Старикам здесь место. Чему стоит поучиться у пожилых европейцев

"Ты только посмотри, ни стенокардии у них, ни гипертонии с гастритами, ни простатитов", – слегка запыхавшись, говорит мне моя приятельница, кивая в сторону компании пожилых немецких туристов, которые эмоционально делятся впечатлениями о Парнасе. Я согласно киваю, вспоминая своих родителей и проблемы, связанные со здоровьем.

Следующим кадром мы видим большое и элегантное кафе в дорогом районе Афин, почти полночь, но в заведении немало пожилых и даже старых людей, которые вкушают холодный кофе, пиво или вино, азартно болеют за сборную Греции и наслаждаются общением, обществом, прекрасным вечером. Они объединены таким жизнелюбием, что ему завидуешь, будучи молодым и не таким свободным.

Мы редко рассматриваем старость как приятный период жизни. Мы подспудно ждем, что нас будут атаковать болезни, что мы будем быстрее уставать, что узнавать новое и что-то менять – неприлично

Мне кажется, что именно отсутствие свободы подталкивает нас к тому, чтобы бояться старости. Разумеется, наши пенсионеры не могут вольготно перемещаться по миру, потому что выдаваемая государством пенсия не дает им вольно перемещаться даже по магазинам. Есть категория пожилых людей, которым помогают дети, или они сами пока работают, тем не менее, только небольшой процент таких людей открывает для себя мир.

Потому что страшно и непривычно. Потому что не знаешь языков и совсем не знаешь тамошней, "западной" жизни. Потому что дверь, которая была плотно закрыта во времена СССР, воспринимается так же и тогда, когда распахнулась. Распахнутая и закрытая дверь воспринимается одинаково людьми, у которых как не было, так и нет ключа, зато есть правила.

Кстати, это не касается работы, это касается только отдыха. Когда речь идет о работе за рубежом, наши пенсионеры стараются эту дверь открыть, но лишь по одной простой причине – стараются не для себя, а для других.

Недавно я слушала, как администратор небольшого ресторана на Закарпатье, не так давно вернувшаяся из Италии, оценивает тамошнюю жизнь. "Кухня у них ужасная. Одуванчики и прочие сорняки покрошили, маслом залили, помидор, ну просто лепестками набросали – вот и салат им. А, еще спагетти. Может, оно и здоровое питание, но какие там изыски?! Дети у них залюбленные, порядка и страха не знают. Все туповатые, никто не учится, до сих пор задницу зацеловывают тем, кто получил высшее образование, работать они не умеют, учиться они не хотят, они хотят жить!"

"Они хотят жить", – может это и есть формула, благодаря которой они не боятся стареть, не боятся отдыхать, не боятся выглядеть ленивыми, глупыми, нехозяйственными. Потому что не оглядываются на соседей. Потому что любят себя такими, какие они есть?

Мы редко рассматриваем старость как приятный период жизни. Мы подспудно ждем, что нас будут атаковать болезни, что мы будем быстрее уставать, что узнавать новое и что-то менять – неприлично. Что все самое прекрасное, если и было, то уже позади нас и нашей жизни. Нам остается радоваться хорошей погоде, урожаю помидоров на даче, успехам детей и внуков, продолжению любимого сериала, тому, что нога не ноет уже два дня, в газете написали, что один актер работает в 93 года, а значит, и у нас есть относительный шанс. Хорошая ли это жизнь? Для кого-то, определенно, да. Есть люди, которые в таком режиме живут всю жизнь и чувствуют себя неплохо.

Есть люди, которые каждое утро рассматривают себя в зеркале, выбирают мезотерапию и обкалываются ботоксом в двадцать пять лет. Самодисциплина, спорт, ограничения, здоровое питание, йога, позитивные мысли, насильственные упражнения: 25 улыбок каждое утро, 25 улыбок каждый вечер, руководимые мантрой: "Только бы не постареть"!

Мы не в состоянии расслабиться, но даже не в этом дело, хуже то, что наша активность подстегивается нашими неврозами. Нам трудно себя полюбить даже в старости, а может быть, особенно в старости.

Думая об этом, вспоминаю свою маму. Люблю, когда она пристально смотрит в зеркало, накручивая на свою шею яркий шарф, оборачивается ко мне и говорит: "Знаешь, вот не понимаю, как такое получается, мне почти семьдесят пять лет, а я этого не чувствую, особенно когда не болит голова, и вот смотришь в зеркало и хочется пнуть его, что это такое оно показывает, всех этих морщин не должно быть, я не такая!"

Я люблю смотреть, как она собирается в кафе с подружками. Люблю, когда она, прочитав огромную статью об образе жизни известной балерины Нины Ананиашвили, говорит мне: "А ты не могла бы постоянно покупать хорошее красное вино? Это полезно для женщин". Я люблю ее за эти женственные, подчас наивные и смешные мелочи, которые не дают ей чувствовать себя старой, разбитой и неинтересной, потому что она хочет что-то получить от этой жизни.

И хочется, чтобы все мы находили маленькие или большие зацепки, которые, как умелых альпинистов, будут поддерживать нас в жизни и помогать идти вперед.

А еще хочется процитировать Риту Леви-Монтальчини, итальянского нейробиолога, старейшую из ныне живущих лауреатов Нобелевской премии. С бокалом шампанского в руках она сказала на пресс-конференции в Риме, устроенной по случаю ее 100-летнего юбилея: "Несмотря на то, что мне исполняется сто лет, соображаю я сейчас – спасибо опыту – гораздо лучше, чем тогда, когда мне было двадцать".

Не стоит бояться старости, она может быть прекрасной, а у некоторых – гораздо лучше молодости, в принципе.

Фокус.ua