Получите велосипед. Как шутка в политике лечит и убивает

Современную политику невозможно представить вне юмора. Юмористические шоу и политические пародии по всему миру собирают огромные рейтинги. Известные комики выигрывают выборы и приходят к власти. А лидеры, попавшие в политику не из индустрии развлечений, всеми силами стараются этот недостаток исправить и начинают шутить уже при высокой должности.

Этому есть простое объяснение, коренящееся в самой природе комического. Во-первых, юмор доставляет чистое удовольствие в самом что ни на есть фрейдовском смысле. Хорошая шутка обеспечивает высвобождение позитивной энергии. Во-вторых, юмор — это способ проявить запретное в обход цензуры, культуры и правил приличия. Ведь каждая шутка — это одновременно и мини-революция, и открытое похищение общественной невинности. Юмор строится на заговоре минимум двух людей, один из которых должен пошутить, второй — разгадать юмористический замысел, посмеяться, а оба — разделить друг с другом удовольствие.

Одним словом, шутка — лучший способ установить контакт между двумя малознакомыми людьми. Потому-то президенты и премьеры развлекаются как могут. Сильвио Берлускони, к примеру, дожидаясь Ангелу Меркель, изображал почетный караул, так что его не сразу заметили. А президент Эстонии Керсти Кальюлайд на днях подарила Владимиру Зеленскому именной велосипед — почти такой же, как у Голобородько в сериале, только электрический, — намек понятен.

Юмор как политическая технология хорош тем, что позволяет политикам быть лаконичными, сказав при этом все, что необходимо. Особенно если речь идет о критике или откровенно агрессивных выпадах в адрес оппонентов. Кому понравится слушать жалобы президента на непрофессионализм СМИ, будь они даже сто раз обоснованными и справедливыми? Да никому. Более того, такие жалобы будут непременно оспариваться, и президент моргнуть не успеет, как окажется втянутым в беспощадную войну с прессой. Но как только Барак Обама скажет нечто вроде "Как жаль, что Джек Тепер ушел из журналистики работать в CNN", внимание и понимание публики ему обеспечено. И никаких препирательств. Президент ведь пошутил, хотя полностью передал свое презрительное отношение к профессиональным качествам другого человека.

Наконец, юмор дает возможность утилизировать излишки негативной общественной энергии без ущерба для карьеры и репутации политического лидера. Этот тип шуток очень любит Владимир Путин. Во время очередной "прямой линии" с народом в ответ на плач о вечном российском бездорожье Путин пошутил в том духе, что, дескать, у вас все равно машины нет, зачем вам дороги. И такие специфические шуточки президента РФ — отличный пример того, насколько токсичным может быть юмор в политике.

Юмор — сильнодействующее политическое средство, которое может стать как лекарством, так и ядом, в зависимости от умений, целей и статуса конкретного человека. Чем выше статус, тем виртуознее и тоньше должны быть шутки. В противном случае они превратятся в дополнительный инструмент манипулирования, подавления и злоупотребления властью.

Возьмем, к примеру, нашумевший номер "Вечернего квартала" о сгоревшем доме экс-главы Нацбанка Валерии Гонтаревой. В дозеленские времена этот номер, даже исполненный самим Зеленским в качестве солиста и в сопровождении хора имени Веревки, не стал бы скандальным. Шутки на грани фола всегда были фирменным стилем команды. Поэтому, кстати, лучшие места в зрительном зале всегда выкупали политики из топ-списка. Такова природа удовольствия от политических шуток: они должны щекотать нервы обещанием скандала, которое никогда не сбывается.

Но густая тень едва ли не монопольной президентской власти, которую Зеленский отбрасывает на каждую шутку, произнесенную с подмостков "Вечернего квартала", превращает номер о Гонтаревой в банальное издевательство. Любой намек на злоупотребление асимметрией власти или превосходством одних групп над другими убивает зачатки юмора, как хлорка микробы. Сюда же относятся шутки о внешности, принадлежности к полу, национальности — вещах, которые даются человеку вне его выбора и контроля. Поэтому шутить над слабостью Трампа к юным моделям вполне приемлемо, а вот намеки на проблемы Юлии Тимо­шенко с весом из-за слабости к "сладкому", пусть и метафорическому, — это так себе.

По тем же причинам не смешны шутки Путина. Когда свободно шутить и вообще высказываться о чем-либо может только один человек на всю страну, а остальным дозволено только угодливо улыбаться и молча терпеть, юмор в принципе невозможен. Шутка — это удовольствие, разделенное равными. Так шутить способны пока очень немногие. Избранные.