Почему Украина оказалась в заложниках у "русского мира"

Это только поначалу мы удивлялись, почему вдруг стали для России "фашистами" и "бендеровцами" — все поголовно, вся Украина. Откуда эта выкопанная лексика и фанатичная уверенность россиян, с которыми вчера еще понимали друг друга без усилий, в своей священной правоте?

Потом появились "ополченцы" с георгиевскими ленточками, выяснилось, что главный полководец Гиркин — военно-исторический реконструктор Великой Отечественной, и все, что дальше происходило, заговорило на ее языке. Украинские войска — "каратели"; "котел" вместо "окружения"; города и села, где сражения были особенно ожесточенные (Славянск, Волноваха, Семеновка, Иловайск), — непременно "Сталинград"; будущая зима — не иначе как "блокадная" и т. д. Мы попали в реанимированное прошлое, где реконструкторы устраивают "парады позора", топчут и сжигают украинские флаги, как когда-то знамена и штандарты со свастиками. Где реконструкторам важно отобрать у нас — "немцев", "фашистов" — места памяти, и битвы ведутся за мемориалы, как под Саур-Могилой. Где танки-памятники, словно семьдесят лет того ждали, сходят с постаментов и, отремонтированные, снова начинают стрелять.

Ветераны говорят, что День Победы уже не их праздник. Их был семейным, личным, со слезами на глазах. А этот, новый День Победы, которому лет десять-пятнадцать, — угрюмый, пафосный, грозный, мрачный. День Победы ветеранов — похороны войны, которая не должна повториться. Нынешний — реваншистские парады, где прошлое становится будущим.

И вот мы в заложниках у исторической реконструкции, где нам отведена роль фашистов, которых следует уничтожать. Как мы сюда попали? Пятнадцать лет — немалый срок, чтобы изменить страну, постепенно внушив ей национальную идею. Это идея "русского мира", вернее — "русской войны". Все началось в 1999-м с федерального закона "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом". Украина негласно стала частью "русского мира", понимаемого как "цивилизационное, социокультурное и наднациональное пространство, охватывающее около трети миллиарда русскоязычных людей (почти каждого двадцатого жителя планеты), которые обладают духовными и ментальными признаками русскости и неравнодушны к судьбе и месту России в мире".

Тогда же, с 1999-го, российскому обществу и всему "русскому миру" начали прививать представление о Великой Отечественной как "точке национальной сборки", "главном событии русской истории", "центре национального сознания", исключительно русской войне. Разными путями. В том числе через культуру, включая важнейшее из искусств — кино: "Утомленные солнцем – 2", "Сталинград" и десятки подобных фильмов — идеологически выдержанных и направленных на одно. Вернуться в прошлое (как в лентах "Мы из будущего" и "Мы из будущего – 2", где есть все, что нужно: и молодые российские "черные археологи", отправляющиеся в Украину участвовать в исторической реконструкции Львовско-Сандомирской операции, и бандеровцы-украинцы-фашисты) — к границам русского мира-войны. Территориально вернуться. В этом цель и суть государственной русской идеи.

Эта идея помогает ответить на вопрос: откуда взялся реваншизм? Казалось бы, победили тогда, не проиграли, что за комплексы? Ответ очевиден: победили, завоевали и в 1991-м все потеряли, всю завоеванную территорию. Нас предали, мы проиграли. И все нужно отвоевывать обратно. Однако искусственно внедренная в умы идея дает сбой. Жизнь не кино, и за семьдесят послевоенных лет многое изменилось, в одну реку не вступить дважды, теперь это другая река, другая вода. Нет тех немцев, да и сам главнокомандующий Путин — "немец", штирлиц, это известно, с этим приходится считаться, как-то укладывать в голове.

С этим-то и проблемы. Когда в голове все смешалось — кино и немцы, "свои" и "чужие", "наши", "ненаши", стоит ли удивляться, что реконструкция превращается в деконструкцию, и лозунг "Долой бандеровцев!" вдруг превращается в "Долой жидо-бандеровцев!". Что помогавшую украинским войскам продуктами и одеждой украинскую женщину пытают и избивают, а затем привязывают в центре Донецка к "позорному столбу" — как Зою Космодемьянскую с табличкой на груди. Что формулировки в листовках: "Граждане, действительно помогающие в обнаружении украинских террористов, будут получать дополнительное питание и льготы" — так напоминают "Кто выдает коммуниста или партизана — получает паек и деньги". В конце концов, что Путин для всего мира — Путлер, а российское телевидение — "Геббельс ТВ".