Взяли на поводок. Почему Россия больше не помощник в ядерной сделке с Ираном

На протяжении 2021 года Россия активно выступала за восстановление Совместного всеобъемлющего плана действий. Для этого российские дипломаты стали посредниками между его сторонами, несколько раз предотвращали разрыв отношений Ирана с МАГАТЭ и даже публично порицали Иран за нарушения и проволочки с возвращением за стол переговоров. После вторжения в Украину Россия перестала добиваться какого-либо прогресса на ядерных переговорах, не отделяя их от более широкой геополитической напряженности. На фоне обострения в отношениях с Западом растущие связи Москвы с Тегераном не оставляют Кремлю ни желания, ни возможности публично критиковать Иран или подталкивать его к согласию на возобновление ядерной сделки.

Фокус перевел новый текст Ханны Нотте, посвященный сотрудничеству России и Ирана.

Москва и Тегеран. Когда Россия приносила пользу

Администрация Байдена вступила в должность в январе 2021 года с намерением восстановить Совместный всеобъемлющий план действий – примерно через два с половиной года после того, как президент Дональд Трамп вышел из ядерной сделки. После шести раундов переговоров в Вене в период с апреля по июнь 2021 года на пост президента Ирана был избран Эбрахим Раиси. Это вызвало перерыв в переговорах, который завершился всего за два месяца до вторжения России в Украину. В течение всего этого периода Иран снижал уровень соблюдения ядерного соглашения, развивая нарушения, имевшие место после мая 2019 года. В феврале 2021 года он также приостановил выполнение Дополнительного протокола, который предоставлял Международному агентству по атомной энергии расширенный доступ к информации и объектам внутри страны.

На этом фоне российские официальные лица, и в частности постоянный представитель России при МАГАТЭ и международных организациях в Вене, посол Михаил Ульянов, стали главными сторонниками восстановления ядерной сделки. Ульянов играл активную роль в поддержании ядерных переговоров на должном уровне, в том числе часто взаимодействуя с иранскими и американскими переговорщиками на двусторонней основе. В ряде случаев российская дипломатия сыграла важную роль в предотвращении срыва венских переговоров – по некоторым оценкам, "полдюжины раз" только во второй половине 2021 года. Например, в декабре 2021 года Ульянов выступил посредником в принятии решения, регулирующего доступ инспекторов агентства на иранский завод по сборке центрифуг в Карадже, что позволило возобновить переговоры в Вене в том же месяце. За три месяца до этого Россия также способствовала заключению в сентябре "горячей сделки" по проверке агентства в Иране.

Россия позаботилась и о том, чтобы изолировать иранские ядерные переговоры от контекста ухудшения отношений с Западом. В течение 2021 года контакты между Москвой и западными столицами становились все более напряженными. Тем не менее, американские официальные лица продолжали оценивать свое взаимодействие с российскими коллегами по иранской ядерной сделке как конструктивное. Ульянов также высоко оценил свой диалог с американскими чиновниками в контексте ядерных переговоров, назвав его "интенсивным", "полезным" и "деловым" и охарактеризовав подход Вашингтона как свидетельство "единства целей" с Россией.

Более того, Россия не избегала критики Ирана. В феврале 2021 года, как только Международное агентство по атомной энергии раскрыло факт производства Ираном металлического урана, заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков призвал Тегеран "проявить сдержанность и ответственный подход". Два месяца спустя, когда иранское руководство объявило о начале обогащения урана до 60-процентной чистоты, российские эксперты охарактеризовали это решение как "возможно, самый радикальный шаг", предпринятый Тегераном за последнее время. На фоне напряженности в отношениях между Ираном и МАГАТЭ по поводу доступа агентства на ядерные объекты в стране Ульянов осторожно посоветовал Ирану обеспечить сохранность видеоматериалов, записанных камерами агентства, чтобы "избежать проблем в будущем". В интервью, данном в июле 2021 года, посол нанес, пожалуй, самый явный удар по иранцам, охарактеризовав недавние нарушения Тегераном ядерного соглашения как "зашедшие слишком далеко". Подобные заявления свидетельствовали о растущей озабоченности России по поводу приближения Тегерана к ядерному порогу.

