Российские военные в Украине: деморализованные и обманутые. Военный психолог рассказал детали

В Украине идет четвертая неделя войны. В Генштабе ВСУ рассказывают, что за последние несколько суток украинским военным удалось нанести сокрушительные удары по вражеским группировкам на временно занятых территориях, а также перейти в наступление на некоторых направлениях. Военные отмечают, что российские войска продолжают нести потери и на некоторых направлениях отступают, а их личный состав деморализован, поэтому значительно увеличилось количество случаев дезертирства и мародерства.

Психолог Андрей Козинчук рассказал Фокусу, как сегодня психологически чувствуют себя российские военные, какую цель ставят кадыровцы и что ждет Россию после того, как пленные вернутся домой.

Какие факторы влияют на то, что русские военные становятся все более деморализованными?

— Каждый военнослужащий с самого начала служит, выполняя очень четкий приказ своего руководства. Во сколько просыпаться, когда есть, сколько раз отжаться, когда военнослужащий вешает полотенце на вешалку, ему говорят какое расстояние должно быть от края этой вешалки, то есть это о четкости поставленной задачи и порядке. У тех военнослужащих, которые пришли на нашу землю, у них нет понимания, что делать. В начале некоторым говорили, что они едут на учебу, другим, что нужно изменить режим в Киеве и что их здесь ждут люди, которые будут встречать аплодисментами. А реальность оказалась другой, их просто бросили, и они теперь это понимают.

Я не знаю знают ли наши читатели, что такое аптечка украинского военнослужащего, она похожа на аптечку IFAK — это натовский стандарт для выживания, базовый набор, чтобы человек при ранениях остался жив. В российских аптечках какой-то ужас, там есть обезболивающий шприц и жгут, и какие-то таблетки. В таких условиях они чувствуют себя "мясом", а не военнослужащими, без четких задач и ресурсов у них нет мотивации.

А если говорить о тех солдатах, которые уже знают, что происходит на самом деле?

— Информационные полюса России исключают любое критическое мышление. Новые солдаты, которые подъезжают, они боятся своей власти больше смерти, потому что они знают, что их посадят в тюрьму — это 100%, а то, что они погибнут, — не 100%. Мотивация страхом – это очень плохая мотивация для боя, это хорошая мотивация только для выживания.

Посмотрите на лица наших военнослужащих. Я не говорю, что нам не страшно, страшно иногда бывает, но их мотивация – это все же злоба, ярость, желание справедливости – это прекрасные эмоции для войны.

Единственное, что для меня непонятно – это белорусы, какова их мотивация. Если русских я изучал восемь лет, то мотивацию белорусов я не понимаю. Страха Лукашенко там нет, у белоруса, скорее всего, отсутствует какая-либо информация. У РФ есть хоть плохой, но хоть какой-то боевой опыт, у белорусов нет вообще. То, что россияне деморализованы, действительно так.

Фактор погодных условий: холодная весна, морозы — тоже плюс для нас, и минус для них.

Давайте поговорим о кадыровцах?

— У кадыровцев больше желания "казаться", чем "реально быть". У них ничего нет, ни пилотов, ни артиллеристов. Их мотивация — показать, какие они классные воины, но в связи с тем, что россияне слабее духом даже, чем кадыровцы, то у них получается казаться "крутыми" на их фоне, но только потому, что россияне намного морально слабее. Поэтому кадыровцам нужно утвердиться в этих эпических традициях. Но в бою, как мы уже увидели, они слабы, потому что после того, как они проиграли свою войну, и Россия купила Кадырова, по сути с тех пор у них не было ни одного успешного боя.

Эти селфи в соцсетях, угрожающие сообщения – просто показуха, так называемый "селфи-десант". Убивать гражданское население — это все, что они могут, и это противно с точки зрения военных, потому что всякий военный любой армии мира осознает, что такое гражданское население даже чужой страны. Убивать мирных — это очень стыдно, потому что ты не являешься настоящим военным. Если ты победил противника, любого противника даже слабого, но вооруженного — это твое достижение. А то, что они делают с гражданским населением – это показывает их панический страх и ужас, желание прикрыться невооруженными гражданами против украинских военных.

Но ведь это состояние деморализации может изменяться? Например, когда условно говоря, подошла подмога, не было еды, а теперь есть и тд.

— Это ненадолго обычно, потому что это состояние нестабильно. Они могут пытаться восстановить свои психологические границы, и такой границей может стать захваченное здание, заложники. Но, как видим, их берут в плен, когда они убегают. Их ловит местное население, ВСУ, патрульная полиция.

Отдельно хочу сказать об их телефонных разговорах с родственниками, знакомыми. Мне очень грустно слышать настроения их родственников. Из того, что я слышал, когда мужчина признался жене, что он занимался мародерством, и женщина его одобряет, что это круто. Это тенденция захвата. Люди по ту сторону живут в параллельной информационной реальности, и даже когда им сын говорит о происходящем, на самом деле не верят ему.

Второе, это то, что они чувствуют измену офицеров, которых осталось очень мало, не потому, что они не сдались в плен, а потому, что они убежали. Для рядового сержантского состава осознавать измену офицеров — это сильно сбивает. Когда они отсидят у нас в плену, и, возможно, вернутся домой, будут полностью деморализованными, а не победителями, для военных это большая травма.

После того, как пришел Шойгу (Министр обороны РФ Сергей Шойгу — Ред.), он начал делать ребрендинг армии, рисуя образ "армии победителей", но реальность показывает совсем другую армию. Страна, которая испытала самое большое горе от Путина — Россия, и им нужно осознать, что "король голый".

Что касается убийств, среди пленных много молодых парней, которым 19-25 лет. Вероятно, это у них были первые случаи убийства гражданского населения. Как меняется психика военного, убивающего беззащитного человека, женщину, ребенка?

— Человеку не свойственно убивать человека, тем более — женщину, ребенка, это не заложено в нашей природе. Крокодил ест антилопу не потому, что ее ненавидит, а потому что он хочет есть. Есть большая разница между убийством и выживанием: мы не убиваем, мы уничтожаем живую силу противника. У них другая психология – они сознательно стреляют по гражданскому мирному населению и это никогда не сможет пройти бесследно, ведь у большинства из них будут посттравматические расстройства, психологические последствия. Для них хорошо то, что большинство из них никогда не жили хорошей жизнью, и посттравма будет не такой сильной.

Те, кому удастся вернуться, будут совершать очень много насилия, семейного, бытового. Подобное мы видели после Югославии, после событий на Балканах — это было потом наиболее часто зарегистрируемое насилие в мире, тогда было очень много среди гражданского населения потерь, и хорваты стали одними из главных экспертов по предупреждению, потому что было очень много бедствий.

Когда российские солдаты вернутся домой, для общества это будет бомба замедленного действия.