи Армянской церкви — католикос всех армян Гарегин II и католикос великого дома киликийского Арам I.

Представители оппозиции не скупятся на цветистые метафоры и жесткие определения. Ее лидер, 75-летний Вазген Манукян, министр обороны страны во время победоносной ­карабахской войны 1992–1994 годов, когда под его командованием армянские войска заняли территории, которые пришлось сдать при Пашиняне, заявил на недавнем митинге: "У армии есть конституционное право указать на главного врага, который угрожает безопасности Армении, и она указала, заявив, что это Никол Пашинян". 

У себя в Facebook премьер уже заявлял, что готов сразу к двум вещам — и покинуть пост, и "продолжить руководство Республики Армения в эти непростые времена в случае восстановления доверия народа". По его мнению, "есть только один способ получить ответ на все эти вопросы: проведение внеочередных парламентских выборов". Но оппозиция требует отставки без привязки к всенародному голосованию. Здесь, впрочем, наметилось некоторое "потепление". Пашинян в начале недели сообщил, что "фракция "Светлая Армения", по сути, уже согласилась [на досрочные выборы], выступив вчера с предложением. Остается уточнить позицию фракции "Процветающая Армения". Если со стороны парламентской оппозиции будет согласие, то выборы могут пройти в этом году".

Важно

Игра престолов. Зачем Франция признала Карабах, и за что бьются новые империи на Востоке

Если все обстоит именно так, то уход от категоричности противников Пашиняна имеет простое объяснение — малочисленность протеста. Никакого Майдана собрать не получается. Палатки на площади и печки-буржуйки, в которых пекут картошку (как это происходит в Ереване), имеют смысл лишь при ином количественном наполнении. 

Запас прочности Пашиняна

Да, рейтинг Пашиняна обрушился. Последний опрос, проведенный армянским представительством Gallup International Аssociation, свидетельствует о том, что почти 44% респондентов считают, что он должен уйти в отставку (за то, чтобы он остался в должности, почти 39%). Однако когда у участников опроса поинтересовались, кто, по их мнению, виноват в карабахском поражении, предложив выбрать максимум два варианта из предложенных, картина получилась такой. 32% респондентов ответили, что виновником следует считать прежнюю власть. 28,8% указали на Пашиняна. 16,1% — на Турцию и ее военное содействие Азербайджану. 4,4% — на отдельных офицеров Минобороны Армении и Армии обороны Карабаха.

Так что Пашинян в общественном мнении — не главный и не единственный виновник нынешних армянских бед. При этом он по-прежнему лидирует среди всех политических лидеров, которых респонденты оценивали по пятибалльной шкале. Он получил 2,8 балла. У ближайшего из его преследователей, нынешнего президента Армена Саркисяна, — 2,3 балла. А у нынешнего лидера оппозиции Вазгена Манукяна — 1,6.

В этих сравнительных цифрах — запас прочности действующего премьера. Он не слишком велик, но он существует. К тому же даже на Кавказе он не единственный глава государства, который попал в зону политической турбулентности после поражения в войне. Есть обнадеживающие примеры соседей.

В начале 1990-х примерно в той же шкуре оказался тогдашний президент Азербайджана Гейдар Алиев. В октябре 1993 года он вы­играл президентские выборы, на которые шел под лозунгом "Я дам вам то, что вы хотите", с результатом почти 99%. Но именно на это время пришлись успехи армянских вооруженных формирований, занявших ряд важных населенных пунктов в пределах и вокруг Нагорного Карабаха. Бешкекский протокол, подписанный в мае 1994-го, был для Баку не меньшей капитуляцией, чем нынешнее трехстороннее соглашение для Еревана. Более того, премьер-министр Азербайджана Сурет Гусейнов, представший позднее перед судом, утверждал, что Алиев, сотрудничая с армянами, сознательно организовал обострение ситуации на фронте, а кроме того был причастен к провозглашению Талыш-Муганской автономии на юге страны.

Это были серьезные обвинения. И на том этапе у Алиева в руках было всего два козыря. Он прекратил боевые действия, пусть и ценой невероятных уступок, и смог начать восстановление экономики страны. Однако внутриполитическая обстановка в Азербайджане была такой напряженной (существование вооруженного Народного фронта, неподчинение Отряда полиции особого назначения приказу о его расформировании), что Алиеву осенью 1994-го даже пришлось ввести чрезвычайное положение сроком на два месяца.

Еще одна параллель с нынешней ситуацией в Армении: призвав бойцов ОПОН сложить оружие, Алиев охарактеризовал их действия как попытку государственного переворота. В итоге он выстоял. И правил страной почти до своей смерти в 2003 году. Он умер в декабре, а двумя месяцами ранее его сын Ильхам выиграл президентские выборы.

Есть и более свежий пример, грузинский. В августе 2008-го Грузия проиграла в военном конфликте с Россией. Однако глава государства Михеил Саакашвили покинул свой пост лишь в 2013 году. Хотя в его адрес сыпалось немало обвинений, в том числе внутри страны. Так, например, омбудсмен Грузии Созар Субари заявил, что поражение Тбилиси объясняется авторитарным правлением Саакашвили: "В результате этого вместо получения реальной информации нам присуждено с утра до вечера слушать пропаганду, что "Миша крутой", что все хорошо, мы победили и Грузия скоро станет процветающей". 

Заслуги и проблемы

Сравнение двух ситуаций — нынешней армянской и давней грузинской — показательно еще и с точки зрения достижений внутри страны, которые продемонстрировали эти главы государств за время своего правления. 