Российская критика Тегерана иногда принимала даже насмешливый оттенок – например, когда Ульянов критиковал Иран за промедление с возобновлением ядерных переговоров осенью 2021 года. В ответ на заявление Министерства иностранных дел Ирана в конце октября о том, что переговоры возобновятся "скоро", Ульянов написал в Твиттере: "Скоро". Кто-нибудь знает, что это может означать в практическом плане?". В другом случае он предупредил, что переговоры "не могут длиться вечно". Сочетание активного российского посредничества, сигналов о нетерпении и периодической критики в адрес Тегерана даже заставило некоторых иранцев обвинить Москву в неконструктивной роли на венских переговорах. Российское посольство в Тегеране было вынуждено выступить с заявлением в поддержку Ульянова, который назвал обвинения в "доминировании" России на венских переговорах "лестной чепухой".

Ядерная сделка: новый расчет

Вторжение в Украину изменило расчеты России относительно целесообразности восстановления ядерной сделки – возможно, не сразу, а по мере того, как последствия вторжения становились все более очевидными.

5 марта министр иностранных дел Сергей Лавров впервые заявил, что западные санкции, введенные против России из-за войны в Украине, стали камнем преткновения для ядерной сделки, и предупредил, что необходимо учитывать российские национальные интересы. Далее Лавров потребовал от США письменных гарантий того, что торговые, инвестиционные и военно-технические связи России с Ираном не будут никоим образом затруднены такими санкциями.

Соединенные Штаты, которые поспешили ответить, что "новые санкции в отношении России не имеют отношения к [Совместному всеобъемлющему плану действий]", были не единственными, кто встревожился. Иранские официальные лица также назвали шаг России "неконструктивным" для венских переговоров. Однако они проявили осторожность и не стали слишком открыто упрекать Москву, а министр иностранных дел просто заявил, что Иран не позволит никаким "внешним факторам" повлиять на его "национальные интересы на венских переговорах". Тем не менее, посланник Ирана на венских переговорах вернулся в Тегеран для консультаций. Затем Россия представила Европейскому Союзу неофициальный документ, в котором изложила свои требования о письменных гарантиях. Однако к 15 марта, когда министры иностранных дел России и Ирана появились на совместной пресс-конференции в Москве, любые намеки на разногласия или раздражение рассеялись. Министр Лавров отошел от прежних российских требований, уточнив, что его страна уже "получила письменные гарантии… в тексте самого соглашения о возобновлении [Совместного всеобъемлющего плана действий]".

Несмотря на смягчение позиции России после 10 дней неопределенности, этот эпизод "охладил" стремление к окончательному соглашению по условиям восстановления ядерной сделки, которое было в пределах досягаемости к началу марта. Кроме того, он создал в западных столицах впечатление, что Москва больше не отделяет ядерные переговоры от напряженных отношений с Западом. Такое восприятие вполне могло быть подогрето открытыми заявлениями российских официальных лиц о том, что Россия больше не будет оказывать "добрые услуги двум сторонам" – то есть Ирану и США – для достижения окончательного соглашения по сделке.

В контексте снижения доверия к России как к беспристрастному посреднику, желающему своевременного восстановления Совместного всеобъемлющего плана действий, на первый план вышли новые посредники. В начале лета 2022 года в Дохе прошли переговоры между Ираном и США при посредничестве ЕС. Когда они закончились без ощутимых результатов, Брюссель приложил усилия для посредничества в достижении соглашения между Ираном и США по "окончательному" тексту для восстановления сделки. Россия, тем временем, вложила меньше дипломатического капитала в ядерную сделку по сравнению с периодом до февраля 2022 года.

