Страж доверия. Глава Минфина Марченко — о госдолге, отношениях с МВФ и ожидаемом курсе доллара

Министерство финансов Сергей Марченко возглавил в разгар коронакризиса и жесткого карантина — 30 марта 2020 года. В госуправлении он человек не новый — при Петре Порошенко работал замминистра финансов, замглавы Администрации президента. Марченко поддерживает диалог с МВФ, уважает независимость Нацбанка, категорически не приемлет реструктуризацию госдолга и не видит перспектив для снижения налоговой нагрузки.

В конце июля Минфин успешно разместил еврооблигации. Ранее эта сделка откладывалась из-за отставки главы Нацбанка Якова Смолия. Как отсрочка повлияла на результат?

— Чтобы сохранить доверие инвесторов, мы действительно отменили первую транзакцию 1 июля, это был правильный шаг. Благодаря быстрому назначению нового руководителя НБУ, качественной работе наших структурных подразделений и агентов через три недели мы снова вышли на рынок и заняли больше, чем объем отмененного выпуска, — $2 млрд вместо $1,75 млрд. Ставка размещения составила 7,25%, что на пять базовых пунктов ниже, чем в предыдущий раз.

Однако по сравнению с показателями других стран ставка украинских евробондов высока. Например, доходность пятилетних евробондов Литвы составила 0,35% годовых.

— Нам рано сравнивать еврооблигации Украины с бумагами многих европейских стран. Ведь у нас не так высок кредитный рейтинг. Украину на долговом рынке корректнее сравнить с некоторыми странами Африки и Азии. Наша задача — в течение двух-трех лет повысить рейтинг Украины до инвестиционного класса.

Страна, по-вашему, уже выходит из кризиса?

— Перед страной открывается перспектива улучшения. Об этом свидетельствует возобновление роста розничной торговли, то есть потребительского спроса. Также после достижения пикового значения в мае снижаются темпы падения промышленного производства. Июль должен продемонстрировать восходящие показатели.

То есть кризис 2020 года для Украины станет не таким глубоким, как предыдущие?

— Спрос на основные товары нашего экспорта позволяет пережить этот кризис относительно стабильно. Ведь потребность в продовольствии и цены на него в мире сохранились на прежнем уровне. Цены на металл также восстанавливаются в связи с ростом спроса со стороны Китая. Есть основания надеяться, что Украина спокойно пройдет критическую фазу.

Каким по итогам года будет падение эконо­мики?

— В последнем макропрогнозе мы заложили снижение ВВП на 4,8%. Результаты года зависят от того, как будет развиваться эпидемиологическая ситуация и как быстро восстановится экономика в мире и Украине.

В канун отставки Смолия в его адрес звучала критика в связи с тем, что он не обеспечил курс 30 UAH/USD, заложенный в госбюджете. Считаете ли вы, что гривня должна девальвировать для преодоления кризиса?

— Стране нужен курс гривни, обеспечивающий макроэкономическую стабильность. Если для ревальвации или девальвации будут основания, такие процессы должны происходить постепенно, не создавая шоковую ситуацию на рынке.

Стоит ли гражданам опасаться девальвации гривни до 30 UAH/USD?

— Я не вижу предпосылок для достижения курсом такого значения. И не вижу инструментов, при помощи которых кто-либо может повлиять на движение курса в этом направлении. Более того, в связи с карантином объемы импорта в Украину снизились на 18%, тогда как экспорт упал всего на 6%, что фактически выровняло платежный баланс. То есть отток валюты из страны уменьшился, и это снижает давление на валютный рынок.

Бывшее руководство Нацбанка критиковали за низкую инфляцию. В частности, министр экономразвития Игорь Петрашко в одном из интервью заявил, что Украине нужна инфляция около 8–9%. Вы разделяете такое видение?

— Нам нужна инфляция, которая позволила бы создать хорошие условия для кредитования, а высокая инфляция, наоборот, ведет к росту ставок по кредитам. Поэтому здесь нужно искать золотую середину. Считаю, что инфляция свыше 10% неадекватна, ведь нужно находить баланс между желаниями стимулировать рост ВВП за счет инфляционной составляющей и запуском кредитования экономики по низким ставкам. Инфляция по результатам первого полугодия составила 2%. НБУ ожидает, что до конца года она ускорится до 5%, для этого есть объективные предпосылки.

Это позволит не повышать учетную ставку НБУ?

— Это вопрос к Нацбанку, который независим.

Каких изменений в монетарной политике стоит ожидать в связи с приходом в Нацбанк нового главы Кирилла Шевченко?

— Команда НБУ однозначно усилилась. Нового главу Кирилла Шевченко я знаю давно, он профессиональный технократ, максимально аполитичен и независим. Также назначен новый заместитель Юрий Гелетий, который ранее работал в Нацбанке. Нет оснований предполагать, что новые назначения приведут к изменению взвешенной политики Нацбанка.

Эксперты высказывают мнение, что сотрудничество с МВФ будет приостановлено. Насколько обоснованы опасения?

— Не считаю, что есть какие-либо основания для разговоров о приостановке программы. Мы готовы к следующему пересмотру программы и выполняем все обязательства. Речь идет о работе с проблемными кредитами, об утверждении новых положений и структур для налоговой и таможни, о создании условий для запуска рынка газа и пересмотре тарифов на отопление. Эти структурные маяки либо уже выполнены, либо находятся на финальной стадии.

Тогда каковы следующие шаги в отношениях с МВФ?

— Сейчас мяч на стороне фонда. После паузы из-за ожидания назначения нового руководства НБУ в МВФ проводят внутренние консультации. Думаю, в ближайшее время появятся четкие ориентиры относительно времени проведения онлайн-миссии. Нормальный диалог с фондом продолжается. Последняя консультация состоялась в конце июля.

