Хватит хранить скорлупу. Почему те, кому под 50, оказываются на обочине жизни в Украине

Я был свидетелем и активным участником тех времен, когда в Украину ошеломляюще стремительно пришел эйджизм - дискриминация по возрастному признаку. Еще в конце 80-х, видя за рулем личного автомобиля человека до сорока лет, я задавал себе вопрос, когда же он успел заработать на него. А уже в начале 90-х в такой же ситуации удивлялся водителю старше тридцати пяти — и как это "старперу" удалось в эти бурные годы остаться при своем автомобиле?

Шутки шутками, но ситуация тогда выглядела именно так. Например, при приеме на работу в частные фирмы и фирмочки, которые тогда вырастали как грибы после дождя, сорокалетний мужчина, если он только не был родственником или знакомым, автоматически вычеркивался из числа претендентов.

Доходило до ситуаций комических. Меня тогда приглашали стучать молотком на антикварно-букинистических аукционах, и я был немало удивлен, когда в беседе с молодым директором кооперативного букинистического магазина услышал от него, что ему не нужны опытные товароведы. Мол, у них "старый подход", от которого пора отказываться. Мне стало смешно, поскольку во всем мире, кроме постсоветского пространства, букинисты — люди солидного возраста. Ведь без практического опыта в этой профессии делать нечего.

Скажем, принял букинист редкую книгу, поставил ее на магазинную полку и смотрит, как развиваются события. Если ее тут же купили — значит, оценил слишком дешево. Если же стоит долго, то… "Слишком дорого", — скажете вы. Вот и нет. Цена тут ни при чем. Просто, как говорили в этой профессиональной ныне исчезнувшей среде, "на книгу еще не пришел свой покупатель". А, оценив ее дешевле, ты а) потеряешь на своей марже, б) заслужишь репутацию скупого оценщика, и следующую редкую книгу понесут уже не к тебе, а к твоему конкуренту. И таких "заморочек", которые постигаются годами, в букинистике сотни.

В середине 90-х я ушел в деловую журналистику, где у нового начальства были аналогичные настроения. Считалось нормальным, например, когда брать интервью у директора большой компании посылали двадцатидвухлетнего корреспондента. Ведь юный журналист читал учебники по менеджменту и маркетингу — а что еще, мол, нужно?

Но, вопреки отечественному опыту, чем больше я знакомился с зарубежной практикой ведения бизнеса, тем сильнее убеждался, как там (если не считать принципиально новых отраслей) ценится опыт. Например, собирая материал по экзотической тогда теме аутсорсинга в логистике, с удивлением узнал, что средний возраст специалистов по логистике в Германии — 50 лет.

И все-таки лучше один раз увидеть, чем сто раз прочесть. В 2007 году, променяв деловую журналистику на культурную (сценарист все-таки по первой профессии), я поехал в Венецию на крупнейшую в мире биеннале современного искусства. И каково же было мое удивление, когда на тамошних тусовках я увидел, что 50-летние художники, арт-критики и миллионеры — ценители искусства были одеты там как наши 20-летние. Причем чувствовали себя "старики" в своем сугубо молодежном "прикиде" абсолютно естественно. И стариками там их никто не считал.

Отчего же за последние четверть века превратилось в заповедник эйджизма постсоветское пространство? Думаю, что развал СССР был цепочкой национально-освободительных революций, а приватизация — буржуазной революцией. Революции же не терпят промедления, поскольку оно, как показывает история, порождает контрреволюцию.

Ждать в 90-е, пока старшее поколение добровольно согласится променять привычную уравниловку времен социализма на дикий (а он поначалу другим не бывает) капитализм с его социальным неравенством, времени не было. И тем более не было времени ждать, пока новая капиталистическая экономика докажет свою эффективность на практике.

Гораздо проще было объявить все старшее поколение "совками", которых уже не перевоспитаешь, что и произошло. Несправедливо? Может быть. Но гуманнее, чем, например, "культурная революция" в Китае, которая была для председателя Мао всего лишь средством убрать руками малолетних хунвейбинов старую партийную и хозяйственную верхушку. Там "стариков", чтобы не путались под ногами, попросту отправили "на перевоспитание в деревню".

Так что не было в эйджизме 90-х, как говорится, ничего личного, только бизнес. Другое дело, что сейчас, когда смена общественно-экономических формаций стала необратимой, отпала надобность и в эйджизме как сопровождающей ее идеологии. Яичница уже не только приготовлена, но и съедена — так зачем хранить скорлупу?