Недостатка в российско-иранских встречах на высоком уровне по-прежнему не было, и Россия продолжала активно участвовать в переговорах в Вене. Однако в российских заявлениях после таких встреч не было тех признаков нетерпения, о которых Москва сообщала осенью 2021 года. Например, 25 августа, после того как Иран попросил дополнительное время для представления своих соображений по "окончательному" тексту, Ульянов заявил, что "мы должны быть терпеливыми".

Когда Иран поделился своим ответом, настаивая на ранее снятом требовании о прекращении расследования Международным агентством по атомной энергии прошлой деятельности Ирана, реакция России снова была снисходительной. Годом ранее российские чиновники тонко критиковали Иран за то, что он тянет с возобновлением переговоров. Теперь же они сочли требования Ирана, которые Вашингтон рассматривает как "откат" в переговорах, "разумными".

Помимо проявления бесконечного терпения к Тегерану, Россия в целом воздерживается от его критики. В июне 2022 года 30 членов совета МАГАТЭ проголосовали за резолюцию (которую Россия отвергла), призывающую Иран полностью сотрудничать с инспекторами ООН в расследовании трех незадекларированных объектов. Впоследствии Иран отключил несколько камер, установленных агентством на ядерных объектах, что не вызвало никаких протестов или даже выражения озабоченности со стороны России. Вместо этого российские официальные лица обвинили резолюцию совета в том, что она подрывает "продолжение нормального взаимодействия Ирана с [Международным агентством по атомной энергии] по нерешенным вопросам".

Новые зависимости: система "Мир" и иранские дроны

Очевидное желание России позволить Ирану затормозить переговоры в Вене вместо того, чтобы активно добиваться прогресса, может быть объяснена, по крайней мере, частично, усилением ее зависимости от Исламской Республики. С февраля Россия, отвергнутая западными столицами, значительно активизировала свое взаимодействие с Ираном, кульминацией которого стал визит президента Владимира Путина в Тегеран в июле. Обе страны неоднократно обещали расширить двустороннюю торговлю, а Иран пообещал вскоре ввести российскую платежную систему "Мир" для облегчения коммерческих операций.

Встретившись со своим иранским коллегой в кулуарах заседания Шанхайской организации сотрудничества в середине сентября, Путин заявил, что только за первые пять месяцев 2022 года российско-иранская двусторонняя торговля выросла на 30%. Две страны также объявили о прогрессе в реализации нескольких энергетических проектов в иранском секторе разведки и добычи, а также о своп-сделках и производстве сжиженного природного газа, которые давно зашли в тупик. Следует признать, что в прошлом планы по укреплению экономических связей отставали от заявлений, а недавний рост двусторонней торговли был обусловлен в основном российским экспортом сельскохозяйственной продукции. Структура российской и иранской экономик, особенно их конкуренция в области углеводородов, ограничивает перспективы растущей взаимозависимости. Тем не менее, учитывая, что обе страны находятся в напряженной ситуации, их экономические шаги навстречу друг другу не следует сбрасывать со счетов.

На военном фронте Москва недавно использовала иранские беспилотники для нанесения ударов по украинским городам и инфраструктуре, а Соединенные Штаты подозревают ее в попытках приобрести иранские ракеты класса "земля-земля". Расширение военно-оборонного сотрудничества России с Ираном меняет правила игры, поскольку перестраивает отношения между феодалом и вассалом, в которых ранее все рычаги влияния были у России. Помимо войны в Украине, Иран уже давно демонстрирует свою ценность для Москвы, сотрудничая в поддержке режима в Сирии, соблюдая российские "красные линии" в Центральной Азии, помогая сдерживать суннитские радикальные группировки и выступая противовесом влиянию Турции.

