Европа через форточку. Почему украинцы так ждут прихода Ryanair

Мечта о достойной жизни в дружественной для своих граждан стране. Люди, вышедшие три года назад на Майдан, не читали текст Соглашения об ассоциации с ЕС. Они хотели путешествовать по Европе, стильно и недорого одеваться и обставлять свои квартиры. Именно это породило осенью 2013 года первые протесты. А отсутствие позитивных перемен в повседневной жизни вызвало нынешний кризис недоверия к власти.

Сейчас политики и чиновники делают все возможное, чтобы создать хотя бы видимость перемен. И масштабная кампания по раскрутке прихода в Украину Ryanair, вероятно, лишь часть плана по повышению рейтинга нынешних элит. Способ показать избирателям, что под их мудрым руководством мы идем в Европу семимильными шагами. Симптоматично: 15 марта на брифинге министра инфраструктуры Владимира Омеляна и коммерческого директора Ryanair Дэвида О"Брайана, во время которого объявят о планах по полетам в Украину крупнейшего европейского лоукостера, будет присутствовать глава депутатской фракции "Народного фронта" Максим Бурбака. Какое отношение имеет "Народный фронт" к намерению коммерческой компании расширить свой бизнес на Украину, понять трудно.

Но это мелочи. Главная проблема в другом. Чтобы Ryanair зашел в Украину, понадобилось больше года переговоров, в которых участвовал сам Омелян. Парадокс, но для привлечения в Украину европейской авиакомпании пришлось действовать совсем не европейскими методами. Вместо того чтобы создать благоприятное для ведения бизнеса регуляторное поле и предоставить компаниям возможность самим договариваться о деталях, чиновник высшего уровня непосредственно координировал переговоры перевозчика и аэропортов.

При этом Соглашение об открытом небе с ЕС, которое снимет все ограничения на полеты европейских авиакомпаний в страну, до сих пор так и не подписано. Депутаты и правительство ничего не предпринимают для повышения привлекательности Украины для европейского бизнеса в целом, а это — снижение налогового давления, облегчение бюрократических процедур и реальная борьба с коррупцией.

От Европы нас по-прежнему отделяет бетонная стена. Все, что удалось за три года властям, — прорубить в ней несколько форточек и при помощи админресурса удерживать их открытыми.