Маленькие, но гордые. Как независимые театры умудряются выживать без спонсоров и госдотаций

Если вы попросите обывателя назвать самые крутые театры, вряд ли услышите что-то неожиданное. Миланский "Ла Скала", нью-йоркскую "Метрополитен-оперу", парижский "Комеди Франсез".

А если вы скажете ему, обывателю, что в Нью-Йорке кроме "Метрополитен-оперы" работают более 400 театров, а в Париже кроме "Комеди Франсез" более 350, он, скорее всего, удивится. Еще больше он удивится, услышав, что самые интересные театральные постановки на Западе — как развлекательные или публицистические для массового зрителя, так и авангардные для снобов — ставят не во "флагманах", дотируемых государством или муниципалитетом, а в маленьких независимых театрах. И уж совсем вы его добьете, когда расскажете, что французские театральные режиссеры, которые, казалось бы, должны радоваться казенному финансированию, составляющему вместе с деньгами спонсоров 50 и более процентов театрального бюджета, жалуются на то, что чиновники вмешиваются в творческую часть их постановок.

Еще этому обывателю не мешает узнать, что большой театр — это громоздкий механизм, в котором любые решения принимаются долго и тяжело. Зато театралы во всем мире знают: если хотите увидеть на сцене что-то настоящее, живое, поставленное для зрителя, а не для прессы, театральных критиков или чиновников от культуры, идите в маленький независимый театр. Потому что именно такие "очаги" культуры живут прежде всего за счет проданных билетов.

В Украине таких театров уже набирается на отдельный фестиваль. В числе других можно вспомнить киевские PostPlayТеатр, Театр переселенца, Дикий театр, пластический театр теней Papasony, одесский Театр на Чайной. И это уже не говоря о независимых столичных театрах-ветеранах, таких как Театр-студия импровизации "Черный квадрат" Анатолия Неелова или "Дах" Владислава Троицкого, который раз в несколько лет придумывает новый театральный проект.

Кефир, зефир и кашемир

"Наша главная реклама — сарафанное радио, — говорит Фокусу художественный руководитель и директор киевского Центра искусств "Новый украинский театр" (НУТ) Виталий Кино. — И показатель творческого успеха у нас простой: если в понедельник звонят в театр, чтобы заказать билеты, значит, зрители наших субботних и воскресных спектак­лей, придя на работу, рассказали о нас своим коллегам".

Мы сидим в небольшой театральной гостиной справа от театрального фойе. И гостиная, и фойе по площади могли бы быть комнатами столичной квартиры — как и сам театральный зал с тремя десятками зрительских мест и маленькой сценой. "Когда после гастролей в Мукачеве, где играли в местном театре, мы вернулись домой, наши артисты вдруг обнаружили, как у нас на сцене тесно. До гастролей они этого не замечали, — смеется Виталий, — хотя у нас есть спектакли, где выходят семнадцать человек".

"Как он выстраивал мизансцену из такого количества людей?" — удивляюсь я, вспоминая, что на вчерашнем спектакле даже пяти-шести ангелам было нелегко разминуться, чтобы не столкнуться крыльями. Пьеса называлась "Упс!.. Я пришел", рассказывала историю жизни персонажа, которого играл сам Виталий Кино, и начиналась со сцены в чистилище. Прожил человек успешную, казалось бы, жизнь, но, оглядываясь на нее уже с небес, увидел, что она могла бы быть интереснее и честнее. И зрители три с лишним часа на эту ретроспективно разворачивающуюся ленту жизни смотрели.

НУТ существует только за счет денег от продажи билетов. У учреждения нет ни государственных дотаций, ни льгот на оплату коммунальных услуг, ни спонсоров. Но при этом театр не просто выживает, а полноценно работает уже 18 лет.