Москва также стремится получить и нематериальные выгоды от партнерства с Ираном. В июне Лавров заявил, что Иран поделился с Россией уроками из своего опыта "выживания в условиях санкций". С учетом растущей экономической взаимозависимости такая риторика свидетельствует о растущей политической сплоченности против Запада. Укрепляя свои отношения с Исламской Республикой на протяжении многих лет и наблюдая за иранскими "ястребами", Россия понимает, что даже в случае восстановления ядерной сделки перспективы сближения Тегерана и Вашингтона ничтожно малы. Вне зависимости от сделки Москва сможет смело рассчитывать на поддержку со стороны Исламской Республики в более широком геополитическом противостоянии с Западом.

Что дальше

Учитывая зависимость России от Тегерана, вряд ли она продолжит подталкивать Иран к соглашению или публично критиковать Тегеран. Рост напряженности также снижает готовность Москвы вкладывать значительный дипломатический капитал в сотрудничество с западными партнерами в восстановлении Совместного всеобъемлющего плана действий. Кроме того, расчет Москвы на то, что снятие западных санкций еще больше усилит и без того потеплевшую позицию Ирана по отношению к Москве, также может сыграть на руку России.

Очевидное двоемыслие России в отношении сделки – не единственный и не решающий фактор, препятствующий ее восстановлению. Учитывая подавление Тегераном внутренних протестов и прямую помощь России, администрация Байдена в середине октября заявила, что восстановление ядерной сделки "сейчас не в центре ее внимания".

Поскольку западные государства утверждают, что приобретение Россией иранских беспилотников нарушает резолюцию 2231 Совета Безопасности ООН, одобрившую Совместный всеобъемлющий план действий, судьба сделки теперь неразрывно связана с торговлей оружием Ирана с Россией. Даже после промежуточных выборов в ноябре эти новые раздражители снижают шансы на возрождение ядерного соглашения.

Существует также риск того, что отношение России к нераспространению в целом может измениться. Исторически сложилось так, что Москва всегда защищала право Ирана на мирную ядерную энергию и регулярно стремилась ограничить санкции ООН против Ирана. Но российские лидеры никогда не хотели, чтобы Иран стал государством, обладающим ядерным оружием. Сегодня нельзя исключать, что Россия, взявшая курс на столкновение с Западом, может рассматривать ядерное хеджирование Ирана как желанный раздражитель, отвлекающий Запад. Хотя нынешнее российское руководство по-прежнему предпочитает, чтобы у Ирана не было бомбы, оно может рассматривать ядерный шантаж Тегерана скорее как полезный, чем тревожный фактор, особенно с учетом того, что в последние годы Иран меньше угрожает самому Кремлю.

Россия предпочитает неопределенность в отношении судьбы Совместного всеобъемлющего плана действий как успешной сделке, так и ее формальному краху. Но если продолжение дипломатических методов после промежуточных выборов в США окажется невозможным, а западные государства объявят сделку мертвой, Россия наверняка попытается защитить Иран от любых последствий. Она, вероятно, будет защищать Тегеран в Совете Безопасности ООН, попытается осложнить усилия Запада по "отмене" санкций ООН и предоставит Ирану более современные системы ПВО и другое оружие.

Такие шаги, несомненно, еще больше рассорят Москву не только с западными столицами, но и с Израилем и арабскими государствами Персидского залива. Но в условиях противостояния с Западом Россия не может позволить себе оставить Иран на произвол судьбы.

Об авторе

Ханна Нотте – доктор наук, старший научный сотрудник Венского центра по разоружению и нераспространению, где она занимается вопросами контроля над вооружениями и безопасности с участием России, Ближнего Востока, их пересечением и последствиями для политики США и Европы. Она имеет докторскую степень и степень магистра международных отношений Оксфордского университета и степень бакалавра социальных и политических наук Кембриджского университета. Ее статьи публиковались в журналах The Nonproliferation Review, Foreign Policy, The National Interest, Carnegie и других. Эта статья основана на главе из книги, которая будет опубликована в издании Фонда Фридриха Эберта весной 2023 года.