Есть ли газ после 2024 года? Выводы для Украины из встречи Меркель с Зеленским
Украина расплачивается за свою международную политику последних шести лет. И сложность политического маневра Зеленского в том, что он наследник такой политики.
По следам недавней встречи Ангелы Меркель с Владимиром Зеленским.
1. Вместо дежурных улыбок и реверансов — напряженное лицо немецкого канцлера и уставшее, недовольное лицо украинского президента. В этом есть свой плюс. Хоть в выражении лица можно заявить о своем достоинстве и несогласии. "Коридор субъектности" сузился до права заявить эмоциональную неудовлетворенность.
2. Никакой конкретики, никаких цифр, никакой определенности. Меркель озвучила свои вопросы к Путину, но забыла озвучить ответы Путина, данные немецкой стороне. Выходит удивительная логика переговоров: "мы заявили", "есть большое беспокойство", "газ нельзя использовать как оружие и если он будет использован как оружие, то…"
Но как доказать, что газ используется как оружие, а не как часть экономической деятельности, которая должна быть выгодной?
Например, вы нашли более выгодный рынок сбыта А и уходите с рынка В. А вам говорят, что ваше присутствие на рынке В необходимо, потому что компания Х без рынка В обанкротится. Вы отвечаете: это экономически не выгодно. А вам говорят: вы используете рынок как политический инструмент.
Но ведь, продавать вопреки экономическому интересу — это и есть политика вместо экономики. Так совсем недавно США принуждали (под угрозой санкций немецких компаний) Германию покупать американский сжиженный газ по очень невыгодной цене (+ строительство специальных портов, + экологические риски).
Если вы считаете, что это и есть "рыночный интерес", то пора уже прекратить проповедь мифологии о свободном рынке, как двигателе демократии (либеральный миф, который навязывался постсоветским странам с начала 90-х годов).
Рынок — давно часть политики. Скажу еще определеннее: рынок сегодня важнейшая часть политической игры. Можно делать вид, что это не так. Но против фактов и цифр трудно спорить.
3. Владимир Зеленский: "Я бы хотел понять, что может получить и что может потерять Украина после 2024 года, и кто дает Украине конкретные гарантии". Очень мужественный вопрос! Мне кажется, это и есть использование узкого коридора субъектности. Но тогда нужно отказаться от восприятия политики по отношению к Украине как политики помощи и благотворительности.
Украина расплачивается за свою международную политику последних 6 лет (политика постоянных просьб о помощи с привлечением моральной и морально-политической аргументации). И сложность политического маневра Зеленского в том, что он наследник такой политики.
Украина в глазах Запада — досадная проблема, помеха на пути к стабилизации отношений с Россией. Поэтому большие европейские страны и США должны увеличивать градус лицемерия. С одной стороны, нужно повторять фразы о поддержке, о партнерстве, о солидарности, а, с другой стороны, давить на Украину, чтобы она побыстрее решала "свои проблемы".
Запад стоит перед гораздо более серьезными вызовами: Ближний Восток, Китай, Россия. А тут от Германии и США просят каких-то гарантий. Вместо гарантий мы выскажем свою озабоченность и "слова поддержки". Вам придется этим удовлетвориться.
4. Какие выводы? Во-первых, необходимо расширять коридор субъектности. От выражения лица и смелых вопросов переходить к твердым и обдуманным решениям. Это трудно, понимаю. Вот здесь и нужны Украине интеллектуальные и экономические ресурсы.
В-вторых, пора отказываться от клише и мифов (о свободном рынке, о партнерах-благотворителях, о том, что нас поддерживают и даже любят во всем мире).
В-третьих, нужно переходить от виртуальной политики к реальной. Много и напряженно работать, и дорожить человеческими ресурсами, вкладывать в них и развивать.
Тогда и коридор субъектности можно будет расширять шаг за шагом, постепенно, с чувством собственного достоинства.
Еще один вывод на полях встречи Меркель и Зеленского. Если быть внимательным, можно рассмотреть черты новой прагматической политики (новой Realpolitik) в ближайшие десятилетия. Одна из черт:
- Разграничение реальных действий и оценок.
Можно увеличивать торговые обороты (Германия — второй по величине торговый партнер России после Китая). 18 миллиардов немецких инвестиций за последнее время. Осталось достроить 15 километров Северного потока-2. Это все — реальные решения и действия.
Одновременно нужно упоминать о Навальном (я слушал речь Меркель без перевода и было заметно, как после описания успешного экономического взаимодействия Германии и России, она очень поспешно и скороговоркой стала озвучивать тему Навального), о Востоке Украины и Крыме.
Обязательные упоминания о ценностях и политических позициях — это очень важно. Но эти упоминания воспринимаются как-то двойственно, как нечто отдельное и совсем не связанное с экономикой, а теперь уже и политикой (ведь в экономической сфере — реальные действия по углублению партнерства с РФ, а в вопросах международной политики на Ближнем Востоке Европа постепенно теряет свои позиции).
Вот и один из элементов стратегии новой прагматики или Realpolitik: мы (то есть, Германия) углубляем экономическое и политическое партнерство с Россией, одновременно озвучивая ценностные разногласия.
Но получается, что эти разногласия все менее препятствуют экономическому и политическому партнерству. Следующим шагом может стать постепенное снятие санкций (а Германия теряет из-за западных санкций против России 700 миллионов долларов ЕЖЕМЕСЯЧНО). При этом, "ценностные" заявления будут продолжаться с завидной монотонностью.
Вот эту новую ситуацию и следует учитывать украинской власти. Меньше обращать внимания на заверения о ценностях, а больше внимания уделять конкретным решениям и действиям западных партнеров. И постепенно учиться принимать самостоятельные решения.
При этом, не увлекаясь пением сирен. Чтобы это пение не притупило рассудок… В нем сейчас все очень нуждаются.