Правительство анонсирует повышение минимальной заработной платы в Украине. Бизнес это пугает. А вас?

— В этом году в меру наших возможностей повышение состоится в пределах 300 грн — с 4723 грн до 5000 грн. Это дает возможность улучшить жизнь граждан, которые получают минимальную зарплату, и увеличит поступления в бюджет налога на доходы физических лиц (НДФЛ) и единого социального взноса (ЕСВ) в Пенсионный фонд. То есть около 1,7 млрд грн дополнительно получит Пенсионный фонд и еще 1,2 млрд грн НДФЛ распределятся между местными бюджетами и госбюджетом.

Бизнес-ассоциации заявляют, что во время кризиса нельзя увеличивать налоговое давление на бизнес. Почему идете на этот шаг?

— Бизнес, который легально платит официальную зарплату гораздо выше минимальной, никаких изменений не почувствует. А компании, которые уплачивают налоги только с 4723 грн минимальной зарплаты, а остальное выдают в конвертах, по всей видимости, и выражают недовольство. Но здесь должен быть нормальный диалог общества, бизнеса и государства. К тому же повышение не критично.

Рассматривает ли правительство в качестве антикризисной меры налоговую либерализацию?

— У нас уже есть льготный режим налогообложения для субъектов малого предпринимательства [система упрощенного налогообложения]. Также продолжается дискуссия относительно замены налога на прибыль предприятий налогом на выведенный капитал. Мы подсчитываем возможные потери в случае введения этого налога, но, скажу откровенно, нам важнее создать условия для стабильности налоговой системы, чем предпринимать какие-либо радикальные шаги, которые могут стимулировать дисбалансы в госфинансах.

Подрастить. В 2020 году Кабмин повысит минимальную зарплату с 4723 грн до 5000 грн

Нужно понимать, что если ввести льготы для определенных секторов на 100 млрд грн, у кого-то другого эти 100 млрд грн придется забрать. Ведь не существует волшебной палочки, которая позволит и льготы бизнесу дать, и социальную составляющую сохранить, и пенсии повысить.

В Украине приняли закон о поддержке в условиях кризиса креативной индустрии. Потери для бюджета из-за этого будут минимальными. Для других сфер мы не готовы идти на подобные шаги. Ведь это откроет ящик Пандоры, когда каждый сектор экономики начнет настаивать, что он самый приоритетный, и требовать льгот. Считаем, что правила игры должны быть у всех одинаковы.

Почему речь не идет о либе­рализации правил игры для всех?

— Как только мы увидим, что снова выходим на приемлемые показатели дефицита госбюджета, можно будет говорить об ослаблении налогового давления. Но я прагматичный человек и считаю, что такие инициативы нужно просчитать, а не разбрасываться заявлениями. Мы изучаем различные варианты, но все имеет свою цену.

Другие страны на фоне эпидемии коронавируса оказывают бизнесу беспрецедентную поддержку. Почему Украина этого не делает?

— Украина — не то государство, которое может себе позволить печатать деньги и через механизм количественного смягчения выкупать государственные и корпоративные долговые обязательства, как это делают в США. Развитые страны могут позволить себе рост дефицита госбюджета. В США и Великобритании — 16%, во Франции — 11%, Италии — 12%, Испании — 13%. Украина вряд ли найдет источники, чтобы профинансировать аналогичный бюджетный дефицит. Наша страна не печатает мировую валюту, поэтому вынуждена заимствовать. Следовательно, у государства нет средств на настолько масштабную поддержку бизнеса, как в названных странах. Но в этом и нет особой необходимости. Ведь государства, где происходит существенное ослабление налоговой нагрузки и создание льготных условий для бизнеса, сильно пострадали из-за разрыва цепей поставщиков.

Например, если запчасти завозятся из Китая, Индии, Шри-Ланки, сборка происходит в Восточной Европе, а конечная продукция продается под брендом Германии, то потеря какого-то одного звена разрушает возможность в срок выпустить, допустим, автомобиль. Из-за этого происходит срыв контрактов, растет риск сокращения рабочих мест. Поэтому страны субсидируют такой бизнес.

Украина не встроена в подобные мировые технологические цепочки. Это характеризует нас с негативной стороны, но в кризис оказалось спасительным. Украина в основном поставляет продукты питания и входит в топ-3 экспортеров зерна и масличных культур. И здесь стране не нужны посредники.

Как вы оцениваете долговую нагрузку на конец 2020 года и насколько она по силам Украине?

— Объем государственного долга на конец июля составляет около $85 млрд. Из этой суммы на внешний долг приходится $42 млрд. За 2020 год госдолг Украины увеличится по объективным причинам. Ведь дефицит госбюджета в объеме 7,5% ВВП нужно финансировать.

Относительно погашения госдолга наибольшие выплаты предстоят в сентябре, когда нужно отдать около $2,1 млрд. Но для сентябрьских выплат мы уже аккумулировали достаточно ресурсов. В октябре–декабре долговая нагрузка будет умеренной и посильной.

Может ли текущее наращивание госдолга в отдаленной перспективе привести к реструктуризации обязательств, как это уже было в 2015 году?

— Я категорически не приемлю даже такую постановку вопроса. Для новой реструктуризации нет оснований — ни политических, ни экономических. Мы этого не допустим и будем выплачивать наши долговые обязательства, оставаясь надежными заемщиками. Потеряв доверие однажды, его приходится восстанавливать в течение десятков лет. Мы же, наоборот, должны идти в направлении снижения кредитных рисков, улучшения репутации и повышения кредитных рейтингов. Это позволит нам заменить наши предыдущие дорогие долги новыми — более дешевыми, что мы уже делаем. Последний выпуск евробондов мы разместили под самую низкую ставку с 2007 года.