"Стараемся, чтобы репертуар был разнообразным, — объясняет Виталий Кино причины такого долголетия. — Правда, тут есть риск уйти в бульварный театр, потому что публика все равно хочет либо "про секс", либо "про любовь". И главное, чтобы это была еще и комедия. Публику нельзя в этом винить — людям хочется, придя в театр, хотя бы на время отвлечься. Поэтому мы их обманываем, в хорошем смысле слова, в названиях. Например, один из самых кассовых спектаклей у нас называется "Кефир, зефир и кашемир". Название бойкое, а на самом деле это история о двух старичках. Или у нас есть комедия с названием "Шахрайки?.. Лесбійки?!! Красуні!", которая всегда собирает полный зал".

Под крылышком божьей коровки

Задаю руководителю НУТа вопрос, на который всегда не хватало времени в интервью с приезжими театральными звездами-гастролерами: "Откройте секрет — как артисты заучивают такие большие роли? В спектакле, который я смотрел, три часа диалогов и реплик".

"Выучил во время репетиций, — объясняет Виталий. — К тому же раньше на этом спектакле, когда главную роль играл Виктор Цекало, я работал звукооператором. И когда наши актеры меня заставили эту роль играть, потому что Цекало ушел, оказалось, что я этот текст полтора года слушал".

Но вообще-то Кино от звания актера открещивается, говорит, что играет только из-за дефицита кадров. А то, что он на этом спектакле звукооператором был, — просто совмещение профессий, принятое в НУТе. Например, актер, который играет в одной из постановок главную роль, в этом же спектакле все декорации сделал сам. Не говоря уже о том, что многие играют два спектакля в день. Вечером — на взрослой сцене, а утром — в детском театре "Божья коровка", который тоже входит в состав НУТа.

"Можно сказать, что "Божья коровка" нас отчасти кормит, — говорит Кино. — Всегда будут хорошо продаваться обувь, лекарства и билеты в детский театр. Мы все время что-то придумываем, чтобы привлечь зрителей. Например, раз в месяц у нас работает Семейный театральный клуб — на двух сценах (у НУТа два театральных помещения — верхняя и нижняя сцены, обе одинаково миниатюрные. — Фокус) параллельно идут два спектакля. Один — для детей, второй — для взрослых, которые этих детей привели. К проекту большой интерес, всегда спрашивают, когда следующий спектакль".

С такой нагрузкой небольшая труппа все семь дней в неделю справиться не может. Поэтому НУТ обычно дает представления в пятницу, субботу и воскресенье. С этого сезона ввели еще и "театральные понедельники". "Но не просто спектакль, а театр-дом, — объясняет Виталий. — Люди приходят после работы, а мы для них накрываем стол с бесплатными горячим чаем, печеньем, конфетами".

Оставшиеся три дня в неделю нужны для репетиций и открытой в НУТе актерской мастерской для тех, кому интересна эта профессия. Мастерская платная, что дает театру дополнительный доход.

В самой же труппе у всех высшее театральное образование. Виталий Кино ведет в одном из киевских вузов театральный курс, откуда потом "черпает резервы". Да и вообще, по его словам, безработных актеров в Киеве много. "Часто просятся на прослушивания, — рассказывает он, но не каждый готов к нашим бытовым условиям. Например, у нас одна гримерка на всех".

Тут я вспоминаю, что в спектакле, который смотрел, герой Виталия постоянно в разной одежде, и спрашиваю, как ему удается в таких условиях быстро переодеваться. "А мне другие актеры помогают, — объясняет он. — Я забегаю за сцену, а там один уже держит рубашку, другой — носки, третий — еще что-то". "И что, — интересуюсь я, — никто не заболевает премьерской болезнью?" "Трудно заболеть премьерской болезнью, — смеется Кино, — когда ты утром львенок или черепаха, а вечером — Офелия или Гертруда". Это об их спектакле-миксе из трагедий Шекспира.

• Читайте также: Дикий синхрон. Как в Киеве появилось пространство для белых ворон

Кстати, НУТ пригласили в Минск на фестиваль для, как сказал Кино, "маленьких независимых театров". Хорошее словосочетание — маленькие и независимые. Может быть, потому и независимые, что маленькие.