И Саакашвили, и Пашинян преуспели на ниве борьбы с коррупцией — во многом благодаря антикоррупционным лозунгам они оба и пришли к власти. По данным Transparency International, Грузия в индексе восприятия коррупции поднялась с 89-го места в мире в 2002 году до 66–68-го места в ­2009-м. Армения при новом премьере шагнула еще дальше. Всего за один 2019 год страна поднялась со 105-й позиции на 77-ю.

Заметный скачок произошел и по индексу демократии. Год спустя после того, как Пашинян сел в кресло главы правительства, Армения вошла в десятку стран мира с самым свободным интернетом. Возможно, это не тот показатель, который можно намазать на хлеб, но у нынешнего кабинета были и заслуги социально-экономического толка. Бесплатное здравоохранение для граждан младше 18 лет, лечение онкологии за счет государства. Наконец, рост ВВП страны — в 2019-м, "доковидном", году он составил 7,6%.

Иными словами, если бы не разгром в карабахской войне, Пашиняна можно было бы назвать успешным премьером. Его можно свергнуть или отправить на политический покой при помощи процедуры выборов, но далеко не факт, что новая фигура на капитанском мостике Армении в чем-то превзойдет его достижения. Да и о новизне фигур можно говорить лишь условно. На самом деле выбирать придется из пула уже известных политиков, возможно, даже вкусивших ранее верховной власти. При этом в оппозиции наверняка понимают, что любой, кто придет, обречен делать то же самое, что Пашинян, включая переговоры вокруг Карабаха, из которых Ереван сегодня по определению не может выйти победителем.

Этот фон делает идею переворота почти комической. Если бы он произошел, это бы означало, что те, кто пришел на смену Пашиняну, сами себе вешают на шею проблемы, которые решить невозможно. К тому же народ в основном помнит своих "героев" образца 2018 года. Как пишет на Carnegie.ru Кирилл Кривошеев: "Поверить, что рай смогут построить "бывшие", которых сбросили два года назад, невозможно. "Да, они подворовывали, но хотя бы Родину не продали и не продадут" — единственный возможный аргумент в их пользу".

Кто пишет плохие сценарии

Все эти расклады далеки от противостояния, готового вылиться в гражданскую войну. На теме охотно спекулируют российские СМИ, привлекая для этого самые разнообразные аргументы. В ход идут заявления Эрдогана о том, что Анкара против переворота, а если так, то Пашинян, дескать, с ним в сговоре, то есть он — предатель, которого нужно отстранить от власти. Другие стенания о перспективах гражданской войны заметны в публикациях, где мнения высказывают пророссийски настроенные армяне вроде Арташеса Гегамяна, бывшего мэром Еревана на рубеже 1990-х. В писаниях этого автора слова "холуй" и "соросовское отребье" неизменно относятся к Пашиняну, а "бдительность", "благородство" и "политическая воля" — к Путину. То есть степень искажений на уровне эпитетов достигает слишком астрономических размеров, чтобы можно было верить всему остальному, включая выводы.

В российском медиаполе угроза гражданской войны в Армении — это ожидания Москвы на приход к власти другого, более пророссийского политика. Но не только. Помимо этого есть определенное злорадство: вот, мол, хороший урок для всех, кто полагает, что власть можно менять на площадях. Что тебя, Никол, породило, то тебя и убьет. И, конечно, в этих мантрах зашифровано послание к россиянам: видите, чем дело может закончиться, когда с властью обращаются таким образом. Гражданской войной — не меньше.

Это, конечно, игра Сивиллы на повышение. Скорее всего, главное опасение не в горячем конфликте, а в том сценарии, о котором недавно сказал Рубен Варданян, этнический армянин и российский миллиардер. "Мы можем стать очень тихим, не очень таким активным местом [Армения для него по-прежнему "мы"], где останется 1,5–2 млн человек, куда будут присылать те же самые $2 млрд помощи [от армянской диаспоры за границей]. Люди будут жить лучше, потому что на меньшее количество людей будет приходить больше денег, потому что больше людей уехали. Это будет такая, я сказал бы, страна, похожая на Абхазию".

Бизнесмен назвал сценарий абсолютно реалистичным, поскольку, по его данным, 200 тыс. человек собираются покинуть Армению уже в этом году, а еще 200–300 тыс. подумывают об этом.

Есть, считает Варданян, и другой вариант — успешной, процветающей Армении. Но для этого, по мнению бизнесмена, члены армянской диаспоры, разбросанной по всем миру, должны не просто посылать деньги на родину, а вернуться туда, "причем приехать не на должности министров, а приехать в деревню".

Пока что представить подобную репатриацию трудно. Политический кризис точно не самое удобное для этого время. Пока что соседи, в том числе празднующий победу Азербайджан, смотрят на происходящее в Ереване как на "его внутреннее дело". Но если кризис затянется, а демографическая ситуация начнет развиваться в духе предсказаний Рубена Варданяна, тогда Баку, вероятно, воспользуется этим. По крайней мере, на карабахском направлении. Но, возможно, не только на нем. Вряд ли можно счесть случайным заявление Ильхама Алиева во время военного парада победы в Баку 10 декабря прошлого года. Тогда он сказал, что Зангезурский, Гейчинский и Иреванский районы Армении — "исторические земли Азербайджана". Речь шла о территориях современной Армении, включая Ереван, Севан и Сюникскую область. Такие "оговорки по Фрейду" уже завтра могут стать оформлением территориальных претензий. Стоит только Армении под бременем кризиса стать еще слабее.